Часть 2: Альбус Поттер и Серебряный Дракон.

Глава 8. Простые истины

Все плачут. Кто-то от облегчения и радости. Кто-то от невыносимой боли утраты. Кто-то просто, потому что так делают все. Слезы струятся по лицам, оставляют грязные, влажные дорожки на щеках. Сегодня волшебный мир празднует победу. Сегодня мальчик-который-выжил, выжил еще раз и победил своего главного врага. Радуйтесь! Плачьте от счастья. Вот только не трогайте меня. 
Я – натянутая пружина, натянутая тетива, что вот-вот лопнет. Да, я рад. Победа. Я жив. Гермиона жива. И Рон тоже жив. Все. О большем нельзя было просить. И я не прошу. Я просто радуюсь и понимаю, что желать, чтобы живы были все было бы непростительно по отношению к тем, кто потерял близких в эту ночь. И малодушная эгоистичная мысль. Пусть лучше они. Мои близкие и родные друзья. Если смерть пришла сюда сегодня, как же я рад... как же я рад, Мордред побери, что она не забрала Гермиону и Рона. 
Я пробираюсь сквозь них. Сквозь слезы и стоны, запах гари и боль. Я стою и смотрю на семью Уизли и понимаю, что не в силах подойти. Джордж поднимает глаза и встречается со мной взглядом. Хочется исчезнуть, раствориться… умереть. Потому что в этих когда-то веселых, таких ярких глазах теперь застыл ледяной холод. Застыла сама смерть. Он смотрит на меня и сквозь меня одновременно. Тогда я еще не знал, что теперь Джордж Уизли всегда будет смотреть так. Я наивно считал, что время лечит. Тогда я не знал, что и мои раны оно не в силах исцелить. Но стоя в этом огромном зале, смотря в теперь уже бесцветные глаза Джорджа, я неистово верил в целительную силу времени.
А еще я верил, просто знал, что Драко Малфой жив. Не друг. Не враг. Никто. Я не знал, как мне его называть даже про себя. Драко. Безумный взгляд серых глаз навсегда остался в памяти, как и смех, режущий по нервам. И.... еще кое-что, но это слишком личное, чтобы позволить себе вспоминать. 
Я рад, Малфой. Я рад, что ты ушел. Я не вижу тебя здесь, но знаю, что ты жив. Я рад, что ты ушел. Потому что тебя разорвали бы на куски. И те, и другие. Потому что ты – никто. Тот, кого растоптали бы и не заметили. 
Но почему же, я помню про тебя? Почему сейчас, стоя в беснующейся толпе, в которой слились воедино радость, горе, невыносимое счастье и невыносимая боль, я принимаю улыбки и объятья, похлопывание по плечам, которые болью отзываются в напряженных мышцах, и помню про тебя? Почему, Драко?...

Простые истины

Альбус выскочил из класса и завертел головой, пытаясь предположить, куда делся Малфой. Подумав, он в нерешительности направился в коридор, ведущий на улицу. 
— Куда, неугомонный? – осведомился привычно язвительный голос, и Скорпиус Малфой отлепился от стены, которую подпирал последние две минуты. 
— За тобой, — буркнул Альбус, поняв, что ничего не случилось, и Скорпиус никуда не убежал, гонимый своей обидой на преподавателя, — а ты почему здесь?...
— А где я должен быть? – очень естественно удивился Малфой, — на скамеечке во дворике? Так там холодно. На кухне – плакаться домовикам? По статусу не пристало. В туалете плаксы Миртл жаловаться ей на вселенскую несправедливость? Так он все правильно говорит - несправедливости-то и нет. А вообще, – Скорпиус сделал многозначительную паузу, искренне наслаждаясь видом растрепанного Поттера (опять галстук криво завязал, чтоб его! Никак не научится…) ошарашенного его плавной, гладкой речью. 
— Чего? – чуть угрожающе сказал Альбус.
— Тебя жду, – улыбнулся Малфой, — я тебя уже слишком хорошо знаю, Альбус Поттер. И все твои действия вполне ожидаемы. 
