Foxes

король драмы

Сердце, должно быть, пропустило пару ударов, когда во всем ресторане не оказалось того самого. Стоит ли надеяться на то, что она просто пришла раньше? Хотя, зная Гарри, зная реальность жизни: сказки не являются правдой. Возможно, что парень просто издевался, отправляя все эти романтичные штучки, завоевывая сердце девушки с каждым разом все сильнее. Оказался ли он таким тонким психологом или чертовым везунчиком, нажав на самое больное. Это действительно оказалось таковым, когда ты всю жизнь живешь по правилам, считая, что происходящее в книгах и кино там и остается. И нет чего-то уничтожающего больше, чем падение после полета где-то в своих мечтах. Так быстро и нервно бегать по залу глазами в маленькой надежде так пылко горящей где-то внутри. Когда дыхание стало таким тяжелым и рваным? Когда щеки успели так разгореться? Спасает только смуглая кожа, скрывающая весь этот жар. Этот жар еще больнее воспринимать. Этот жар признает поражение.

К Блэр подходит администратор, не сразу оказавшийся вообще заметным Олдридж. Но, когда это происходит, паника растет еще больше. Ну вот, сейчас она опозорится. Вишенка на торте этого гребаного придурка.

- Могу я спросить, что вам угодно? – женщина улыбается, обнажив свои белоснежные зубы. Она выглядит утонченно в костюме. Наверное, нет ничего более обязывающего, чем строгая юбка и подходящий к ней пиджак. Но этот цвет, переливающийся между серым и коричневым, невероятно предрасполагает к обстановке ресторана и добавляет женственной нежности. А также так подходит к ее русому цвету волос, явно не являющемуся натуральным.

- Я не знаю, объявился ли человек, который меня позвал, - собравшись с духом, дрожащим голосом отвечает девушка. Зачем она это сказала? Точнее, зачем она сказала именно так. Хотя, наверное, любая реплика сейчас казалась бы унизительной.

- Могу я узнать фамилию того, кто резервировал? – но женщина никак не олицетворяет провал гостьи. Потому что так горит только внутри одного человека, когда жизнь остальных течет привычным ручьем.

- Мистер Стайлс, - краткая сводка, которая должна нести лишь нужную информацию собеседнику, но от одного имени по венам словно еще быстрее, будто это вообще возможно, течет кровь.

- Вам не стоит волноваться, - она снова обнажает свою прекрасную улыбку, когда Блэр совершенно не представляет, что такого может сказать эта особа, чтобы эмоции утихли. И хочет ли Олдридж, чтобы все ее доводы об этом молодом человеке оказались неверными, - заказчик уже на месте, просто ожидает вас в другом зале.

Администратор ведет Блэр к месту назначения, пока настолько накалившееся состояние разгорается до максимума. Никогда бы нельзя было подумать, что эта девушка настолько сильно может волноваться. Заходя за угол и подходя к столику, сердце словно замирает окончательно.

- Приятного ужина, - женщина просто уходит, оставляя двух молодых людей друг другу.

Сейчас Олдридж пожалела об этом темно-коричневом платье, сделанном, словно специально для ее смуглой кожи и длинных ног. Жалеет обо всем, что когда-либо делала с обладателем тех чертовых зеленых глаз, ошарашено глядя в совершенную их противоположность.

- Джеймс, - выдыхает она.

- Доброго вечера, мисс Олджридж, - едко улыбается юноша, подходя и отодвигая стул напарницы, - позвольте быть джентльменом.

Блэр аккуратно присаживается, чувствуя себя какой-то птичкой, загнанной в клетку.

- Вы, вероятно, удивлены, - Джеймс продолжает улыбаться, возвращаясь к своему месту, - да, огорчен, сообщить, что ваши игры с моим братом не оказались незаметными, и я с удовольствием решил стать новичком, добавив чуточку своего существа.

Перед ней словно сидел не ребенок четырнадцати лет, а какая-то змея в человеческом обличии. Его глаза так зло и едко горели, что казалось, одного контакта с ними хватит, чтобы получить смертельную дозу яда.

- Это ты отправлял мне все эти подарки, - все также пораженно выдает Блэр, не понимая, что удивляет больше. То, что ее ученик оказался способным на подобное или то, что она только что расстроилась из-за ускользающей кинематографической драмы из ее рук, когда спустя мгновение навела на себя еще больший удар. Сколько еще жизнь будет учить ее следить за собственными мыслями?

- Не могу поверить, что вы повелись на это, - усмехается Стайлс, улыбаясь своей задумке и глупости девушки напротив, - вы действительно думали, что мой брат занимался бы таким? Гарри забыл о вас также быстро, как вы позволили себя отыметь.

- Джеймс, - чуть повышенно обрывает Блэр, чье состояние из нервного и пораженного так стремительно перетекало в гневное.

- Правда глаза колет, мисс Олдридж?

- Я думаю, мне пора идти, Джеймс, - у него в любом случае есть что-то, чем он хочет добить ее сегодня. Пусть сделает это сейчас и она уйдет.

