Тебе понравится

Four

С того дня, как состоялась первая связь Патрика и Генри прошла неделя. Вроде бы совсем короткий промежуток времени, но для Бауэрса он тянулся целую вечность.
Теперь парень был уверен, что они действительно связаны. Генри тянуло к Хокстеттеру. Он помнил тело Патрика во всех подробностях. Помнил острую, выпирающую ключицу, выглядывавшую из под футболки. Помнил эту ухмылку, которая образовывала букву "V" и безумно пугала его, ведь в ней читалось безумие. Казалось, будто Патрик уже достиг точки невозврата. И помочь ему уже никак нельзя.
Впервые Бауэрс осознал, что его тянет к этому психу. Даже если и не хотел это признавать, отрицал, убеждал себя в обратном. Но тело он обмануть никак не мог.

***

Если бы Клуб неудачников узнал о своеобразных "отношениях" Бауэрса и Хокстеттера, они бы не удивились. Оба парня явно болели психическим заболеванием и никто "нормальный" не обратил бы на них внимания. Хотя у Патрика и была довольно привлекательная внешность. Однажды одна девушка, в классе так пятом, заинтересовалась им, но после лицезрения небезызвестного пенала с мухами, оставила все попытки как-то познакомиться с ним. 
Генри же никогда и никого не привлекал. Обладал он не очень приятной внешностью, и характер у него был не из наилучших.

***

В мире, где ты — ребенок, существует некий «барьер» поля зрения взрослых.
Тебя не всегда замечают. А когда кто-то из старших проходит мимо, то в весь он занят обдумыванием каких-то планов на будущее, разными путями выхода из разных ситуаций, но никак не тем, что происходит вокруг. Именно поэтому хулиганы могут спокойно гнобить и издеваться над меньшими или ровесниками, зная, что находятся за барьером видимости взрослых.
Да, иногда кто-то может оглянутся, выйти из зоны комфорта и увидеть, какой беспридел творится вокруг. Но что они сделают? Отругают или просто скажут, чтобы дети прекратили драться. А потом спокойно, будто ничего и не произошло, пойдут дальше. 
Но месяц назад Генри удивил абсолютно всех. Он поднялся на ступень выше, вошел в поле видимости взрослых. 
Летом 1958, парень в очередной раз избивал несчастного Эдди Каспрака, а потом ударил мясника, вышедшего на защиту мальчика. И в дополнение, чтобы точно никто не сомневался, августе, в тот злополучный день, когда Виктор Крисс и Рыгало Хаггинс умрут от руки Оно, в прямом смысле, он будет преследовать сучку Беверли Марш и разобьет задний фонарь машины одной старушки, которая сказала, чтобы парень отстал от бедной девочки. 
Так что Бауэрс и Хокстеттер были той ещё парочкой. И Генри действительно тянуло к Патрику. 
После половой связи появилось какое-то притяжение. Генри не мог думать ни о ком другом. Из головы не выходили карие глаза с огромными, черными как смоль, зрачками. Его тело, в прямом смысле, нуждалось в Патрике, а когда он проходил мимо него, Генри начинало трясти. Парня жутко раздражало то ноющее чувство в груди, будто в душе пустота, и он понимал, что это никак не связано с сексом. Это нечто большее. Возможно любовь. Точно она, как бы Бауэрс это не опровергал.