По утру на коммуну спускается вязкий туман, такой плотный, что за ним едва можно рассмотреть вершины горных пиков, поднимающихся над горизонтом. Кридет, остров, лежащий всего в нескольких миль от нас, и вовсе скрывается за сизой вуалью. Небо затягивают серые тучи, пряча слабое солнце, которое, впрочем, все еще проглядывает через завесу, намеком тепла касаясь кожи. Я слушаю, как свежевыпавший снег скрипит под ногами, бездумно вглядываясь в одинаковые дома соседей по пути в школу. Голова тяжелая, не то от недосыпа, не то от мрачных мыслей, от которых нет сил избавиться.
Я заметил ее почти сразу, как спустился вниз по склону. Она стояла на повороте, обхватив рукой в перчатке рюкзак, кутаясь в шерстяную шаль, расписанную традиционными северными узорами, натянутую поверх дубленки. Северный ветер трепал ее длинные темно-каштановые волосы, водопадом растекшимся по плечам, перебирал воротником из горностаевой шубки. Едва взглянув на меня, она поманила к себе рукой. Я молча подошел, не споря. Турид не требовала ни объятий, ни приветственного поцелуя, ни даже улыбки. Вместо этого мы продолжили молча стоять на ветру.
Когда прошло достаточное количество времени, я сказал:
— Не придет.
Турид раздраженно повела плечом, соболиные дуги ее бровей изогнулись. Потом она хмыкнула и уверенно зашагала вперед, цокая каблуками по замерзшей дороге.
— Его дело, — шелковистым голосом сообщила она, не оборачиваясь. Я последовал за девушкой.
— Жалко? — спросил я у нее, поравнявшись.
— Вот еще! Зря правда, на него, дурня, время потратила. Небось думает, что может показаться недоступным и загадочным, чтобы мне было интересно. Только я не деревенская баба с соседского двора. Я на такое не ведусь. Не пришел — пусть хоть под лед провалится.
Я подумал о незадачливом бедняге, трудолюбивом парне, который приехал к нам около двух недель назад, чтобы работать на большое производство. Возомнив себя знатным вором сердец, он с первых дней ухаживал за Турид, и, видимо, даже удачно, раз она вышла ради него на мороз.
— Ну, может быть, он действительно не смог прийти. Случилось что, — несмело предположил я, вспомнив о мужской солидарности.
— Тогда ему придется найти очень хорошее оправдание, чтобы я ему поверила. Впрочем, хорошее впечатление уже испорчено. И, смотри-ка, желание с ним водиться сразу пропало. Ах, как жалко. Что ж, ничего не поделаешь, придется позабыть о моей благосклонности.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Волчья песнь
ParanormálníЕсть умирающий мир, что построен на костях предков. Есть люди у северного моря, цепляющиеся за жизнь на холодных камнях. Есть государство, которое диктует как кому жить. Есть звери в горных лесах и дети, не знающие ничего об этом мире. А есть смерте...