— Правда? – насмешливо проговорил Альбус, приближаясь вплотную. 
— Правда, — твердо ответил Скорпиус, не отстранившись ни на миллиметр. 
Альбус победно улыбнулся и резко вскинул руку, целясь нахалу прямо в ехидную улыбку. Цепкие пальцы перехватили ее на полпути к цели и резко сжались на тонком запястье. 
— Я же сказал – предсказуемо, Ал. – тихо повторил Скорпиус и, развернувшись, пошел прочь. 
Альбус хмыкнул, догнал Малфоя и молча пошел рядом. Через некоторое время любопытство взяло верх и он спросил:
— Ты куда?
— У меня дела. – спокойно ответил Малфой, — это последний урок сегодня. Дамблдор не пустит меня обратно, это понятно. Значит можно спокойно заняться делами и может, даже получится лечь пораньше, — Скорпиус широко зевнул, и Альбус с опозданием отметил, что у того покрасневшие, припухшие веки, под глазами – тени и вообще Скорпиус куда бледнее, чем обычно. 
— А…
— Ангус, — пояснил Малфой и улыбнулся. И Альбусу вдруг стало стыдно. Никто не бросал Ангуса. Малфой ухаживал за ним. И глядя на его теплую улыбку, понятно, что они подружились, и он искренне за него переживает. 
— Скорп… 
— Не надо, – предостерегающе вскинул руку тот, словно закрываясь от всего того, что Альбус ему хочет сказать, — я все знаю. Только, Ал, я тебя умоляю, научись сначала слушать, потом делать, а? 
— Ладно, — Альбус судорожно сглотнул. В глазах противно щипало. Хотелось рассказать Малфою обо всем, что накопилось в душе, о том, как он виноват перед ним, но с другой стороны он понимал, что Скорпиус прав и не стоит. Лучше просто пойти за ним и посмотреть, как там Ангус. Попутно выяснив, зачем его все-таки определили в визжащую хижину. 
Лаконичное объяснение оказалось до предела простым. Лили. И дальше можно было бы ничего не говорить. Сестренка выведала у Хагрида, как именно надо содержать дракончика, чем кормить. Малфой не мог таскать его с собой на уроки, тайна быстро бы раскрылась, а он обещал Поттеру сохранить секрет. 
Лили. Роза. Хьюго. Они все знали. Альбус чувствовал, как его снова переполняет злость. Это его тайна. Это его Ангус. И если он посвятил в это Малфоя то только потому что доверял ему, а он… Но Альбус твердо решил больше не ругаться и попытаться просто понять. Тем более ни Рози, ни Хью не побежали жаловаться взрослым, так что, может, все к лучшему. 
— Мы по очереди наведываемся туда и кормим Ангуса. Только он еще и играть хочет. Я стараюсь приходить чаще, вне очереди. Но не всегда получается. Преподаватели бы заметили, что я куда-то отлучаюсь постоянно. А так, то я, то твои родственнички. 
— Понятно. – Альбус все-таки обуздал свой гнев и теперь послушно шел за Скорпиусом, желая как можно быстрее увидеться с ненаглядным питомцем. 
Питомец заметно подрос. Теперь его чешуйки стали явственней выделяться, на хребте появились первые признаки шипов. А перепонки между крыльями стали прочнее и жестче даже на ощупь. 
Ангус узнал хозяина. Радостно заворчал и забрался к Альбусу на руки. Потянулся к тощей шее и уткнулся носом в поттеровское ухо, довольно урча. 
Альбус стоял, закрыв глаза, и слушал, как под пока еще тонкой кожицей, бьется маленькое сердечко, ему становилось тепло и необыкновенно уютно. 
— Хватит обниматься! Ему есть пора, — проговорил Скорпиус недовольным тоном.
Альбус нехотя оторвался от дракончика и уступил Скорпиусу возможность его покормить, потому что как этого делать пока не знал. 
И двое увлеченных мальчишек не заметили, что они не одни. Что в окно визжащей хижины за ними пристально наблюдают.
