Мы же братья

33

Чонгук просто плыл. Он чувствовал себя растворённым желе без костей и без воли.
То, что произошло между ним и Тэхёном, заело на повторе в голове, вытесняя все остальные мысли.
Утро встретило его в своей комнате отличной погодой и легко витающей в лучах солнца пылью. По телу растекалась такая непривычная невесомая истома. Он смущался и ворочался на кровати, комкая между ног одеяло, но не мог не думать о хёне, о его дыхании вчера ночью, о его пальцах, которые он так тщательно испробовал на вкус.
Гук не представлял, как теперь сохранять спокойствие, глядя на его руки. Его и так эстетически красивые кисти рук теперь ещё и отпечатались в сознании тем удовольствием, которое они могут приносить.
На самом деле, весь хён целиком ассоциировался теперь с удовольствием.
Чонгук вымученно простонал в подушку, сжимая наволочку пальцами. За вчерашнее было стыдно, но так хотелось повторить!
Когда Гук представил, как было бы здорово, если бы он сейчас свободно мог подойти к Ви и провернуть вчерашнее безобразие снова, его дыхание сбилось.
Конечно, он не мог.
Он вообще не был уверен, что хён его в ближайшее время на километр подпустит. Тэ, конечно, сам предложил, сам был инициатором и сам начал, но почему он это сделал? Чонгук выглядел таким жалким в своём желании, что Тэхён не мог на это смотреть? Или это для него пустяковое дело, на котором он и не заострит внимание? Или же он, и правда, хотел? Не из жалости или от нечего делать, а потому что сдался сам себе от вида такого беспомощно возбуждённого макнэ?
Чонгук не знал. Но он точно был уверен, что, в конце концов, ему тоже понравилось. Когда Чонгук беззастенчиво вылизывал его руку, в глазах Ви можно было прочитать всё, что угодно, кроме безразличия.
Чон ещё долго набирался храбрости вылезти из своей комнаты, но в итоге урчащий желудок пересилил неловкость, и он поплёлся на кухню. Он понимал, что рано или поздно ему придётся встретиться с хёном и как-то посмотреть ему в глаза. Понимал, да.
Но на деле оказался совершенно к этому не готов.
На кухне было полно ребят, почти все, кроме Хосока. Когда Чонгук вошёл туда, Ви как раз пил молоко прямо из картонного горлышка коробки, стоя перед открытой дверцей холодильника.
- Утро доброе! – Поприветствовал его Джин. – Чего такой помятый? Завтракать будешь?
А Тэхён услышал его и повернулся.
Что-то внутри Чонгука скрипнуло, когда их взгляды столкнулись.
Тэ был душераздирающе красив. Растрепанный, в мятой одежде – домашний. Его ресницы слегка дрогнули, а пальцы чуть сильнее сжали молочную коробку. Чёрт, пальцы!
Гук понял, что не дышит, и что забыл ответить Джину. Он пробормотал что-то невнятное и на ватных ногах прошёл к своему стулу. Через несколько секунд Тэ занял своё место рядом с ним.
Чон весь рассыпался, развалился, и никак не мог собраться в кучу. Ему казалось, что он кожей чувствует тепло, исходящее от хёна рядом, хотя они не касались друг друга даже плечами. Его болезненно родной запах бил куда-то сразу под дых, минуя ноздри. Хотелось дотронуться до него, невыносимо, чуть не до слёз.
Ребята шутили и смеялись, завтракая, все порядком отдохнули за эти три дня. Шуга попросил сок, который стоял на другом конце стола, и Ви взял его, чтобы передать хёну. Он протянул ему бутылку, минуя Чонгука и Чимина, и совершенно непосредственно облокотился рукой о плечо макнэ, поддерживая равновесие.
Чон вздрогнул и неуклюже выронил палочки. Они звонко упали прямо на стол, вызывая смешки старших.
Дьявол!
Тэ поспешно убрал руку, скашивая непонимающий взгляд на тонсэна.
Он что, правда не понимает? Гук готов был его уже всеми конечностями облепить, как спрут, из последних сил держался! А он вот так запросто до него дотронулся?
