а губы то у него сладкие

1

     
Начнем с того, что меня зовут Ник. Мне всего триста лет, как и моему брату. Марк - мой близнец, постоянно невозмутим, и складывается ощущение, что ему все до лампочки. Хотя, так и есть. Брат несколько лет усердно занимался спортом, предпочитал бокс. Из-за этого телосложение у него неплохое. Да что там, просто офигенное, не то, что у меня. Я же - полная противоположность брату. Худенький, щупленький. Сколько бы я не пытался заниматься спортом, все мои попытки были безуспешны. Как был низкий и худой, таким и остался. Да, я ниже брата на голову, похожи мы только лицами. Да и то, у меня намного женственнее черты. С Марком у нас одинаковые стрижки - шапочкой, одинаковые брови - домиком, глаза… А вот про глаза тут совсем другая история. Когда Марк злится, они становятся красными, что естественно для вампиров. А вот меня сколько не зли, глаза цвет не меняют. Они у меня голубые, а у Марка чуть темнее. Иногда мама нарочно пытается меня разозлить, но все равно только клыки появляются, а глаза как были чисто голубыми, так ими и остаются. Брат и младшая сестренка частенько меня подкалывают, но я уже привык.

Однажды мама с мелкой собрались к бабушке. Это решение было принято за обедом, очень внезапно, когда Марк в очередной раз издевался над моими глазами.

Сейчас же мы стояли возле входной двери и лестницей на второй этаж. Мама у меня чистокровный эльф, а папа вампир. Папу мы очень редко видим. Причина этому - работа.
Отец у нас темноволосый, а мама русая. Вот и мы уродились все в маму. Правда, малая у нас темнее, она - брюнетка. Папа даже обижен был, но быстро остыл после того, как родилась Вила.

Мама меня уже раз по двадцать в щечки расцеловала, а Марк ее к себе не допускал, только если обнять, мы же такие взрослые.

Женщина попросила меня принести ее сумку, но потом, осмотрев меня, сказала, что надорвусь и попросила об этом Марка. Тот лишь одарил меня ехидным взглядом и хмыкнул, глядя мне в глаза. Нет, ну я виноват, что такой уродился? Вот еще и мама издевается.
Брат быстро спустился вниз, подал маме ее любимую сумку, которая всегда вызывала у меня отвращение, ибо материалом служила крокодиловая кожа, облокотился о лестницу и сложил руки на груди. Его любимая поза. А я мялся рядом, не зная куда пристроить свою тушку.

Мама проверила свои цветы, еду в холодильнике, затем попрощалась с нами и ушла заводить машину. Вот где логика у этой женщины? Сходить за сумкой она и сама могла, все равно ведь обходила дом еще раз.
Вила бросилась мне на руки. Пришлось подхватить маленькое недоразумение, малышка обняла меня за шею, чмокнула в щечку и со звонким хохотом убежала, махая нам ручкой.