Люси Мод Монтгомери "Аня с острова принца Эдуарда"

Глава седьмая Снова дома

Пер­вые не­дели в Ред­монде по­каза­лись Энн не­выно­симо длин­ны­ми, но ос­та­ток се­мес­тра про­летел как на крыль­ях. Не ус­пе­ли сту­ден­ты ог­ля­нуть­ся, как на них уже сва­лилась зим­няя эк­за­мена­ци­он­ная сес­сия, с ко­торой они спра­вились каж­дый со­от­ветс­твен­но сво­ему при­лежа­нию и спо­соб­ностям. Луч­ши­ми на пер­вом кур­се бы­ли Энн, Джиль­берт и Фи­лип­па. Прис­цилла очень хо­рошо сда­ла эк­за­мены, Чар­ли сдал бо­лее или ме­нее при­лич­но и дер­жал се­бя так, слов­но был пер­вым по всем пред­ме­там.

— Не­уже­ли я и прав­да зав­тра в это вре­мя бу­ду в Грин­гей­бле? — бла­жен­ным го­лосом про­из­несла Энн ве­чером пе­ред отъ­ез­дом до­мой. — И ты то­же, Фил, бу­дешь в Бо­линг­бро­ке с Але­ком и Алон­со.

— Да, я бу­ду ра­да их сно­ва уви­деть, — кив­ну­ла Фил, от­прав­ляя в рот шо­колад­ную кон­фе­ту. — Они ведь и прав­да чуд­ные ре­бята. Ко­неч­но, я за­меча­тель­но про­веду рож­дес­твенские ка­нику­лы. Бу­дут тан­цы, пик­ни­ки, ка­тания и раз­ные про­чие уве­селе­ния. Я те­бе ни­ког­да не про­щу, ко­роле­ва Ан­на, то, что ты от­ка­залась по­ехать ко мне до­мой на ка­нику­лы.

— «Ни­ког­да» на тво­ем язы­ке оз­на­ча­ет «три дня», до­рогая Фил. Спа­сибо те­бе за приг­ла­шение, я ког­да-ни­будь с ра­достью при­еду по­гос­тить в Бо­линг­брок. Но не в этом го­ду. Все мое су­щес­тво рвет­ся в Грин­гей­бл. Ты прос­то не пред­став­ля­ешь се­бе, как я ис­тоско­валась по до­му!

— Ну и что за ве­селье там те­бя ждет? — пре­неб­ре­житель­но спро­сила Фил. — По­сидел­ки круж­ка по прос­тежке оде­ял? И все ва­ши ста­рые сплет­ни­цы бу­дут пе­рема­лывать твои кос­точки и за спи­ной, и пря­мо в ли­цо. Ты там ум­решь от ску­ки, до­рогая.

— Я ум­ру от ску­ки в Эвон­ли? — изум­ленно пе­рес­про­сила Энн. Эта мысль по­каза­лась ей прос­то сме­хот­ворной.

— А ес­ли бы ты по­еха­ла со мной, ты по­весе­лилась бы на сла­ву. Бо­линг­брок весь в те­бя влю­бил­ся бы, ко­роле­ва Ан­на, — в твои во­лосы, в твою цар­скую осан­ку. Ты не по­хожа ни на ко­го в на­шем го­роде. Ты поль­зо­валась бы бе­шеным ус­пе­хом — а я бы гре­лась в лу­чах тво­ей сла­вы. Энн, мо­жет, пе­реду­ма­ешь и по­едешь?

— Ты на­рисо­вала ув­ле­катель­ную кар­ти­ну по­бед, ко­торые ждут ме­ня в Бо­линг­бро­ке, Фил, а те­перь я те­бе на­рисую дру­гую. Я еду до­мой на ста­рую фер­му, в дом, ко­торый ког­да-то был пок­ра­шен в зе­леный цвет, но с тех пор выц­вел и стал поч­ти се­рым. Он сто­ит пос­ре­ди го­лых яб­лонь. В ло­щине те­чет ру­чей, а за ним тем­ный и грус­тный де­кабрь­ский ело­вый ле­сок, где зву­чит му­зыка арф, стру­ны ко­торых щип­лют паль­цы вет­ра и дож­дя. Не­пода­леку — пруд, но сей­час он за­мерз и выг­ля­дит се­рым и уны­лым. В до­ме ме­ня ждут две по­жилые жен­щи­ны, од­на ху­дая, дру­гая тол­стая, и двое близ­не­цов: од­на — об­ра­зец пос­лу­шания, дру­гой — жут­кий сор­ва­нец. Я бу­ду спать в ма­лень­кой ком­натке в ман­сарде на за­меча­тель­ной пу­ховой пе­рине, ко­торая пос­ле здеш­ней кро­вати пред­став­ля­ет­ся мне пре­делом рос­ко­ши. Ну и как те­бе нра­вит­ся моя кар­ти­на, Фил?