Ну Привет, Моя Леди... Шоколадку?

6. МАРИНЕТ

Stremmer

Маринет не могла уснуть.

Она лежала в кровати и почти не шевелилась. Ноги и руки были ватными, а голова немного болела. Но это была счастливая боль. Девушка не чувствовала собственного тела, было лишь ощущение, что оно не имеет формы, будто слизняк: весь такой жидкий, растекающийся и желатиновый.

Она думала о последних событиях: поцелуй с Адрианом, проект да еще недавний медленный танец, такой романтичный и нежный. Или ей лишь так показалось?

Но вот Маринет собралась с мыслями, подобрала свои растекшиеся лизуньи бока и превратилась в миловидную синеволосую девушку. Она встала с кровати и вышла не верхний этаж балкона, с которого открывался прекрасный вид на весь Париж и на макушку Эйфелевой башни.

Это прекрасное строение мягко светилось на фоне ночного неба и отбрасывало красивые теплые блики на расположенгый поблизости парк, освещенный звездами и луной ясного неба.

Тот, с кем у нее недавно был первый и такой желанный поцелуй, наверное, уже спит у себя дома. Так думала наша героиня.

Но Адриан не спал - он сел на диванчик, что прямо напротив большого окна, и вглядывался в темные улицы. За это время юноша о многом успел подумать: он понял наконец чувства Маринет к себе и, узнав ее поближе, кажется, испытал к ней сильную симпатию, влечение. В один момент парню показалось, что его любовь к ЛедиБаг - и не любовь вовсе.

Он совершенно не знает ее вживую, сколько бы времени они не спасали Париж вместе. Он знал, какая Божья Коровка умная, смелая, решительная и остроумная. Это его привлекало - да, но хватает ли этого для возникновения чувства любви?

Где-то в душе, уже на поверхности начали закрадываться сомнения, а будет ли юноше так же хорошо с реальной личностью его Леди, если когда-нибудь он узнает ее, как ему хорошо с напарницей в образе Кота?

Так они и уснули, думая друг о друге, несмотря на разделяющие их кварталы.

***

Нуар приземлился на ноги после прыжка назад и, достав трость, ударил ею в очередного акуманизированного злодея.

- Котоклизм! - и стена, которой коснулась черная кошачья рука, резко потемнела, а через мгновение рассыпалась такой же черной пылью.