end

431 24 3

от BSchak

от BSchak

Обри сидела на полу своей комнаты и смотрела на плакаты на стене. Она смяла плакат с Эдом Шираном и бросил его в левый угол к изображению Arctic Monkeys.

В доме стояла тишина, если бы не урчание ее живота и крик мамы, которая заставляла ее отца подписать документы о разводе.

Найл заполнял мысли Обри уже в течение двух недель. Больше всего Обри хотелось его здесь и сейчас. Она хотела, чтобы он пришел и начал ей шептать сладкие слова снова. Они были знакомых уже более трех лет — их первая встреча была в десятом классе, когда Обри упала на Найла.

Она думала, что что-то значит для него. Но перестала так думать, когда он перестал что-либо делать, чтобы оказаться рядом.

Находящаяся в кармане бумажка чувствовалась, будто ее вес был более миллиона фунтов.

Ноги более, когда она добралась до вершины утеса на краю города. Она заглянула за край и волна волнения одолела ее.

Ей оставалось сделать шаг вперед. Она была так близко.

Но она отошла. Она отходила все дальше и дальше. Тогда она начала двигаться к краю. Ноги отрывались от земли.

Она сделала шаг.

Найл успел схватить ее за руку.

— О мой Бог, Обри!

Обри чувствовала, как слезы бегут по ее лицу.

Найл остановился, глядя на нее.

— Хорошо, я отпущу, но только дай мне возможность что-то сказать тебе.

— Обри, впервые я увидел тебя в десятом классе. Я побежал на тебя. Я думал, что ты ненастоящая. Ты была моей девушкой-мечтой. И когда я смотрел в твои глаза, я знал это. Но они были такими грустными и скучающими, что я дал себе обещание, что попытаюсь исправить это. Я гнался за тобой в течение трех лет, но ты оттолкнула меня. Ты дала понять это две недели назад. Но я заслужил это, Обри. Возможно, так как сильно напугал тебя своими действиями.

Найл остановился, посмотрев на Обри.

— Но я отпускаю тебя. Моя мама всегда говорила: «Если ты действительно любишь ее, то отпусти. И если она не вернется, то она никогда не была твоей». Это твоя жизнь, Обри, и я не собираюсь держать тебя. Но, пожалуйста, вернись.

К тому времени Найл тоже начал плакать.

— Я хочу помочь тебе, Обри. Я хочу помочь. Дай мне шанс, пожалуйста. Я люблю тебя.

Найл притянул лицо Обри и соединил свои губы с ее. Слезы текли по их лицам, смешиваясь воедино. Они оба чувствовали соленый вкус, но это не тревожило.

Отстранившись, Найл решил уйти.

Обри посмотрела ему вслед.

— Подожди!

Найл повернулся, а Обри бежала к нему.

— Я вернулась, я даю тебе шанс. Помоги мне, Найл.