Поцелуй смерти

2

— Пап, сделай громче, — Чимин, сидя на заднем сидении иномарки, улыбнулся отцу через зеркало заднего вида.

      Мужчина пятидесяти лет, который выглядел намного моложе своего солидного возраста, рукой потянулся к панели управления и, нажав на кнопку, сделал музыку, игравшую по радио, громче. Его черные волосы были скудно осыпаны сединой, а у уголков карих глаз, которые передались и Чимину, залегли глубокие морщины, свидетельствующие о насыщенной улыбками счастливой жизни. И лишь одна полоска морщинки, что залегла меж его бровей, говорила о том, что все же бывают в ней и темные полосы.

— Милый, — женщина развернулась с переднего пассажирского кресла к сыну, — может, ты все-таки останешься дома? Мы бы наняли медицинскую сестру. В больнице...

— Мама, — протянул Чим. — Мы же, вроде, закончили эту тему. Нет, — сын ласково улыбнулся матери, но был тверд. — Джемину всего десять лет. Я не хочу, чтобы мой младший брат запомнил меня, как слабого и немощного. Мне так будет легче, — Чимин скрестил пальцы рук, разглядывая свои ногти. — Это слишком жестоко: позволить ребенку видеть, как я умираю. Чтобы его детство запомнилось ему моей смертью — ни за что.

— Прошу, не говори так, — мать отвернулась.

— Прости, мам, — Чимин поддался вперед и положил свою ладонь ей на плечо.

— Я в порядке, сынок, — женщина легонько сжала руку своего сына на плече, не поворачиваясь к нему.

Кто и сколько бы раз ни утверждал, что родному чаду не выжить, мать ребенка никогда не сможет с этим смириться или принять. Сам Чимин свыкся с этой мыслью, но не мог того же требовать и от своих родителей. Он знал: тяжелее всего приходится им.

— Мам, ну так что за подарок? — с притворным энтузиазмом спросил Чимин, лишь бы закончить неприятную тему. — Что ж ты за женщина такая: заинтриговала и молчишь.

— Она это умеет, — задумчиво протянул отец, кажется, не осознавая, что говорит вслух.

Чимин не понял, что имел он в виду, и пока мозг не додумал, Чим быстро переключился на вид из окна, краем глаза заметив, как мать шлепнула отца по плечу.

— В общем, это ничего особенного, сынок, — прочистив горло, проговорила женщина, повернувшись к нему с переднего сидения. — Правда.