Итан Хилл. Проклятые Революцией

Глава II. Семья и резиденты

Для Лилии пятый день супружеской идиллии начался около полудня, да и то, лишь благодаря настойчивости Витти, с явным беспокойством стучавшей в окно спальни. Стучать сипуха перестала лишь после того, как разбуженная волшебница с крайней неохотой слезла с кровати, укрыв обнажённое тело под пледом, и открыла злополучное окно, позволив Витти запорхнуть внутрь и с довольным видом устроиться на комоде.
- Чего тебе, чудовище? - сонно спросила девушка, гладя сипуху. - Не даёшь хозяйке выспаться, негодница.
Витти тихо ухнула и несильно поскребла когтями по тёмному дереву комода, словно пытаясь выразить своё недовольство словами Лилии. Сонно улыбнувшись обиженной сипухе, девушка чуть наклонилась вперёд, позволяя птице несильно ущипнуть её за кончик носа, и лишь после этого Витти вспорхнула на спрятанное под пледом плечо хозяйки и довольно чирикнула.
- И как мне, по-твоему, одеваться? - Лилия поднесла к сипухе открытую ладонь, куда та явно не спешила перемещаться. Напротив: стоило девичьей ладони оказаться в дюйме от когтистых лапок Витти, та недовольно щёлкнула клювом и крепче вцепилась в плед, а после и вовсе зарылась головой в чёрные локоны прямо над ухом девушки.
- Витти, пожалуйста! Мне больно!
Когти сипухи уже впивались в кожу, но Витти, кажется, и сама поняла, что натворила: с виноватым, - как показалось Лилии, - видом птица разжала мёртвую хватку и вернулась на комод. Что-то тихо проскрежетав, сипуха отвернулась к стене и затихла, будто не желая видеть результаты своего упрямства. А результаты были отнюдь не самыми приятными: на правом плече Лилии осталось несколько узких порезов, из которых крупными каплями сочилась кровь. Волшебница вздохнула...и накрыла их ладонью, едва слышно прошептав несложную магическую формулу. Плечо пронзила мгновенная вспышка боли, но когда Лилия убрала ладонь, от порезов не осталось и следа - лишь несколько подсохших кровавых разводов на белой коже и понемногу затихающая боль. Краем пледа девушка вытерла остатки крови и с мягким укором посмотрела на Витти, которая по-прежнему стояла на комоде, уставившись в стену. Сипуха время от времени что-то тихо скрежетала, и этот птичий скрежет был похож на приглушённые слова извинения.
- Больше так не делай, - ласково сказала волшебница, погладив птицу.
Витти что-то виновато чирикнула и выпорхнула в окно, напоследок едва коснувшись лапой руки хозяйки.
- Глупышка, - Лилия улыбнулась и поискала взглядом волшебную палочку.
На первый этаж «Кельта» девушка спускалась в предвкушении застать Итана в его любимом кресле с какой-нибудь книгой на коленях, однако в небольшой гостиной едва ли можно было отыскать намёк на его присутствие. Кресло пустовало, камин, казалось, никто не трогал со вчерашнего вечера, из теплиц не доносилось привычного бульканья очередного снадобья, и только свежий номер «Ежедневного пророка» лежал на столе, придавленный связкой ключей. Вне всякого сомнения, Итана дома не было, а его поиски не имели смысла: либо аврор отправился в Министерство, где присутствие его жены явно будет лишним, либо ушёл на спрятанный ото всех пляж, дабы немного побыть одному, и в этом случае Лилии уж точно не стоит без повода нарушать его покой.
- Инсендио.
Сложенные в камине поленья мгновенно вспыхнули, а Лилия, с ногами забравшись в кресло Итана, обвела взглядом длинную книжную полку. Любопытство так и подстрекало девушку хотя бы на мгновение заглянуть в ту самую, в таинственный «Молот ведьм», корешок которого ярко выделялся среди остальных пособий по защитной магии и длинных исторических трактатов, но странное чувство внезапно нахлынувшего стыда словно ударило волшебницу по руке. Итан, доверяя ей, даже не стал прятать эту книгу, не наложил на неё и малейшего заклинания, а Лилия всё ещё пытается сунуть нос в эту маленькую и, вполне вероятно, не самую светлую тайну её мужа.
