Горько-сладкая месса | Bittersweet missa

Глава седьмая

которая решит,
понадобится ли Сондже билет
в Сувон или нет

И Сондже с ужасом поёжился...

А сидящие представители высшего общества только пустили тихие смешки. Юк посмотрел на Джиу, и даже при плохом освещении разглядел её улыбку. Что-то больно укололо в сердце.

«Какого чёрта?» — думал юноша, взгляд которого был прикован к чудовищу во фраке, чьи действия воистину пленили. Но не сами аккуратные движения тонких рук, а то, что они делали.

"Почётный гость" кричал, плакал, но крепкие руки бесчувственных машин уже привязывали его конечности к той колонне, а анорексичное приведение подготавливало из кучи инструментов рядом что-то, отдалённо напоминающее лом, и люди, смотрящие на это, широко улыбались.

Юношу охватил страх, причин оказалось много. Первая, наверное, самая основная, из-за которой через кожу его ног точно забили гвозди, а в горло, будто в воду, тонкой струйкой наливали кислоту, — долгое, но одновременно резкое сдирание этим ломом кожу привязанного человека. Крик стоял адский, из-за которого тело музыканта боялось сделать неверное движение, ибо тотчас было бы обратно приковано к месту невидимыми плутами. Второе же...

Стоило Сондже только немного оглядеться, как уши точно прокололи миллионы игл — ведь, как оказалось, помимо крика боли в зале стоял дьявольский смех, присущий самому Сатане, но появляясь из трахей светских людей, показавшимися Сондже в мгновение невероятно уродливыми.

Голова юноши стала настолько увесистой, что шейные позвонки едва держали её, и думалось, она вот-вот упадёт от града неприкрытого извращения от наблюдения «когтя». Сондже вспомнил. Дева, коготь, священность наказаний... Не было больше сомнений, что эти люди почитали, если не боготворили пытки уже забытой инквизиции. Откуда же люди?..

«Господин Ким — мэр и бывший судья...»

Какое зверство! Сондже было решено немедленно покинуть это кошмарное представление, из-за которого его дико воротило. Но когда он, собрав всё мужество, приподнялся, что-то, размером с мешок приземлилось прямо перед носом юноши, точно это что-то кинули в его сторону с нечеловеческой силой. Юк, как не старался, не мог оторвать взгляд от ещё живого человека, чей безумный взгляд напоминал огонёк свечи; мгновением позже Сондже поднял глаза на само тело, точнее на то, что от него осталось.

Вот уже теперь его лицо ощутило на себе то, что зовут «плевок кипятком»; будто ошпаренные, глаза не хотели смотреть на ужас истерзанного тела, и истерзало его, казалось, дикое и ненасытное животное, а в голову пощёчиной ударила жуткая вонь. Люди, если они ещё имеют права называться таковыми, с восторгом ринулись к телу и принялись с таким возбуждением трогать куски оставшейся плоти, что создавалось ощущения их полной бесчеловечности.

— Наш неосторожный господин Юк, вы уже уходите?