* * *
« Альбуссс, ты не забыл? Она ждет тебя, Альбуссс Поттер… ждет….»
Альбус открыл глаза. Темно. Тревога охватила все его существо. Снова этот голос, про который он почти уже успел забыть. Снова шепот из темноты, бестелесный, но такой осязаемый, кажется протяни руку и коснешься чего-то… холодного…мерзкого… но вместе с тем Альбус был уверен, что обладатель голоса обладает невероятным могуществом. Зачем ему Альбус опять? Неужели комната еще не разбужена?
Альбус подумал, что и в самом деле не знает, обрело ли былое могущество наследие Слизерина. Надо бы уточнить... У кого? Вряд ли Макгонагалл скажет ему хоть слово. Да и не станет он обращаться к директору по такому поводу. Профессор Лонгботтом тоже наверняка в курсе, так как вот уже несколько лет был правой рукой постаревшей Макгонагалл. Но крестный вряд ли расскажет. Теперь все будут его оберегать и относиться настороженно. А что? Разве он мог поступить иначе? Разве он мог упустить возможность увидеться с отцом? А то, что как выясняется, он его еще и спас… этого Альбус, конечно не знал. Да и вообще он ничего не помнил с того момента как шагнул за незримую черту в палате отца. Вот только он готов был поклясться, что тогда ночью, когда он был без сознания, в палате был кто-то еще. Он даже помнит легкое, невесомое прикосновение прохладной, твердой ладони к своей щеке. А больше, пожалуй, ничего не помнит. С этим, конечно, надо будет разобраться потом. А сейчас надо выяснить насчет выручай-комнаты, иначе эти кошмары просто сведут его с ума. 
Так как сегодня было воскресенье вставать слизеринцев рано никто не заставлял. Однако, Альбус встал очень рано. И этому была причина. Ему надо было поговорить с братом. И без свидетелей. Даже без Скорпиуса, потому что это касается его семьи и только. Хотя Скорпиусу он потом тоже расскажет – а как же иначе? Малфой уже занял свое место в его жизни и пусть они постоянно ссорились, как было бы вообще без него, Ал даже не мог представить. 
Вчера вечером он договорился с Джеймсом, что встретится рано утром с ним в маленьком внутреннем дворике замка. Возле фонтана, который уже, конечно, не работал. Зябкое утро грозило перерасти в пасмурный день и Альбус вжал голову в плечи и стал похож на нахохлившегося воробья, так как причесаться попросту забыл. 
Джеймс мазнул по брату недовольным взглядом, запустил пятерню в густую, рыжую шевелюру и недовольно пробурчал:
— И что?
Альбус стоял, переминаясь с ноги на ногу, и думал, как лучше всего преподнести брату страшные новости. 
— В общем, когда я был там. У папы. То узнал, что…
— Что? – хмуро проговорил Джеймс и вдруг сжал его худое плечо дружеским жестом. Альбус покосился на его руку и, нервно выдохнув, продолжил:
— Мама… она... в общем, болеет. 
Джеймс сжал его плечо до боли. Альбусу показалось, что там что-то даже хрустнуло. Он прикусил губу и взглянул брату прямо в глаза. Секунду другую, они молча изучали друг друга и Альбус в очередной раз подумал, какие же они все-таки разные. Его зеленые глаза совсем не похожи на янтарные, кошачьи Джеймса. Джеймс – в маму, а он – в отца. И только Лили, наверное, похожа сразу на обоих родителей. 
— Мама больна, Джим. Они говорят, что ее скоро не станет, – последние слова Альбус прошептал, все-таки опустив взгляд в пол. 
Джеймс шумно выдохнул, сжал губы и произнес, почти не открывая рта:
— Ты врешь. 
— Нет, Джим, не вру. 
— Ты врешь! – выкрикнул тот и в голосе прорезались истерические нотки. Альбус вздрогнул – его брат еще никогда не говорил так. 