- Забудь о ней, - шепнула она сама себе. Манящими чарами Лилия выхватила из стопки книг «Историю защитной магии» и наугад открыла первую попавшуюся страницу...
А тем временем Итан, покинувший свой дом несколько часов назад, целиком отдавался изнурительной, но столь необходимой аврору тренировке, которую любой здравомыслящий волшебник вполне мог принять за временное помешательство борца с Тёмными искусствами. Вооружившись обыкновенной магловской шпагой, принадлежавшей ему с самого его рождения, аврор с закрытыми глазами вёл ожесточённую дуэль с несуществующими противниками.
Шаг...выпад...шаг...выпад...два шага назад...парирование...шаг вперёд...хлёсткий удар...шаг назад...
В порыве незримого боя длинный клинок в страстной атаке пронзал воздух и, отступая вместе с хозяином, отражал удар за ударом. Рваный ритм боевого танца, столь же выверенного до мелочей, сколь и непредсказуемого, пронизывал каждое движение одинокого дуэлянта, и Итан в горячке этого боя целиком отдавался ему. Никаких мыслей, никаких сомнений и слабости - лишь эта шпага, противник и его, аврора, сознание, которым ныне повелевали исключительно инстинкты.
Шаг...выпад...Протего...шаг...Протего...Импедимента...шаг...Протего...Экспеллиармус...Авада Кедавра!
Последнее, Непростительное заклинание смерти Итан едва не проревел во весь голос, но всё же сумел вовремя одёрнуть себя и впервые за эти томительные минуты позволил себе открыть глаза. Пот градом катился по лицу и телу, пропитывая собой белую рубаху, а грудь разрывало изнутри тяжёлое, осушавшее глотку и губы дыхание. Со свистом и хрипом Итан вдохнул обжигающий морской воздух и, вонзив шпагу в песок, сел в тени одного из валунов. Здесь же лежала крохотная кожаная фляга, до краёв наполненная ледяной водой, и именно ей в следующие секунды аврор целиком и полностью посвятил своё внимание. Глоток, второй, третий, а после четвёртого из фляги вряд ли можно было выжать больше нескольких крохотных капель.
После этого Итан с огромным удовольствием стянул сапоги, закатал широкие рукава рубахи, вытащил из-за пояса палочку и, оставив её рядом со шпагой, медленно побрёл к морю. Волшебник уже предвкушал, как нырнёт в холодную воду и в её ледяных объятиях избавится от ноющей боли во всём теле и липкой слабости в подрагивающих руках. Осталось пройти не больше десяти шагов до этого незамысловатого блаженства...
Когда аврор зашёл в воду по пояс, он глубоко вдохнул и позволил надвигавшейся волне подхватить его расслабленное тело и понести в известном лишь ей направлении. Подобно тряпичной кукле, Итан безвольно следовал воле моря, которому наверняка нравилось играть со столь необычной игрушкой: волны швыряли волшебника во все стороны, то унося его подальше от берега, то благосклонно возвращая назад, время от времени накрывая с головой ледяным морским «одеялом». И будто по мановению его же волшебной палочки с течением минут сходили на нет усталость и боль, а к рукам, до того налитым свинцом, возвращалась сила. В конце концов, когда волна вновь понесла его к берегу, Итан решительно нырнул и оставшиеся до мелководья ярды без труда преодолел под водой.
- Спасибо, - кивнул он Кельтскому морю, отозвавшемуся шумом бурного прибоя. - Пора домой...
Краткие сборы, заклинание осушения и дорогу домой волшебник не помнил, - до того он был погружён в сладкое предвкушение полноценного отдыха, - но вот что точно не могло пройти мимо его внимания, так это лицо Лилии в тот момент, когда на пороге показался её муж. Босой, с ботфортами под мышкой, в растрепанной рубахе и со шпагой на поясе, Итан больше походил на солдата-забулдыгу, и, судя по реакции девушки, именно за него она и приняла аврора в первые мгновения. По крайней мере, едва не взметнувшуюся руку с палочкой Итан не заметить точно не мог.
