Мрак сияющего света

III. Ради меня

  Юнги почувствовал знакомый запах и понял, что пора бы и ему посетить лекаря. Потому что Чимину точно нечего делать здесь в такой час.

Чонгук уехал за свежей глиной и должен был вернуться только к рассвету. Поэтому Юнги тихо сидел в мастерской, заканчивая предыдущий заказ.

Чимин почувствовал омегу ещё на подходе к дому. Он замер, принюхиваясь, и внутренне похолодел. Нежный цветочный запах усилился, распространяясь вокруг на несколько метров.

Альфа подумал, что у Юнги началась течка. А учитывая, что единственным альфой в округе был Чонгук...

Чимин не помнил, через какую дверь он вошёл и как. У него в голове не было мыслей, лишь желание найти омегу, увидеть его. Его вёл запах. Сладкий аромат стал ярче, насыщенней, он кружил голову и заполнял собой воздух. Кислорода не было, и Чимин дышал только Юнги.

Он вдруг обнаружил себя стоящим прямо перед омегой, который любовно разглаживал волосы на скульптуре маленькой девочки. Когда он ступил в комнату, скульптор замер.

Из открытого окна донёсся порыв ветра, принося с собой чистый воздух. Чимин судорожно вдохнул и понял, что ошибся. У Юнги вовсе не было течки, запах едва уловимо отличался.

Альфа вдруг вспомнил, что запах плюмерий усиливается в темноте, он читал об этом. Видимо, омега перенял от этих цветов больше, чем Паку казалось.

— Зачем вы здесь? — поинтересовался Юнги, вновь принимаясь за работу. Если он и удивился позднему гостю, то никак это не показал.

Чимин не стал зажигать свечи или печь, он просто присел на пол рядом со скульптором и положил подбородок на согнутые колени. Во мраке, окутавшем их, был свой уют. Чиму не хотелось сейчас видеть. Он хотел на пару секунд почувствовать мир так, как это делает Юнги.

— Чтобы увидеть тебя, — отчасти это не было ложью, но всё же не тоска по «предназначенному» привела его сюда.

Просто Чимину вдруг захотелось почувствовать, что он не один. Что у него есть человек, которого ему приготовила сама вселенная. А значит, не всё потеряно. В рукаве ещё есть пара карт, которые можно разыграть, не боясь последствий.

Мин усмехнулся и отодвинул скульптуру, которой занимался.

— Подайте свою голову, пожалуйста. Кажется, она должна быть где-то на столе.

Чимин промычал что-то неопределённое и выполнил просьбу. Но Юнги не спешил приниматься за дело, он некоторое время дёргал рукава одежды, будто сомневаясь. Затем поджал губы и сказал:

— Вы кажетесь расстроенным.

— С чего вдруг? — удивился Чимин.

— Вы не сказали ничего о шутке про голову.

— Так это была шутка...

— Не болтаете без умолку, — продолжил перечислять Юнги, пропустив мимо ушей шпильку в адрес своего чувства юмора. — Приехали один и...

— Ладно, хорошо, ты угадал. Я расстроен. Мой брак не удался ещё до его начала.

Альфа пожалел о своих словах сразу же, как только они сорвались с губ. Он только что признался своей паре, что собирался жениться на ком-то ещё. Ну гений.

У Юнги мир перед глазами не рушился и сердце разбитым не оказалось. Он даже мысленно ухмыльнулся по этому поводу.

Омега не рассчитывал, что богатый дворянин бросит надежды своей семьи и личную выгоду на алтарь «истинной» пары. По правде, ему и не нужно было этого. До встречи с Чимином они с Гуком отлично справлялись сами, у них была работа. Они даже могли позволить себе неплохо питаться.

— Не понимаю, — продолжил альфа, — почему родители так торопятся со свадьбой. Я могу управлять имением сам, если захочу. Вовсе не обязательно для этого жениться. Честное слово, иногда так хочется всё им высказать...

— Вам стоит прислушаться, — перебил его Юнги. Он не мог видеть выражение лица Чимина, но один его удивлённый возглас дал омеге понять ход его мыслей. — Если ваши родители считают, что брак необходим, то так оно и есть.

— Ты... ты понимаешь, о чём ты сейчас? — альфа задохнулся от возмущения. Его омега, его истинный, так легко разбрасывается им.

— Вполне. Не знаю, знаете вы или нет, но иметь семью дорогого стоит. И то, что вы так просто портите с ними отношения, не делает вам чести, — Юнги не мог поверить. Он отчитывает высокого господина, как какого-то слугу.

— Но...

— Не может быть «но». Да, пусть они не самые заботливые родители, пусть они поступают эгоистично, но они лучше многих. Они просто у вас есть, так что хотя бы это повод попытаться их понять. Не у всех есть семья, знаете ли.

Сердце Чимина сжалось. Юнги закончил говорить так резко, так горько, что только тупой не смог бы понять. Пусть омега едва обмолвился о себе, он уже немного поделился своей болью. И за это альфа был благодарен.

— Что с ними случилось? — прошептал Пак, невольно подсаживаясь ближе. Юноша вздохнул.

— Я не знаю. Меня вырастили двое гончаров, которым меня подкинули. Но как-то они ушли за припасами в соседнюю деревню и не вернулись.

Направление ветра сменилось, и запах Юнги вновь заполонил пространство. Чимин зажал себе нос рукой, чтобы не вдыхать его слишком сильно. У него уже начинала кружиться голова. Запах истинной пары действовал на Чима, как медленный яд, от него начинало слабеть всё тело, а в ушах зашумело.