— Джим… — беспомощно проговорил младший Поттер, — Джим, мне же тоже плохо, как ты не понимаешь?! Это и моя мама.. тоже… — это он прошептал серому небу, так как Джеймс Поттер уже ушел быстро, словно стремился убежать от того, что сказал ему брат. 
Альбус не знал сколько просидел так, когда ему на плечо легла чужая рука чуть приобнимая. 
— Ты плачешь? – спросил сухой, надломленный голос. 
— Нет, — ответил Альбус. Он действительно не плакал. 
— Что-то произошло? – мягко спросил Аберфорт Дамблдор. 
— Не важно, — ответил Альбус и вдруг заплакал. Слезы, горячие соленые струились по щекам, а он все продолжал смотреть в небо, игнорируя человека рядом. 
— Не плачь, мальчик. Ничего не изменить. У всего свой срок, свой долг, своя стезя и свое горе. 
— Я вам не верю! – прокричал Альбус в небо, — она не умрет! Я не позволю! – и снова разрыдался, понимая, как глупо звучат подобные слова от двенадцатилетнего мальчишки, который толком еще ничего не умеет. 
— Не верь. – легко согласился Дамблдор. - Никому не верь, маленький Поттер. Никогда никому не верь, — сказал он тише и тихонько погладил взлохмаченную, черноволосую голову, уткнувшуюся ему в грудь. 
Альбус Поттер всегда бежал к отцу, если что-то случалось и точно так же выплакивал ему свое горе. Но Гарри Поттер, ослабевший и сломленный болезнью жены не мог больше утешать сына как раньше. А Альбусу просто необходимо было ощутить чью-то поддержку. 
— Почему вы молчите? – вдруг вскинулся Альбус, — почему вы не скажете, что все будет хорошо?!
— Потому что не будет, Альбус, — сказал Аберфорт и чуть запнулся на имени мальчика, почти неуловимо, но все-таки заметно, — я не буду тебе врать. Я в курсе твоей ситуации. Я знаю даже чуть больше в силу некоторых обстоятельств. Твою мать прокляли. Неведомое нечто выкачивает из нее силы. Они уходят кому-то. И твой отец сбился с ног, в поисках этого загадочного кого-то. На ушах весь магический Лондон. Все ищут мага, качающего энергию Джиневры Поттер. Но не находят. А она истощена. Да, мальчик. Истощена и как вы могли этого не заметить?.. Сытые благополучные детки любящих родителей… Ничего не будет хорошо, Альбус, ничего. И это как раз то над чем можно плакать. 
Альбус уставился на своего преподавателя не моргая. Он ничего не знал о проклятии. Да, он ничего не замечал. Больно... как же больно... или это просто слезы замерзли на щеках, превращаясь в колючие льдинки?
— Вы думаете, вы такой правильный, всегда говорите правду?! – закричал он, — а я вам не верю! Я сам буду искать! Слышите, сам!
— Поттер… упрямый. Но я не буду врать, мальчик. Я слишком устал в своей жизни от лжи. Я так устал, Альбус... – сказал он в пустоту, и устало прикрыл глаза. Маленький Поттер уже давно убежал. Начался снег. 
* * *
— Проклятье? – переспросил Скорпиус, уютно устроившись в библиотеке с какой-то книгой. 
— Именно, Скорп. Он сказал, что есть кто-то, кто выкачивает силы у мамы. Кто-то, кто забирает себе ее магию. 
— Что ты намерен делать? – вопрос прозвучал излишне равнодушно. Скорпиус задумчиво перевернул страницу. 
— Не знаю. – ответил Альбус и осекся, — Ты меня не слушаешь, — с укором сказал он.
— Слушаю, — кивнул ему Малфой. 
— Я пошел, — Альбус резко развернулся и направился к выходу, чувствуя, что остался совсем один. Что нет никого в целом свете, с кем можно было бы разделить свое одиночество. 
Если бы он был внимательней, он бы заметил, что Скорпиус читал книгу вверх ногами. Несколько минут спустя, Скорпиус поднялся с места и пошел к одной из пыльных, старых полок в углу. 
Он аккуратно проводил пальцем по истрепавшимся корешкам, его губы шептали что-то. 