- Сдаюсь, - шутливым тоном сказал Итан и поднял руки. Сапоги, само собой, рухнули на пол.
- Тебя ограбили? - Лилии едва удавалось сдерживать хохот. - Где ты пропадал?
- Развлекал себя на нашем пляже, не более того... - волшебник отстегнул ножны и протянул их жене. - Будь добра, отнеси это наверх, в мой кабинет. Просто положи на стол.
- Конечно.
Шпагу девушка приняла с некоторой опаской, но просьбу Итана всё же выполнила, оставив оружие на заваленном старыми письмами и свитками пергамента столе в его миниатюрном кабинете прямо напротив спальни. Оставила - и тут же вышла в коридор, бросив мимолётный взгляд на несколько жутковатого вида приборов и висевший на спинке стула изрядно потрёпанный жилет из драконьей кожи, вот уже несколько лет верно служивший Итану единственным доспехом.
Да и не только ему: по сей день в Министерстве проскальзывали отголоски громкого скандала, причиной которому послужил весьма дерзкий ультиматум мистера Паттерсона с требованием снабдить его авроров «чем-то покрепче драного камзола». В ином случае глава Аврората грозился отозвать своих людей из бушующих пламенем революции американских колоний, ведь кроме смертоносных заклинаний в авроров летели и самые обыкновенные магловские пули, отнявшие жизни у десятков прославленных в боях волшебников. Жертвовать своими людьми понапрасну Паттерсон не желал, а потому со всем своим тогдашним влиянием старый аврор ринулся на штурм министерской верхушки, дабы потом, бранью и даже кровью выбить для Аврората столь дорогую привилегию, как эти кожаные жилеты...
- Писем не приходило? - неожиданно хмуро поинтересовался Итан, следовавший в спальню после приведения себя в относительный порядок.
Лилия покачала головой.
- А ты от кого-то ждёшь?
- Нет, и надеюсь не увидеть в ближайшие дни, - буркнул аврор.
Приближение возвращения в Министерство не лучшим образом отражалось на Итане: мужчина становился всё мрачнее и мрачнее, и пусть в общении с женой он старался не подавать виду, Лилии ничего не стоило почувствовать исходящий от аврора незримый поток тёмных мыслей и эмоций. Вникнуть в них, прочитать или услышать было за гранью возможностей волшебницы, но даже общей картины его разума, сотканной из грубоватых мазков всех тёмных оттенков, было предостаточно.
В спальне она застала Итана сидящим на краю кровати. С отрешенным видом волшебник вперился взглядом в открытое окно, словно ожидая, что в любой момент из него покажется что-то ужасное, и вальяжно постукивал пальцами по палочке.
- Итан?
- Что? - с некоторым промедлением ответил волшебник.
- Могу я спросить?
- Спрашивай.
Лилия присела рядом с мужем и ненавязчиво коснулась его руки.
- Я хотела поговорить об этом до свадьбы, но Марк предупредил меня, что тебе не понравятся подобные расспросы, и я решила ненадолго отложить этот разговор, - протараторила она.
Итан терпеливо слушал.
- Итан, когда мы составляли списки гостей, я заметила...
-...что там нет ни одного моего родственника, - мрачно усмехнулся аврор.
- Да! Могу я поинтересоваться, почему?
- Потому что приглашать мою семью на праздник, где присутствует хотя бы один волшебник - это чистейшее безумие.
- В каком смысле? - девушка нахмурилась.
- В самом прямом, милая... Благодаря многим откровенным предрассудкам моей дражайшей покойной матушки я покинул отчий дом, едва закончив Хогвартс. С тех пор и до самой смерти матери дома я бывал редко, да и то, не задерживался надолго: с годами её предрассудки перерастали в настоящий фанатизм, и она попросту впадала в ярость, стоило мне попасться ей на глаза. А перед смертью она и вовсе обезумела и последние дни своей жизни безудержно кричала, что это я наслал на неё порчу.
- Боже, Итан...
