war of hormone

viii. // stupid, sadistic and suicidal

Юнги просыпается сразу же, стоит слабому солнечному свету коснуться закрытых век. Рука дёргается протереть глаза; он морщится от резкой боли и вспоминает. Вспоминает до мельчайших подробностей весь вчерашний день: Чонгука с его необдуманными мальчишескими поступками, слёзы Тэхёна в машине, звонок от Главы с просьбой проследить за одним типом из клана, слишком подозрительным, чтобы не оказаться крысой. Чимина, пришедшегося не к месту, не ко времени. И дело даже не в том, что он – пешка в руках Тэхёна, запасной вариант, к которому можно прибегнуть в случае, если Чонгук совсем потеряет голову.
Заморочка в другом.

Теперь Чимин втянут в смертельно опасную игру, а он, Шуга – единственный, кто может его защитить и прикрыть. Блядство полнейшее.

Юнги поднимается с кровати, слишком узкой и неудобной, чтобы спать на ней вдвоем. Он оборачивается и видит свернувшегося и сладко посапывающего мальчишку. Никакого тебе чувства опасности и тотальное отсутствие инстинкта самосохранения. Зато преувеличенная концентрация доверия. Хотя Шуга сам виноват, сам взял и наплёл вчера эти глупости про «не дам умереть даже ценой своей жизни». Но если хорошенько присмотреться, всё станет на свои места.

Каштановые волосы, беспорядочно разбросанные по подушке, нахмуренные бровки домиком, приоткрытые губы с ниточкой слюны, протянувшейся до подложенной под щёку ладони. Наверняка останется отпечаток, скупо думает старший и хмыкает.

Он обходит всю квартиру, находит себе лёгкий перекус, снисходительно откликнувшись на зов желудка, брызгает в лицо холодной водой и критично рассматривает в отражении неровные стежки на боку.

– А неплохо вышло, – хвалит он неожиданно вслух и приклеивает повязку обратно.

Полчаса уходит на то, чтобы найти пару дорожных сумок и рюкзаков и покидать туда вещи из шкафа, тумбочки, пару учебников и альбомов и средства гигиены. Юнги особо не парится, что может понадобиться Чимину в ближайшее время, но здесь оставаться небезопасно, а значит...

– Просыпайся, – трогает он парня за плечо, нависнув сверху. Чимин морщится, бубнит тихое «ещё пять минут, мам», вынуждая старшего закатить глаза, и переворачивается на другой бок. Шуга беззвучно хмыкает и прикладывает к его лбу прохладное дуло пистолета. Разумеется, заряженного и в любой момент готового снести Чимину мозги. Те, что ещё остались.