Vigilante

Часть 1.

— Брюс, я не... Я не знаю, что делать,— однажды заявил Джон, ввалившись к другу в час ночи.

Брюс не спал, он в последнее время ложился не раньше четырех часов, когда за окном уже начинало светлеть. Только в этот момент он начинал чувствовать усталость, хотя до этого предпринимал попытки лечь раньше.

Он также привык к ночным визитам Джона в его особняк, и не был особо против. Что плохого в том, что Доу приходит к нему иногда? Это даже заставляло Брюса чувствовать себя менее одиноким. Когда Альфред уехал, Брюс был рад за него, но чертовски разбит внутри. Ал был его единственной семьей, но работа с Бэтменом доводит его состояние до крайней степени и Брюс не мог позволить ему делать это дальше. В конце концов, Альфред ведь тоже живой человек и ему тоже нужен отдых. Даже Бэтмену порой нужен отдых, который он, между прочим, получил.

По приказу Уоллер и Агенства Брюс был под прикрытием в «союзе», компании преступников. И, как бы не было стыдно это признавать, Уэйна это расслабляло. Ему не надо было надевать костюм Бэтмена, не надо было спасать город, потому что Бэтмена, по сути, сейчас не было, не надо было следить за своими действиями, чтобы случайно кого-то не ранить. Сейчас существовал только Брюс Уэйн, член преступной организации во главе с Харли Квинн, прекрасной девушкой с явными психическими отклонениями. Мужчина не хотел принимать это, но в душе ему было спокойно с «союзом», даже с Бэйном, который однажды чуть его не убил. Брюсу нравилось находиться рядом с Харли, и он даже частично понимал, почему Джон в нее влюблен, она харизматичная и сразу привлекает к себе внимание, знает, когда нужно быть милой, а когда проломить череп молотом. Брюсу нравилось беседовать с Фризом. Мужчина был не таким уж психом, как ему показалось сначала, Фриз оказался довольно умным и образованным, поэтому Уэйну было легко с ним говорить.

Брюсу нравилось слушать Джона. В крови этого парня все бурлило и кипело, он не мог усидеть на месте. Когда Джон нервничал — а это было почти всегда— он говорил или смеялся. Чаще всего — первое. Он садился к Брюсу и начинал рассказывать ему что-нибудь. Уэйн никогда его не выгонял, потому что считал, что всем нужно высказываться. А кто еще будет слушать Джона? Кому еще он вообще может открыться?

— Да?— спокойный голос миллиардера каждый раз сначала пугал Джона, а потом расслаблял,— В чем дело?