Другая Надежда

Глава 7. Прогулка в Азкабан

“— Что общего между магией и любимым хобби? — спросил чародей ученика.

— Не знаю, — ответил ученик.

— А то, что и то, и другое подчас отвлекают нас совершенно не вовремя”

Гидерина фон Розенкрац “Слияние мудрости”.

Когда лорд Риддл открыл глаза, была глубокая ночь. Он щёлкнул пальцами, и в камине зажегся огонь. Девушка крепко спала, полностью укутавшись в одеяло, так что торчали только ее кудряшки. Волдеморт устало закатил глаза — эта девица не только развалилась почти поперёк кровати, но и забрала у него всё одеяло. Интересно, а что она сделает, если ее сейчас разбудить? Правда, Лорд быстро отбросил эту мысль и, тихонько встав, вышел из спальни. Он спустился на второй этаж и прошёл в свой кабинет. Что его разбудило? Он не мог сказать, но знал, что уже не уснёт, хотя и не чувствовал себя выспавшимся. Бросив взгляд на каминные часы, он не удивился, часы показывали полвторого ночи. Волдеморт приблизился к шкафу и достал простую чёрную мантию с капюшоном; уже закрывая дверцу шкафа, он уловил рядом с ним свечение — сигнальный кристалл Рубенса горел синим. Лорд быстро оделся и аппарировал. Его вызывали.

Он оказался в просторном помещении, которое при более детальном рассмотрении можно было счесть за кабинет. Это и был кабинет. Справа от двери, у которой появился Риддл, горел небольшой камин. Противоположную от входа стену занимали два больших окна, завешанные плотными льняными шторами. В центре комнаты располагался большой круглый стол, на нём в беспорядке были разбросаны какие-то записи: несколько карт с планами комнат, график дежурств по этажам, отчёты и заявления.

Напротив камина, у противоположной стены, стоял большой письменный стол и несколько кресел перед ним. За столом сидел человек. На вид ему можно было дать лет пятьдесят, его короткие с проседью волосы обрамляли худое лицо с глубокими морщинами. Он задумчиво склонился над лежащими на столе документами, то и дело теребя рукав своей синей мантии. Он нервничал. Еще один человек сидел в кресле напротив и что-то объяснял волшебнику в синей мантии. Ему было не больше тридцати пяти лет, и если надеть на него красивую парадную мантию и расчесать то, что он называл волосами, то можно было счесть его привлекательным, если бы не отчуждённый уставший взгляд карих глаз и пересекавший левую щёку шрам. На волшебнике был длинный чёрный балахон с капюшоном и тёмно-зелёные сапоги из змеиной кожи. Третий собеседник стоял у стола, опиравшись на него руками, и мешал другим магам своими комментариями. Он первым заметил возникшего в кабинете Риддла.