Secret of "Atlantis"

-Восемь китов-

  - Только ты мог заболеть в обществе абсолютно здоровых людей в месте, где всё выдраено так, что можно есть с пола. И как ты только умудрился? В комнатах тепло, и даже если бы ты спал голышом, то всё равно не простудился бы. Здесь даже сквозняков нет, - качает головой Сокджин и опускает на прикроватную тумбочку поднос с едой и лекарствами.

Тэхён невнятно хмыкает и приподнимается на локтях, садясь прямо и подсовывая под спину подушку. Поднос перекочёвывает на его колени, и парень кривится, но всё равно берётся за палочки. Есть совершенно не хочется, как и спать, читать, рисовать, отдыхать, и что там ему насоветовали все вокруг. Единственное, чего Тэхён хочет, это оказаться рядом с Чонгуком и убедиться, что с ним всё в порядке. Возможным это не представляется. Не так-то просто прийти в себя, когда чуть не утонул, даже если очень хочется.

- Поправляйся, мелкий, - ласково треплет его по голове сидящий на краю постели Юнги.

У него круги вокруг глаз от усталости и недосыпа и сами глаза слегка покрасневшие. Юнги пусть и улыбается искренне, но Тэхён может видеть маску усталости на его лице. Взгляд перемещается на Сокджина. Тот тоже выглядит не самым лучшим образом. Такой же уставший, невыспавшийся, растрёпанный и измученный новым сложным режимом. Становится стыдно. За то, что у самого всё так легко и просто. За свой почти готовый проект. За свои приключения, приносящие в итоге всем вокруг одни лишь проблемы. У Сокджина и Юнги своих забот хватает. Они хорошие друзья и поэтому заглядывают к нему в который раз за утро, но Тэхён бы предпочёл поменяться с ними местами, лишь бы не добавлять лишних хлопот.

- Со мной всё в порядке, - в который раз повторяет он. - Вы можете не волноваться. У меня ведь нет температуры, верно? Просто немного знобит. Отлежусь денёк в постели, и всё пройдёт.

Сокджин и Юнги не верят, это видно по лицам, но вскоре всё же удаляются, в который раз советуя хоть немного поспать. Тэхён тут же отставляет поднос на тумбочку, забирая оттуда только кружку с чаем, и притягивает к груди колени, натягивая на них одеяло. В одиночестве и тишине произошедшее всплывает в голове слишком ярко, из-за чего по спине бежит дрожь. Кажется, закроешь глаза и вновь окажешься в толще ледяной горько-солёной воды, заливающейся в уши, нос и рот.

«Чуть не утонул. Снова» - думает Тэхён и чертыхается.

Он совсем не думал о том, что делает, когда бросался в воду. Он просто увидел, что Чонгуку вновь стало плохо, и прыгнул за ним в желании спасти. Не думая о том, что жабры не позволят русалу задохнуться под водой, и о том, что не умеет плавать, Тэхён просто кинулся за ним, ведомый страхом за ставшее родным существо. Спуском к этому безрассудству определённо стали изменившиеся зрачки Чонгука, ставшие привычными, человеческими. Множество жутких мыслей промелькнуло тогда в голове, заставляя действовать безрассудно, и Тэхён совсем не жалеет.

Проблема в том, что он не знает, что было дальше.

Последнее, что Тэхён помнит перед своей отключкой, это неловкие попытки дотянуться до оседающего всё глубже Чонгука и ноющие из-за заканчивающегося кислорода лёгкие. Потом пришёл страх, и нахлынула паника. На него обрушились воспоминания из детства, где точно так же внизу темнота, сверху свет, а вода заливается внутрь, царапает горло и душит, игнорируя слёзы. После была тьма, окутавшая сознание, и болезненные удары по грудной клетке. После была потоком хлынувшая изо рта вода и чьи-то ладони, бьющие по щекам. После был яркий свет и склонившиеся над ним суетящиеся медики местного пункта помощи.

- Упал в воду. Чуть не утонул, - чей-то голос в стороне, знакомый и незнакомый одновременно.

Теперь Тэхён сидит в своей комнате под пристальным вниманием своих друзей. Сокджин и Юнги наконец-то отправились по своим делам, но в соседней комнате находится Чимин, освобождённый профессором Лин на один день от работы по причине её занятости в неожиданно свалившемся на голову чужом проекте. Чимин, обладающий оставленным ему пропуском Сокджина, позволяющим в любой момент наведаться проверить состояние друга. Чимин, который, как надеется Тэхён, слишком занят своим проектом, чтобы заходить к нему часто. Впрочем, Пак слишком хороший друг, чтобы игнорировать заболевающего, как все думают, названного брата.