Возможно, разрыдается к чертям уже на выходе.

- Вы, конечно, можете идти, дорогая учительница, надеюсь, завтра в школе увидимся, - он улыбается еще шире, давая понять, что явно что-то задумал.

- Что у тебя есть на меня, засранец, - смеяться хочется от такого детского словечка, хотя бы чуть сохраняющего статус «учительница-ученик».

- У меня есть хороший друг, который очень любит фотографировать, - все пропадает. Весь гнев, все удивление. Девушка просто смеется, отклоняясь на спинку стула.

- Тебе четырнадцать, Джеймс, но ты такой король драмы, - улыбается Блэр без капли злости на мальчика, сидящего напротив, - нас сейчас фотографирует твой дружок, и ты можешь использовать это в школе против меня, не так ли? Но зачем тебе это нужно? Ты тоже будешь впутан в это дело, о тебе также может пойти прекрасная слава в школе до окончания обучения, и стоит тебе уйти, как ты станешь трусом. Ты сам познакомил меня со своим братом, мой милый ученик, а дальше все случилось так, как случилось. Если бы ты дал мне встретиться с родителями, все бы закончилось, не успев начаться.

- У меня нет родителей, - зло выплевывает парень, когда для девушки все останавливается.

- Этого не может быть, об этом бы знали в школе, не кидайся подобными словами, - нервность в реплике возвращается от испуга, созданного словами Джеймса. Может, они с братом что-то хорошо скрывают? Именно из-за этого даже Гарри так странно реагировал на упоминание о родителях?

Эти двое просто олицетворение вечной драмы из самых дешевых сюжетов, распространяющихся по рынку. И Блэр Олдридж сама вписала себя в их сценарий.

- Я живу с братом и моим родителям совершенно плевать на нас, - говорит он, смотря в стену. В ее голосе так много горечи и злости, сколько девушка не чувствовала ни разу при всех его срывах. Когда сейчас он ни разу не повысил тон. Просто маленький мальчик, которого так сильно обидели, - чтобы все оставалось тихим они присылают нам деньги и зовут на какие-то светские приемы, чтобы не вызвать подозрений. Но, на самом деле, они просто устали от нас. А когда Гарри создал свою отдельную жизнь с квартирой и работой, меня сплавили к нему.

Этот сломленный мальчик потерял двух самых любимых людей, а когда нашел кого-то, кто мог породить в нем что-то светлое, собственноручно отдал это брату. Брату, получившему куда больше любви от родителей, чем Джеймс. Куда более успешному, чем Джеймс.

И Блэр была права.

У Джеймса действительно было что-то напоследок, что совершенно разбило ее.

**

- Джеймс, - девушка окликает Стайлса, когда почти весь класс покидает кабинет. Ребята даже не реагируют на происходящее, не думают создавать слухов. Это стало настолько привычным, что всем все равно. Парень немного удивленно подходит к учительнице и с полным опустошением класса, Олдридж начинает говорить, - не хотел бы ты сходить со мной сегодня в парк?

Он закатывает глаза, принимая это как посыл доброй воли. Но это уже была победа, так как сама Блэр думала, что Джеймс будет стыдиться своей откровенности и может даже не прийти в школу.

- Послушай, ты сам должен понимать, что мы не можем вечно быть как кошка с мышкой, - а еще должны уничтожить, как бы это жестко не звучало, твою симпатию в романтичном плане.

- Вы хотите замутить со мной, мисс Олридж? - он улыбается с ухмылкой, присущей мальчикам его возраста. Ложная уверенность в себе на показ. Парень просто хочет перевести тему. Прекрасно.

- Я хочу стать тебе другом, - шах и мат.

Улыбка исчезает, и губы Джеймса поджимаются вместе с глубоким вздохом и взглядом в стороны выхода.

- Позволь мне, - чуть тише говорит учительница, вкладывая весь добрый посыл и нежность в двух кратких словах.

- Хорошо, мисс Олдридж, я позволю вам подкатить ко мне, - он снова надевает свою маску уверенности и записывает на бумаге, видимо, свой номер телефона, а Блэр сдерживает падающие духом надежды, - сегодня?

- Можно сегодня, Джеймс, - она дарит ему улыбку и благодарит за телефон, а затем мальчик уходит, оставляя мисс Олдридж со сбившимся дыханием.

**

- Я хочу помочь ему, - кружка перестала обжигать пальцы, информируя о давно остывшем какао внутри. Моника тихо перемещается с кресла к стоящей у окна подруге.

- Как? Устроишь терапию «Как избавиться от гонения собственной самооценки, когда мои родители мудаки»?

Блэр закатывает глаза от «прекрасной» поддержки подруги и делает глоток уже давно холодного напитка. Морщась, ей приходится убрать кружку, не желая допивать это почти ледяное непонятно что.

