Замочная скважина

Ключ девятый

Он видит тебя, и все ближе уже.
Не скрыться от лап бесовских!

Покинув пределы того ужасного заброшенного местечка, находящегося на самом западном краю Брейнерда, Линси внезапно для себя осознала особенности, а возможно даже и причину смерти той псины, которую они с ещё живым Исааком обнаружили перед тем, как этот милый рыжий мальчик упал в черную бездну. У собачки было широко распорото брюхо и неимоверно сильно раскрыты обе челюсти. Скорее всего, эти странности связаны с тем, что

...бабочек нельзя держать взаперти.

тот, кто посмелился сотворить подобное с бедным животным, запросто мог позже убить и ничего не подозревающего подростка, лежащего и стонущего от боли на самом дне остатков недостроенного дома. Да, именно об этом подумала в первую очередь Линси, откинув инные подозрения, более неправдоподобные и нереалистичные. Разве что, одно из них...

бабочки вырвались из его чрева. Одна за другой, целой толпой. Хлоп-хлоп － и все они уже здесь, снаружи.

Когда же Линси все-таки смогла спокойно встать на ноги, боковым зрением заметив, как посыпались искорки с очередной лампочки, прямо над ней. Переведя взгляд дальше, вперед себя, девочка увидела Ключника, стоящего к ней спиной. Он молчал, скорее всего из-за небольшой доли обиды, что засела в нем после попытки побега маленького ребенка. Но он ведь и отчасти понимал его, учитывая то, что дочь Велмы хотела как можно быстрее добраться до своего родного дома. Там её ждала целая семья, и ещё обеспокоенная Карла, которая наверняка уже успела убежать к матери Линси, в слезах поведав о том, как что-то мерзкое и костлявое запихнуло её лучшую подружку, а по совместительству и родную доченьку женщины, в большой серый шкаф.

－ Я знаю, ты хочешь домой. Все дети, которые попадают сюда, хотят вернуться туда, где им было хорошо... － полушепотом, но достаточно громко произнес стоящий вдалеке монстр, все ещё стоя лицом к стене. Повернувшись после последнего слова, существо улыбнулось. － Этим ты и отличаешься от них. Тебе никогда не было хорошо в собственном доме, тебя всегда окружали не лишь любовью и заботой, а и плотно сжатым клочком страха, засевшем в твоих крохотных мягких легких. Он поднимался все выше и выше, войдя большим куском в горло и заполнив собою всю глотку, раздутым комком оттопырив влажные стенки. И в какой-то момент ты осознала, Линси, что от этого комка не избавит тебя ни добрая, заботливая мама, ни шизонутая тетя Морана, ни кто-либо другой. Они все бессильны, когда в их доме появляется страх и паника, завязывающее петлю на шее их любимого ребеночка. И я это понимаю.