- Тэхён?

Стук в дверь раздражает, но раздражение это гаснет, как только парень понимает, чей голос слышит. Поспешно отставив кружку и выпутавшись из одеяла, Тэхён подлетает к двери и открывает её, затаскивая Намджуна внутрь и тут же заглядывая ему в глаза.

- С Чонгуком всё хорошо? - сипло спрашивает он, боясь услышать ответ, и Намджун едва заметно улыбается.

- Ты чуть не утонул, из-за чего твою душу пришлось выторговывать у морского дьявола, а тебя волнует Чонгук?

- Пожалуйста, Намджун-ши...

Намджун какое-то время смотрит в широко распахнутые глаза, а после закрывает дверь и проходит в комнату, устало падая на стул. Тэхён, игнорируя постель, садится прямо у его ног и заглядывает в глаза мужчины, но тот прячет взгляд, нервно заламывая пальцы свешенных между коленей кистей.

- Всё плохо, - всё же выдыхает он, рассматривая носки своих ботинок. - Хосок доставил тебя в лазарет около половины седьмого утра. Сейчас уже обед заканчивается, но Чонгук... Он так и не пришёл в себя. За тобой пришлось нырять мне. Я успел вовремя, и Хосок откачал тебя. После того, как он утащил тебя в лазарет, я нашёл кислородный баллон и нырнул в аквариум. Он довольно глубокий. Намного глубже, чем мы предполагали. Пришлось повозиться, чтобы добраться до дна, обследовать его, найти Чонгука и поднять его наверх. Его хвост чудовищно тяжёлый. К тому времени, как я добрался до площадки, Хосок уже мельтешил там, заламывая руки.

- Чонгук... Он... Он ведь просто без сознания, да? - надрывно спрашивает Тэхён, вспоминая чужую короткую агонию.

Намджун наконец-то поднимает на него взгляд и забывает, как дышать. В глазах Тэхёна паника, боль и мука. Парень действительно невероятно сильно переживает из-за состояния русала, и это так нормально и удивительно одновременно. Такая привязанность, такое отчаянное желание помочь... Из-за этого больно говорить правду, но Намджун не уверен, что имеет право лгать. Не в этой ситуации. Не этому человеку.

- Его ломает, - негромко сообщает он и даже не морщится, когда Тэхён болезненно вцепляется в его колено, не контролируя себя. - У него жар и зашкаливает пульс. Он в конец раздробил свои когти, и его позвоночник... Я не знаю, как ещё это назвать. Он действительно будто меняется, перестраиваясь для чего-то, непонятного нам. И Чонгук... Он кричит. Кричит и кашляет кровью. Его мучает боль, это ясно, но препараты... Лёгкие обезболивающие, введённые внутривенно, на него не действуют, а что-то посильнее мы с Хосоком просто боимся использовать. Его кровь... Она едва ли не кипит, выжигая всё, что в неё попадает. Тэхён, мы... Мы не уверены, что это закончится хорошо...

- Наск... Насколько... Не уверены? - едва справляясь с наплывом эмоций, спрашивает Тэхён, и Намджун крепко сжимает его пальцы своими.

- Хосок сказал, что... У нас не больше пятнадцати процентов на благоприятный исход.

- Я хочу его увидеть.

- Тэхён...

- Я должен его увидеть!

Тэхён уже подрывается на ноги и направляется к выходу из комнаты, когда его перехватывают и сильно встряхивают, удерживая за плечи. Намджун смотрит как никогда серьёзно. Во взгляде его бликует сталь, и Тэхён чувствует, как пропускает удар сердце и как подкашиваются колени.

- Тэхён, ты должен понимать, что это не лучшая идея. Твои чувства затмевают разум. Ты чуть не утонул утром и испытал сильнейший шок. Тебе опасно идти к Чонгуку. Твоя психика прессуется последние несколько часов, и это грозит срывом или истерикой. Ты ничем не сможешь помочь Чонгуку, даже если будешь рядом, слышишь? Я не могу так рисковать тобой, - чётко и внятно объясняет мужчина, а после интонации его немного смягчаются. - Я могу понять, что ты чувствуешь. Ты очень привязался к Чонгуку, и я знаю, как называется это чувство у людей, но ты должен понимать, что это...

- Ненормально? - натянуто улыбается Тэхён и нервно передёргивает плечами. - Я знаю. Знаю, чёрт возьми! Чонгук не только парень, но и ещё и чёртова русалка! Он не умеет разговаривать, не умеет нормально общаться и контролировать свои эмоции, но он... Он для меня не только это! Дело не только в Чонгуке, пойми это, Намджун... Хён... Пожалуйста...

