Натурал + гей (Редактируется)

1.Кажется чёрная полоса.

Меня зовут Алексей, но все называют просто Алекс. А моего парня — вернее, уже бывшего — зовут Артём. Мы отмечали его день рождения: сидели в гостиной, пили вино, смеялись над глупыми воспоминаниями. Потом он ушёл в туалет, а его телефон, оставленный на диване, вдруг завибрировал. На экране всплыло сообщение: *"Милый, ну ты сегодня приедешь? Я тебя жду. Давай, бросай этого уже зануду..."* Отправитель — Миша. Всё стало ясно в тот же миг. Руки задрожали, а в горле застрял ком. Я не хотел быть тем, кто роется в чужих переписках, но... Интуиция оказалась сильнее.

Когда Артём вернулся, меня уже не было. Я оставил на столе записку: "Спасибо за всё. Прощай". Больше мы не виделись. Интересно, как люди умудряются вычёркивать из сердца тех, кого недавно называли "любимыми"? Может, это и не любовь вовсе была, а привычка, привязанность... Иллюзия, которая рассыпалась от одного чужого сообщения.

Той ночью я рванул в клуб — обычный, с гремящим техно и разноцветными лучами прожекторов. Хотел заглушить боль, раствориться в толпе, стать невидимкой. В баре наткнулся на Пашу — парня с нашего потока в колледже. Раньше мы лишь кивали друг другу при встрече, но здесь, под рёв басов, он казался другим — раскованным, с искоркой в глазах. Говорили о чём-то бессвязном, смеялись слишком громко. Я заметил, как его взгляд задерживается на моих губах, как он невзначай касается моей руки. Может, он гей? А может, просто одинок, как я...

— Блин, как я поеду домой? Мне так плохо... — пробормотал я, чувствуя, как земля плывёт под ногами. 

— Поехали ко мне? — предложил Паша, и в его голосе не было намёка на неуверенность.

— Поехали, — кивнул я. Мне было всё равно. Тело требовало хотя бы иллюзии тепла.

Его квартира оказалась просторной, но безликой — будто декорация из журнала про минимализм. Я скинул куртку, прошёл в спальню и рухнул на прохладные простыни. Паша лёг рядом, осторожно, словно боясь спугнуть. Потом его пальцы коснулись моей спины, губы — шеи, медленно спускаясь к плечу. В голове пронеслось: "Он не Артём. Он вообще чужой. Но, чёрт, мне плевать..." Я резко развернулся, встретил его взгляд — тёмный, ненасытный — и впился губами в его губы. Мы целовались жадно, отчаянно, будто пытаясь выжечь память друг о друге. Его руки скользили под футболкой, мои — запутались в его волосах. Где-то на краю сознания мелькало: "Завтра я пожалею об этом". Но сейчас мне было нужно именно это — забыть, что значит быть преданным. Забыть, что когда-то верил в "навсегда"...