— Что-то ищешь? – настороженно спросил тонкий голосок рядом. 
— Не твое дело, — лениво отозвался Скорпиус. 
Роза Уизли подошла поближе и с интересом взглянула на книгу в руках Малфоя. Скорпиус ухмыльнулся, захлопнул ее перед носом девочки, поднимая скопившуюся пыль. Роза оглушительно чихнула, смешно наморщив нос, и сказала:
— Мы с Лили покормили Ангуса. Но он как-то странно выглядел.
— Что?
— Вялый какой-то, даже играть не стал. И знаешь… он стал больше. Намного больше. 
— Что ты мелешь? Прошло всего два дня, как вы его видели. 
— Я знаю. Но тебе лучше всего поверить мне, Скорпиус. Поверить и придумать как быть, потому что судя по всему у Ангуса начинается перманентный период. 
— Это еще что?
Роза закатила глаза в притворном раздражении «как же туго все вокруг соображают!» 
— Я в книге читала. По драконоводству. Перманентный период – это последняя фаза перед взрослением. Дракон резко прибавляет в весе, растет. Во сне. Словно закукливается. Ну, это не со всеми происходит. Это нужно, чтобы пришла магия. До перманентного периода они – просто зверьки, не более. Но после спячки – магические существа. 
Скорпиус стоял, покачиваясь с носков на пятки и казалось не замечал свою собеседницу. Книга упала на пол и Роза снова оглушительно чихнула. 
— Ты сказала, что не все драконы проходят этот... как там… перманентный период.
— Да.
— А у Ангуса значит этот самый период на подходе? – Скорпиус приподнял бровь, и Роза в очередной раз подумала, что же такого ее брат мог найти в этом высокомерном мальчишке.
— Да, я так думаю. – спокойно ответила она, понимая, что из их разношерстной компании «посвященных» только Скорпиус такой же рассудительный, как она. 
— И какие же драконы растут во сне?
— Я не знаю точно, там сложно все в этой книге. Я могу ошибаться. 
— Ну и? 
— Магу, которого дракон признал хозяином, грозит опасность. А какая – не знаю. Надо искать. Только я все-таки за то, чтобы рассказать все Хагриду или еще кому-нибудь. 
— Так что же не расскажешь? — скривился Скорпиус, подумав, что Уизли права и может, действительно стоит закончить эту воспитательную эпопею и сдать дракона взрослым. Пусть сами разбираются со всеми этими периодами. 
— А может, это сделаешь ты? – язвительно ответила Роза, глядя ему прямо в глаза. Скорпиус Малфой не привык, когда кто-то смотрел ему прямо в глаза. Отец научил его смотреть так, что через несколько секунд хотелось отвести взгляд, оставляя за ним несомненное первенство. Однако, Альбус Поттер спокойно выдерживал его взгляд. А теперь еще и Роза. Это нервировало. 
— Понимаешь, — Роза прикусила кончик одной из своих рыжих косичек, — Такие драконы существуют только за счет того, что у них есть хозяин. И в древности, как только выяснялось, что у дракона начался перманентный период – его убивали. Поэтому по идее они уже давно должны были вымереть. Как род. 
Скорпиус присел на одну из старых полок, которая тут же обиженно скрипнула, напоминая, что вовсе не предназначена для сидения на ней.
— Слушай, рыжая, — сказал он, нисколько не стремясь обидеть девочку, просто констатируя факт. 
— У меня имя есть!— мгновенно вспыхнула Роза.
— Неважно, — отмахнулся Скорпиус, думая, как же неугомонный умудряется вляпываться в неприятности с такой завидной частотой, — надо искать ответ. Надо перерыть эту твою драконологию… Надо выяснить, чем Ангус опасен….
— Я постараюсь… — серьезно сказала Роза. Скорпиус посмотрел на нее и чуть улыбнулся. 
Двое подростков в пропахшем пылью и старой ветошью углу библиотеки в тот момент и в самом деле верили, что смогут постичь одну из древнейших тайн.