Непривычное обращение, уничтожающее привычную дистанцию, болезненно-сладко режет слух. Намджун крепче сжимает чужие плечи и не отводит взгляд, даже когда глаза Тэхёна наполняются слезами. Парень уже сам цепляется за удерживающие его руки и едва слышно всхлипывает, часто-часто моргая и встряхивая головой, чтобы чёлка не лезла в глаза.

- Я знаю, что не смогу помочь, - шепчет он, дрожа всем телом. - Но это Чонгукки, слышишь? Наш Чонгукки. Я хочу быть рядом с ним, когда ему больно или плохо. Ты говоришь, что я не смогу помочь ему, но откуда ты это знаешь? Может, именно когда я окажусь рядом, всё это просто закончится, и он снова придёт в себя, когда услышит мой голос. Вы с Хосоком-ши сами сказали, что между мной и Чонгуком есть связь, что он привязался ко мне, и я просто... Я не могу оставить его. Даже если он... Даже если он умрёт, я буду держать его за руку в этот момент...

Когда в глазах Тэхёна вспыхивает пламя решительности, Намджун качает головой, но кивает парню на шкаф.

На то, чтобы одеться, уходит меньше минуты, и вскоре они уже в прямом смысле бегут по коридорам научного центра. В лабораторию Тэхён врывается вперёд мужчины. Обшарив помещение диким взглядом, он замечает Хосока возле дальнего стола, раньше накрытого пыльной тканью. И на этом самом столе, скованный по рукам и торсу, лежит извивающийся подвывающий Чонгук.

- Не стоило тебе приходить, - едва слышно говорит Хосок, но Тэхён игнорирует его.

Дрожащие пальцы скользят по пылающей щеке, и на ресницах вновь собираются слёзы.

- Чонгукки, - зовёт Тэхён и наклоняется ниже. - Чонгукки, Чонгукки, Чонгукки...

Русал выглядит ещё хуже, чем во время приступа, заставшего его накануне. Тэхён видит засохшие дорожки крови, тянущиеся от зажмуренных глаз, и слышит тот самый хруст, о котором говорил ему Намджун. Чонгук прогибается в спине и кричит. Со стола он не сваливается лишь по той причине, что широкие кожаные ремни удерживают его запястья и торс в районе груди и чуть выше бёдер. Осторожно коснувшись грудной клетки в районе сердца, Тэхён до боли закусывает губу. Сердце парня колотится так быстро, что кажется, оно вот-вот просто лопнет, не выдержав нагрузки.

- Лёд, - шепчет Тэхён. - Нужен лёд. Холод сузит сосуды, и...

- Не при таком состоянии, - качает головой подошедший ближе Намджун, с болью смотрящий на мечущегося в бреду русала. - Если мы обложим его льдом, его кровеносные сосуды просто полопаются. Слишком быстрый ток крови. Я уже говорил, его пульс зашкаливает, как и температура тела. Я удивлён, что он ещё жив. Она на отметке в сорок четыре градуса. Человек бы уже...

- Но он не человек, - рычит Тэхён, продолжая кусать губы и хаотично касаться то груди Чонгука, то его рук.

Не человек. Нет. Чонгук не человек. И даже не сбывшаяся мечта. И не просто какой-то там красивый парень-русал. Для Тэхёна Чонгук - это солнечные улыбки, смешно сморщенный нос и постоянно красные щёки. Чонгук - это едва слышный, но невероятно красивый смех, сверкающие озорные глаза невероятного цвета и согревающие объятия. Согревающие не кожу и не тело, а саму душу. Чонгук - это спокойствие, расслабленность и что-то лёгкое, воздушное, пузырящееся, что заполняет солнечное сплетение. Чонгук - это собственное смущение, сходящие с ума в животе киты и желание всегда держать за руку.

Чонгук - это просто... Всё.

- Всё будет хорошо, Куки, - негромко говорит Тэхён и прижимается губами ко лбу русала. - Обещаю, всё будет хорошо.

- Тэхён, - зовёт Хосок и осторожно опускает ладонь на плечо, сжимая. - Ничего хорошо не будет. В таком состоянии он фактически варится, горит изнутри. Я не думаю, что он выживет. Более того, он не дотянет даже до вечера. Я даю ему не больше пары часов и...

- ... и тогда как раз всё закончится.

Посторонний голос эхом отскакивает от стен. Резко повернувшись, Тэхён непроизвольно закрывает своим телом Чонгука и только после обращает внимание на стоящего возле приоткрытой двери лаборатории мужчину. Глаза парня широко распахиваются, а из груди рвётся сиплый резкий выдох.

- Вы?

На пороге стоит никто иной, как Ли Минсу.