- Поверь, Лилия, это просто цветочки... Самое жуткое началось, когда мать всё же умерла. В тот же день я прибыл туда, но только ради отца: я прекрасно знал, насколько эта женщина была ему дорога и чем может обернуться эта потеря. Вот только младшему брату, Генри, явно было невдомёк, что предсмертные тирады нашей матери - это не более чем бред, а потому стоило мне подойти к её кровати, как он набросился на меня со шпагой. Честно, тогда я себя едва контролировал, и в итоге всё закончилось тем, что я ударил Генри Круциатусом, а после трансгрессировал прямо у постели с покойной матерью. Не знаю, что он тогда рассказал, но вряд ли после всего этого отец...будет рад приглашению на мою свадьбу... Даже спустя три с лишним года.
Голос Итана едва заметно дрогнул, но Лилии этого с головой хватило, чтобы обнаружить слабую точку в сплошной стене старых обид. Стене, которая держалась лишь на увядающих воспоминаниях и подогреваемой волшебником злобе в его душе.
- Расскажи мне про них, - ласково попросила она. - Про отца и брата.
- С какой стати? - резко отозвался аврор.
- Я слышу, как ты о них говоришь, Итан. Ты пытаешься злиться на них, пытаешься заставить себя верить в эту злобу, хочешь откреститься от них, но... Но это фальшь. Тс-с-с, - волшебник хотел что-то возразить, но Лилия приложила палец к его губам. - Можешь обманывать себя сколько угодно, но меня обмануть сложно. Признайся: ты скучаешь по ним и втайне жалеешь, что не подписал два лишних приглашения.
Девушка сжала руку мужа, приготовившись удержать его при попытке уйти, но тот не шевелился: задумчиво почёсывая бородку, Итан вновь обратил свой взор в окно, но на сей раз в его глазах читалась целая плеяда мыслей, воспоминаний и чувств. Порою на его лице даже проскальзывала лёгкая усмешка, почти всегда сменявшаяся хмурой сосредоточенностью, и Лилия поняла: заключительный удар нужно наносить именно сейчас.
- Итан, послушай. Хочешь ты того или нет, но ты должен признать одну вещь: в том, что вы не общаетесь уже три с лишним года, виновата не только твоя мать. Прости, но и ты и сам уже превращаешься в настоящего фанатика, который живёт лишь собственными грёзами и даже не пытается что-то изменить. Попробуй, Итан! Чего тебе стоит написать одно маленькое письмо? - неожиданно предложила волшебница.
Аврор фыркнул, но возражать не стал.
- Зачем ты это делаешь? - тихо спросил он.
- Потому что я знаю, что такое хороший отец в трудную минуту... А у тебя трудных минут было и будет куда больше, чем у меня.
Мужчина молча поднялся и в задумчивости подошёл к окну. Хотел было вылезти наружу и как следует обдумать слова жены, но быстро понял, что Лилия его привычку не оценит должным образом, а потому медленно направился в свой кабинет.
На пороге спальни Итан вдруг остановился.
- Может, ты и права, - пробормотал он. - Но я не хочу впутывать тебя в старые семейные ссоры.
- Теперь это и моя семья, - Лилия тепло улыбнулась. - А с твоей стороны будет крайне жестоко упрятать такую прекрасную жену от моих свёкра и деверя.
- А Вы весьма наглая девушка, миссис Хилл, - впервые за этот день Итан рассмеялся.
- Под стать любимому мужу, мистер Хилл...
В кабинет волшебник заходил в приподнятом настроении и с твёрдым намерением хотя бы попытаться последовать совету жены. Одним взмахом палочки он сложил весь бумажный мусор в две аккуратные стопки, которым вечером суждено было отправиться в камин, а после извлёк из стола чистый лист пергамента, перо и полную чернильницу. Шпага вернулась на своё законное место на стене, а Итан как можно скорее сел за стол, боясь потерять тоненькую нить уверенности в правильности своих действий. Он обмакнул перо и аккуратно вывел в углу листа:
«Дорогой отец»
Перо застыло над следующей строкой. Слова, которые ещё секунду назад, казалось, готовы были вырваться наружу через кончик пера, разом исчезли, оставив Итана наедине с непробиваемой стеной чистого пергамента. Что написать? С чего начать? Чем продолжить? И, в конце концов, как объясниться за эти годы отсутствия?
