Владелец. Ольга Гусейнова

9

Станция военно-космического назначения «Рюш».

Свою ошибку девушки учли, и пока шли к каюте, разговаривали на родном языке.

- Шанель, я же просила тебя быть осторожной с этим мужчиной! - шепотом попеняла сестре Айсель.

- Понимаю... - вздохнула та, - но он сам... так неожиданно. Ты же видела. Я пресекла его попытку снять вуаль. Так неловко вышло...

Шанель неосознанно коснулась подбородка там, где пальцы Кая дотронулись до ее кожи - казалось, это местечко до сих пор горит. Поймав себя на том, что сократила имя мужчины, она внутренне обмерла. Ведь так обращаться к постороннему мужчине - интимно и лично - запрещено. Даже мысленно нельзя, иначе случайно может вырваться в разговоре, и тогда позор ляжет грязным пятном на репутацию не только шейтинки, но и Дома.

В каюте девушки смогли расслабиться и дать выход эмоциям.

- Шанель, я боюсь! - простонала Айсель.

Она буквально содрала с себя сафри, затем, словно обессилев, рухнула в кресло, но усмирила свой порыв и аккуратно сложила одежду на колени.

- Чего ты боишься? - настороженно спросила Шанель, снимая капюшон и поднимая вуаль.

- Всего боюсь! Двадцать четыре года я жила, ни о чем не думая. Считала, что гибель родителей - крушение всех надежд. Что после этого мне самой не захочется жить. Но дядя Корин и тетя Шей... стали мне мамой и папой. А ты и Керим - родными братом и сестрой.

- Тогда не понимаю, чего ты...

- ...всего, Шанель! Как подумаю, что вокруг меня столько мужчин, в холодный пот бросает. И все так смотрят, словно женщину никогда не видели. Нас, конечно, готовили к тому, что иномирцы - другие, но действительность превзошла ожидания. Они оказались еще хуже, сестренка, как животные... Этот Кайрен фен Драм смотрел на тебя, будто съесть хотел. Прямо там! Или провести слияние... немедленно. Что бы тогда с нами было... с тобой? А? Мы беззащитные... совершенно... перед ними.

Айсель закрыла некрасиво сморщившееся лицо ладошками и зарыдала, сжавшись в комочек. Шанель не ожидала истерики от сестры. Вот только не от нее. Более слабой духом она считала себя. Ей тоже хотелось расплакаться от чувства одиночества и страха перед агрессивным окружающим миром, чужим миром, но сестра опередила. Должен же хоть кто-нибудь пожалеть ее. Шанель присела на подлокотник, обняла Айсель за вздрагивающие плечики, прижала к себе, утешая и поддерживая.