Foxes

Взрослые

Взрослые

- Вы не думали, мистер Зиббельман, что иногда стоит учить уроки? – меня правда раздражает, что мой урок недооценивают. Дети считают, что им хватает проблем с основной базой вроде алгебры и английского, что приводит к ужасному отношению к моим предметам.

Никогда не хотела стать учителем, который будет ставить свои уроки выше других, считала, что стану «революционером» этой индустрии, но я смотрела на это глазами ученика. Став же учителем, я понимаю все совершенно иначе, где-то понимая, что это «иначе» - здравый смысл. Действительно, есть предметы, на которых можно давать слабину. Например, на уроках искусства, когда ученика не устраивает определенный деятель или даже эпоха, он может позволить себе знать лишь основы данных тем, или же что-то подобное, но историю и обществознание я действительно считаю неотъемлемыми предметами. Что будет с людьми, если они не узнают об ошибках прошлого? Что будет, если забудут их прекрасное? Употребив гиперболу, можно сказать, что с такими темпами спустя время люди снова начнут изобретать велосипеды. А обществознание? Даже если ты не собираешься стать, например, юристом, ты должен знать морали, правила поведения в обществе, иметь заложенные знания политики, иначе это приведет не к лучшим последствиям.

- Иногда по вечерам стоит не только играть, молодой человек, - гневно говорю, понимая, что возможно, он весь вечер пыхтел над предметом, чей учитель действительно злоупотребляет в своей «власти».

- Все мы знаем, что по вечерам можно не только играть, - в классе раздается голос Стайлса, наполненный желчью настолько, что становится трудно дышать.

- Я спрашивала вас, мистер Стайлс? – сохранять самообладание – единственное, что остается благоразумному учителю.

- Нет, но разве мы не в свободной стране?

- Стоит ходить на уроки обществознания, дабы знать дозволенное себе, - возвращаюсь на место, когда мальчик продолжает.

- Из этого состоит мир. Вроде, свободны, но с дозволенным и нет.

- Не демонстрируйте свои пропуски моих уроков, мистер.

- Мне было чем заняться, пока они шли, - он закатывает глаза, смотря в сторону двери.

- Ты направляешь взгляд в верную сторону, Джеймс, - теперь он смотрит на меня. Не могу сказать, что этот парень раскрыт мною. Нет, я не понимаю и доли того, что горит в этих серых глазах сейчас, но одно не понял бы только идиот. Стайлс яро меня ненавидел, и совсем немного боялся за наказание.