Аврор бросил взгляд на запертую дверь. Желание попросить Лилию о помощи росло с каждой секундой, но волшебник прекрасно понимал, что девушка откажется. С улыбкой, немного игриво, но всё же откажется, ведь её строки, какими бы витиеватыми они не были, всё равно не будут иметь никакого смысла, как не будет иметь смысла и это письмо. И всё-таки заминка сводила с ума...
Стук в окно.
- Витти, ты? - прошептал Итан, оборачиваясь. К его неприятному удивлению за окном сидела не его холёная сипуха, а грязно-бурый филин, к лапе которого было привязано письмо. Не узнать Нерона, принадлежавшего одному из его, Итана, резидентов в Лютном переулке, было невозможно, вот только редко когда эта сова приносила хорошие известия...
- Ну здравствуй, старый друг, - со вздохом открыв окно, аврор позволил филину запрыгнуть на его руку и неторопливо отвязал сложённое в несколько раз послание. После взял чистый кубок и коснулся его палочкой.
- Агуаменти.
Кубок наполнился чистой водой, при виде которой Нерон нетерпеливо ухнул. Позволив филину самолично разбираться с кубком, Итан, не ожидая ничего хорошего, развернул послание.
«Неделю назад в переулке появилась пятёрка оборванцев. Цели неясны, что-то вынюхивают у лавки Олливандера и очень интересуются бывшей лавкой Харрелла, предлагали нынешнему владельцу выкупить её, угрожали. На три недели сняли две комнаты у нашего общего друга, между собой говорят на французском. Парочка гончих не помешает, оповести старого барибала.
P.S.
Павлин обронил, что змей окольцевался. Мои поздравления.
Трэвис»
Отложив письмо, Итан ещё несколько минут бездумно смотрел на жадно пьющего Нерона, раз за разом прокручивая в голове лишь одно имя.
Винсент Харрелл... Превосходный мастер-изготовитель палочек, которому в своё время не посчастливилось ступить на скользкую тропинку никому не ведомых фанатичных идей. Эта тропинка была устлана деяниями, за которые Харрелл давным-давно был удостоен «чести» пройти сквозь Арку смерти, вот только его последнее появление состоялось четыре года назад и закончилось тем, что Итан в жестокой схватке одолел ублюдка и вынудил того пуститься в бега. Авроратом были убиты многие тогдашние приспешники Харрелла, и долгое время все думали, что более в Британии он не покажется.
Впрочем, может, это лишь совпадение? Мало ли кому может приглянуться помещение лавки Винсента, в котором сейчас расположился не самый приличный паб, тем более, что содержать подобное заведение в Лютном переулке куда дешевле, чем в цветущем и презентабельном Косом. Публика, конечно, весьма низкосортная, но доход приносит стабильный: плебс сейчас как никогда жаден до выпивки и революционных бесед, коих в дешёвых пабах как никогда много.
- Или у Трэвиса поехала крыша, или я стал слишком мягким... - пробормотал Итан, пытаясь решить, что же ему делать со сведениями своего резидента. Просто так отбросить их он не мог: Трэвису редко когда доводилось ошибаться с выявлением угрозы, - но с другой стороны, это дело вряд ли стоило внимания Аврората, у которого в последнее время назревало всё больше забот.
«Марк!
Пересылаю тебе свежие сведения от Трэвиса. Я не знаю, насколько они могут заинтересовать мистера Паттерсона, но Отделу магического правопорядка точно стоит обратить на них внимание. Постарайся добиться, чтобы это внимание вылилось хотя бы в визит небольшого патруля: не будет лишним прошерстить этот свинарник.
Итан»
К тому времени Нерон уже улетел, но аврор этого даже не заметил. Сложив оба письма в аккуратный конверт и прихватив с собой моток бечёвки, он отправился на улицу, где тихим свистом позвал Витти.
- Доставишь это Марку Меритту, - вкрадчиво объяснял он сипухе, привязывая к лапе письмо, - и как можно скорее. Поняла?
Птица утвердительно щёлкнула клювом.
- Удачи.
За удаляющимся силуэтом Витти Итан наблюдал с долей облегчения. По крайней мере, сведения Трэвиса не останутся без внимания нужных людей, а Марк со своим даром убеждения наверняка сумеет добиться визита патруля Отдела магического правопорядка.