- Сейчас он влюблен в меня, но не знает об осведомленности в этом самой мной и его братом. Я не должна дать ему понять, что его секрет давно раскрыт, но я хочу стать ближе. Я бы могла родить в нем сестринские чувства к себе, понимаешь? Позвать куда-то вроде парка или в кино. Создать что-то непосредственное. Ему не хватает семейного уюта. Даже, если он бесконечно любит своего брата, ему мешает собственная обида, рождающаяся без его вмешательства и желания. Только обстоятельства добавляют этой досады ему больше и больше.

- Он, наверное, так зол на себя, что сам подтолкнул вас друг к другу, - по телу пробежалась дрожь. Так непривычно вспоминать, осознавать, что между Гарри и Блэр уже что-то нечто большее, чем пылающие переглядывания и реплики в школьном лагере. Голову сносит от мысли, что у них уже есть своя некая история.

- ... и зол на тебя, за инициативу к этому, - слова подруги возвращают к реальности.

- Ты права. Я так сильно обидела его, даже не подозревая этого. Я надавила на самое больное, когда вмешивала его родителей, когда им было глубоко наплевать как на его поведение в школе, так и на него самого. Я постоянно убивала в нем возможность исправиться и в итоге добила окончательно.

Как иронично.

Тогда в кафе, размышляя о возможной игре Стайлса, Блэр думала о том, как парень мог попасть в самое сердце своими действиями, когда сама оказалась этим чертовым везунчиком для Джеймса. Все это так давит на грудную клетку, разрушая былое без возможности восстановить.

- Не смей винить себя, Блэр, - рука Моники мягко проводит по спине подруги, - ты не могла знать о его проблемах, а его поведение только обязывало тебя на такое поведение. Он больше неправ в этой ситуации.

- Но он выигрывает в том, что он ребенок.

- Он выигрывает лишь в том, что ты не дала себе побыть этим ребенком в свое время.

**

- Я купила тебе сладкую вату, - счастливо протягивая сладость Джеймсу, девушка действительно отпустила все, стараясь создать легкую обстановку. Было невооруженным взглядом видно, как скован и смущен мальчик, поэтому задачей Олдридж было стать его полной противоположностью.

- Давай же, Джеймс, на один день забудь, что я учительница, забудь про Гарри. Забудь совершенно все, - и свою симпатию.

Парень неохотно взял подарок, а Блэр чувствовала, как он сдерживает себя от реплики, как «Не люблю вату» или «Не ем сладкое». И его молчание уже стало победой.

- Моя подруга всегда покупала мне вату, когда мы гуляли в парке, - непринужденно продолжает девушка, завлекая напарника в парк, - я мало, что могла себе позволить. Шла, уже точно, распределив свой небольшой бюджет на самое нужное в таком месте. А она была такой свободной. Могла позволить себе все, что хочет. Но при этом, никогда не была жадной в своей свободе. Она ничего не сказала мне, когда в первый раз просто пошла и купила мне вату.

Джеймс был удивлен такой легкой и наивной откровенности в этом будто совершенно незнакомом человеке рядом.

- Я могу позволить себе вату, Блэр, - отвечает он, но девушка сразу ловит его сожаление в сказанном. От этого хочется улыбаться.

- Я знаю, но ты же понял, что вата в парке это что-то особенное и атмосферное для меня.

Далее все проходит так быстро и непринужденно, что сама Блэр вдруг забывает первоначальную цель визита. Она позволяет Джеймсу чувствовать себя мужчиной, когда он оплачивает их аттракционы. Когда он сажается в такси, чтобы отправиться домой, она не чувствует облегчения от закончившегося обременения. Этот мальчик действительно стал ближе к ней сегодня. Долгое время жизни девушка думала о прекрасном шансе иметь старшего брата, а после этого в ее жизни появился Дейвидсон, но когда так стремительно в нее влился Джеймс, мысли о красоте младших братьев не перестали покидать девушку.

Она пришла домой счастливая и воодушевленная. Возможно, у нее получится окончательно наладить отношения с учеником, направить его романтические чувства в нужное русло. На это понадобится так много времени и терпения. Чуть меньше, чем на то, чтобы убить свои.

Успокаивая поток эмоций дня, Блэр аккуратно переходит на домашний уют, переодеваясь в домашний халат и приготавливая ужин. Ее вечер становится таким привычным, но нега от хороших впечатлений, спустя долгое время делает времяпровождение каким-то волшебным. Когда в дверь раздался звонок, Олдридж как раз перемешивала овощи на сковороде и к любым гостям была не очень готова. Сильнее привязав халат, она подходит к двери, заглядывая в зрачок.

Только не он.

Блэр явно была бы больше рада тому алкоголику, вечно приходящему к бывшей квартире бывшей любовницы, но совсем не разрушителю ее собственных чувств. Что если позволить себе быть ребенком, продолжая тематику парка и не открывать?

- Я знаю, ты там, - звучит настолько любимый голос. Нет, сейчас если она не откроет, то точно станет ребенком. Да еще и не из самых умных.

Тихий скрип открывающейся двери и дыхание снова захватывает от красоты, стоящего мужчины напротив.

- Я не мальчишка, чтобы играть в игры, Блэр.