Альфа поднялся и нетрезвой походкой направился к окну. Ему повезло, что проём в мастерской находился низко. Чимин сел прямо на подоконник, подставив лицо слабому дуновению ветерка, и часто задышал. Так было чуть легче, но запах омеги будто въелся в ткань лёгких, не желал выветриваться из мозгов.

— Всё в порядке? — встревожился Юнги. — Вы странно дышите.

— Твой запах... — Чимин пытался подобрать слова, но не знал точно, как объяснить: мысли путались, и зацепиться хотя бы за одну не удавалось.

— Стал сильнее? Простите, я и забыл. Гук говорил как-то, что ему сложно ночевать со мной. Говорит, запах душит его, — омега нервно усмехнулся. — Не знаю, почему так происходит.

— У всех омег запахи цветов, — начал альфа, решив, что лучше начать с общеизвестных фактов. — И вот...

Но скульптор почти сразу перебил его:

— Что такое цветок?

Альфа замер. Юнги не имеет понятия, что такое растения и как они выглядят. Чимин вздохнул и посмотрел наружу, в непроглядную тьму ночи. Как описать то, что ты видишь каждый день? Как описать цвета человеку, который не знает, что такое цвет?

Чимин не был силён в подобном и даже пожалел, что оставил Тэхёна. Уж тот бы точно извертелся и нашёл способ объясниться. Альфа приказал себе успокоиться и подумать.

— Понимаешь... — Чим закрыл глаза. Так должно было быть проще. — Цветы... Это живые существа, как мы с тобой. Только они не могут передвигаться. Они растут из земли, по которой мы ходим.

— Цветок — это растение? — подытожил Юнги. Чимин вытаращился на него.

— Так ты знаешь, что такое растение? — сипло уточнил он. Омега кивнул. На секунду альфа почувствовал себя обманутым.

— Приёмные родители рассказывали мне, — улыбнулся Мин. — О растениях. Но о цветах я мало что знаю. Чем они отличаются?

— Цветок — это часть растения, — Чимин потёр подбородок в задумчивости. — Как лицо у человека. Понимаешь? Самая яркая часть. Которая делает тебя непохожим на остальных.

— Получается, все цветы разные? — изумился Юнги. Он даже присел на стол, предварительно ощупав поверхность. Чимину показалось, что его искренне увлекает этот разговор.

— Разных цветов очень много, но есть и одинаковые. Понимаешь, как копия одного и того же человека. Только они могут расти в разных местах, некоторые растут и в холоде, и в жаре. Есть не одинаковые, но похожие цветы. Как сыновья, похожие на родителей. Почти все цветы издают запах. Они делают это для того, чтобы привлечь внимание жуков.

Юнги кивнул, явно задумавшись. Альфе вдруг стало интересно, как он представил их себе и представил ли вообще. Могут ли слепые люди пользоваться воображением, как это делают все? Или даже в их мыслях лишь темнота?

Чимин почувствовал, как собственные размышления затягивают его всё глубже и глубже, и поспешил вновь заговорить:

— У всех омег запахи близки к цветочным. Например, запах Тэхёна схож с лавандой, а твой с плюмерией. Поэтому в древности омег иногда называли «детьми цветов».

— А альфы тогда «дети жуков»? — уточнил Юнги после небольшого раздумья, а Чимин подавился воздухом. А потом альфа рассмеялся. По его собственному рассказу так и выходило.

— Не совсем, — ответил он наконец. — О запахах альф сложно сказать что-то точное. Слишком большой разброс. Но у альф, в основном, резкие запахи, доминирующие.

— Иногда даже слишком, — согласился омега. — Мой нос очень чувствителен, поэтому бывает сложно, если рядом много альф. Иногда я почти задыхаюсь.

Чимин вдохнул поглубже и с облегчением осознал, что дурман в голове почти рассеялся. Он сцепил руки в замок и посмотрел на Юнги, который опустил голову. Если бы не чёрная ткань, скрывающая глаза, можно было бы подумать, что он рассматривает свои ботинки. Альфе вдруг до боли захотелось, чтобы Юнги увидел его, чтобы увидел этот мир, цветы, краски. Паку до тошноты была противна мысль, что единственный цвет, доступный его омеге, это чёрный.

— Твой цветок — плюмерия, — напомнил альфа. — Он обычно издаёт более сильный аромат ночью, потому что жуки, которые ему нужны, просыпаются в темноте.

— Какая она? — спросил омега тихо. Ему было важно это узнать. Чонгук никогда не мог ответить на его вопрос, на что похож его запах. Потому что не видел такого цветка.

— Красивая. Её сердцевина сияет очень ярко. Иногда в одном цветочке может быть несколько красок. Этот цветок можно назвать предметом роскоши, — улыбнулся Чимин. — Она цветёт далеко не везде.

Юнги хмыкнул. Самое главное, что резануло его слух, «красивая». Ну конечно, Чимину нравилось. Они же пара.

Омега дёрнулся от этой мысли и разозлился сам на себя. Какая они пара? Альфа скоро женится, родители найдут ему подходящую партию.

— Спасибо, — улыбнулся омега мягко и снова поднялся, отворачиваясь к столу. — Я буду работать.

— Можно помочь тебе? — Чимин тоже встал и приблизился к нему, замерев за спиной. Потом, словно решившись, протянул руку и положил омеге на плечо. Тот дёрнулся так, как будто его кинжалом пырнули. Но потом расслабился и кивнул.

— Садитесь, — велел он. Пак послушно опустился на стул рядом с Юнги. Он взял его ладонь своими пальцами и положил себе на щёку. Только вот не убрал свою руку, а продолжил прижимать ей чужую, наслаждаясь теплом.

Юнги позволил этому продолжаться ровно два его вдоха, а затем отдёрнул руку. Он быстро, даже как-то опасливо, провёл ладонями по лицу Чимина и взялся за бюст.