- Что-то случилось? - на пороге показалась Лилия.
- Всё хорошо, - аврор улыбнулся. - Небольшие профессиональные издержки.
- Настолько небольшие, что тебя тревожат именно сейчас?
- Небольшие издержки имеют привычку перерастать в большие проблемы, потому мы стараемся решать их по мере поступления, - всё столь же беззаботно ответил Итан. - Пожалуй, займусь кое-каким письмом...
Услышав про письмо, Лилия просияла. Ни слова не сказав, девушка вернулась на софу и изобразила увлечение «Историей защитной магии», про себя радуясь своей небольшой победе.
Которая, впрочем, ни к чему не привела: несколько часов просидел Итан в своём кабинете, исписав целые горы пергамента, но так и не написав злополучного письма. Волшебник потерял счёт времени, и когда после очередного выброшенного листа к нему пришло твёрдое решение завершить свои попытки, за окном стояли лиловые сумерки. Кабинет Итан покидал в не самом лучшем настроении, чувствуя, что впустую потратил несколько часов.
- Не написал?
- Как всегда проницательна, - усмехнулся волшебник краями губ и сел рядом с женой. - Витти не возвращалась?
- Нет. Вряд ли она появится до утра, Итан, - Лилия ободряюще улыбнулась и вернулась к чтению. Вполголоса девушка добавила: - У тебя потрясающая книжная коллекция, милый. Увлекаешься историей?
- Усилиями профессора Фортескью, - образ директора Хогвартса, по сей день кропотливо исполнявшего свои обязанности главы школы, вызвал у аврора тёплую улыбку. - Он всегда говорил, что история - это ключ к двум мирам.
- А по мне, это просто интересно, - волшебница перевернула страницу.
Аврор повторно улыбнулся и взглянул на Лилию. Закутанная в плед и с книгой на коленях, в свете пламени девушка, казалось, воплощает собой всё тепло домашнего уюта, а уживавшаяся с мудростью детская наивность и любознательность лишь подогревали это чувство. В который раз Итан невольно залюбовался своей женой, но углубленная в чтение девушка не сразу заметила тёплый взгляд и глуповатую улыбку на лице мужчины, а заметив, ещё несколько минут отвечала только хитрой полуулыбкой. И лишь когда аврор коснулся рукой скрытого пледом колена, Лилия тихо мяукнула.
Итан разразился хохотом, мгновенно позабыв о всех своих желаниях. Согнувшись пополам, он никак не мог унять неистовый смех, а в голове по-прежнему звучало это игриво-вопросительное «мяу».
- Какой Вы впечатлительный, мистер Хилл, - палочкой отметив нужную страницу, Лилия вернула книгу на место.
- Знаете, миссис Хилл, - Итан смахнул слёзы и кое-как подавил очередной приступ смеха. - Мне много чего доводилось слышать от дам, но Вы первая, кто столь оригинально отказала мне в моих притязаниях.
- Ну почему же отказала?.. - проворковала девушка. Незаметным движением она распустила волосы, позволив им чёрной гривой рассыпаться на плечах, а после взяла из маленького горшочка над камином щепотку сильно пахнущего порошка, который немедленно отправился в огонь. Секунда - и гостиную заполонил дурманящий цветочный аромат.
- Ух ты... - пробормотал Итан. - Кто-то побывал в Косом переулке?
- Как всегда проницателен...
Цветочный аромат, казалось, невидимой пыльцой осел на девичьих губах: сладковатый привкус аврор почувствовал, стоило ему лишь прильнуть к своей супруге с поцелуем. Щёки, шея, руки - сладость дурманящего порошка чувствовалась всюду, вдвойне усиливая трепетное удовольствие от каждого прикосновения и поцелуя. Но увы, взаимную негу в супружеских объятиях пришлось прервать...
- Мерлинова борода!
Вскрикнув, Лилия резко подогнула колени, тут же врезавшиеся в низ живота Итана, и волшебник, с хрипом согнувшись, повалился на пол. Его мутный взгляд остановился на камине, из которого, сотканное из языков пламени и искр, на него смотрело изумленное лицо Марка.
- Я не вовремя? - учтиво поинтересовался Меритт, словно и не заметив, как Лилия, пискнув, натянула плед до самого подбородка.
- Мягко сказано... - опираясь о подлокотник кресла, Итан кое-как поднялся. - Что-то срочное?
- Я насчёт твоего письма.
- Вот как... Ты не мог бы?.. - Хилл подбородоком указал на каменную стенку позади Марка.
- Конечно.
Меритт повернулся к собеседнику затылком, изображая крайнюю заинтересованность аляповатой каменной кладкой, а Итан тем временем негромко сказал жене:
- Милая, ты не могла бы оставить нас? Это будет не самый приятный разговор.
- Я... Да, конечно, - Лилия виновато глянула на аврора. - Прости меня, я не...
- Всё в порядке, - Итану стоило немалых сил натянуть на лицо улыбку. Поцеловав девушку в лоб, он проводил её взглядом до лестницы, а после безо всяких церемоний уселся по-турецки перед камином. Про себя аврор отметил, что сладкого цветочного аромата как не бывало.
- Итак?
- Честно говоря, весьма сомнительная затея. Если мы по каждому писку Трэвиса будем посылать туда патруль Отдела магического правопорядка, то очень скоро наше тесное сотрудничество прекратится.
- И что нам, по-твоему, делать? У нас под носом шастают пятеро французов не самой приятной наружности, чей интерес к бывшей лавке Харрелла вызывает немалое подозрение даже у непрошибаемого Трэвиса! Тебе не кажется это странным?
- Мне кажется странным то, что Трэвис вообще обратил внимание на пятерых голодранцев, коих в Лютном переулке и около него расплодилось столько, что впору устраивать показательные чистки.
- В том-то и дело, Марк! Трэвис не стал бы меня беспокоить, если бы видел в этой пятёрке лишь французских оборванцев!
- Ты слишком доверяешь своим резидентам, Итан. Трэвис - всего лишь человек, а люди имеют дурную привычку ошибаться. Интерес к лавке Харрелла - это не повод поднимать на уши Аврорат и Отдел магического правопорядка, даже если этот интерес подкреплён угрозами. Мне и самому сегодня угрожали вскрыть глотку, ну и что с того?
- Я не думаю, что Отдел развалится, если выделит небольшой патруль для прояснения ситуации, - Итан начал понемногу раздражаться. - Мы не для того рассадили по всей Англии наших резидентов, чтобы вот так просто отмахиваться от их сведений, Марк. Несколько лет помещение лавки интересовало лишь любителей дешёвой выпивки - и тут из ниоткуда возникает пятеро французов, которые настойчиво, с угрозами, предлагают выкупить её у нынешнего владельца, и это притом, что в округе полным-полно помещений по смешным ценам! Тебе не кажется, что они изначально прибыли ради чего-то, что так или иначе относится к Харреллу?
- Пытаешься намекнуть на обыск?
- Я пытаюсь намекнуть, что не лишним будет доставить хотя бы двух оборванцев и хорошенько допросить. В любом случае их арест можно прикрыть отсутствием регистрации по факту прибытия на подконтрольную Министерству территорию, можешь не сомневаться.
Воцарилось непродолжительное молчание, длившееся от силы несколько минут.
- Ну ладно, - сказал Меритт. - Завтра утром сведения Трэвиса будут на столе мистера Брайта.
- Отлично, - Итан кивнул. - И постарайся приставить к патрулю нашего человека. Например, Фларка. Не думаю, что люди Брайта будут против такой компании.
- Постараюсь.
- Витти у тебя?
- Твоя сипуха? Отдыхает. Отправлю её к тебе ранним утром.
- Хорошо, - улыбнулся Хилл. - До встречи.
- До встречи, - с тихим хлопком голову Марка поглотило пламя, а Итан, погасив огонь, направился в спальню. Низ живота при каждом шаге отзывался ноющей болью, но волшебник всеми силами пытался скрыть это: незачем его жене, и без страдающей большой «любовью» к преувеличению собственной вины, видеть результаты своего удара. Довольно сильного удара, стоит заметить...