Гук кое-как запихивал в себя завтрак, почти не жуя. Он хотел побыстрее очутиться в своей комнате, подальше от хёна, дальше от его запаха, рук и глаз. Контролировать себя было всё сложнее.
Честно говоря, в идеале было бы утащить в комнату ещё и Тэхёна и устроить с ним какое-нибудь безумие, но Чон трезво оценивал свои шансы.
Он с трудом додавил в себя безвкусный завтрак и, поджав хвост, убежал к себе. Как преступник.
Чон уселся на кровати, кутаясь в одеяло. В комнате было тепло, а солнце игриво напекало его макушку сквозь незашторенное окно, но он чувствовал себя так уязвимо, что одеяло, как в детстве, спасало его от монстров снаружи.
Он настолько глубоко ушёл в себя, что не сразу услышал, как дверь в его комнату приоткрылась.
На пороге стоял он.
Да-да, он – тот, кого Чонгук так хотел и не хотел видеть сейчас.
Тэхён прошёл в комнату, осторожно прикрывая за собой дверь.
Гук затравлено смотрел на хёна поверх края одеяла, словно кот, боязливо прячущийся от строгого хозяина.
- Что, - вместо приветствия сказал Ви, - попробовал вчера на практике и понял, что гейство – это не твоё? – С горькой усмешкой спросил он.
Чонгук подтянул колени к груди и отрицательно помотал головой. Что за бред он несёт? Он, правда, подумал, что Гук его сторонится потому, что ему неприятно?
- Я... нет. – Промямлил он в ответ.
Язык словно прилип к нёбу.
- Тогда чего шарахаешься от меня? Собираешься теперь меня избегать? – Озадаченно выдохнул хён, делая ещё пару шагов к кровати младшего.
- Нет, я... не надо, Тэхён! – Предупредительно выставил вперёд руку Чон. – Не подходи ближе, пожалуйста.
Тэ непонимающе повёл бровью.
- Я не бегаю от тебя, просто... Я просто боюсь, меня так тянет... Я так сильно хочу до тебя дотронуться, - Гук не выдержал меняющегося лица старшего и опустил голову вниз, накидывая одеяло сверху. – Я так хочу ещё раз... хочу повторить.
- Повторить? – Гук не видел Тэ, но его голос прозвучал неожиданно удивлённо.
- Я боюсь не сдержаться, хён, ты такой...
Чон запоздало услышал тихие шаги и чуть не взвизгнул, когда чужая рука резко сдёрнула одеяло с его головы, а лицо Тэхёна оказалось вдруг чрезвычайно близко!
Ви смотрел на него пытливо, всматривался в его глаза, прищуриваясь. Что он пытался там рассмотреть?
Так близко!
Чонгук был железным макнэ, но даже железо можно расплавить!
Он почти небрежно схватил Ви за горловину футболки и одним долгим широким движением затянул к себе в постель под одеяло. Тэхён рассеяно охнул, а Гук сделал то, чего ему так хотелось с самого пробуждения – обвил своего тёплого, пахнущего молоком хёна всеми руками и ногами, с удовольствием вжимаясь в его восхитительное тело, зарываясь лицом в сгиб между его плечом и шеей.
Тэ не сопротивлялся, только выдохнул резко, когда младший сжал его рёбра, не сумев рассчитать силы.
- Не могу я, не пущу тебя, хён. Не пущу, не пущу! – спутано шептал Чон ему в шею, вызывая ощутимую дрожь своим дыханием.
- Г-Гукки, - сдавленно прохрипел тот, - задушишь!
- Прости.
Макнэ разжал немного хватку, но не слишком сильно, на случай, если его хён попытается сбежать.
- Да полегче, макнэ, никуда я не денусь. – Взвился Тэ.
Чонгук совсем расслабил руки, сумасбродно улыбаясь ему в тёплую кожу, в бьющуюся под губами жилку.
- Точно?
- Так! Давай расставим все точки над «ё»! – Чуть строже сказал старший. – То, что было ночью – это всего лишь вынужденная мера, иначе ты бы просто не уснул. – Твёрдо, даже нравоучительно произнёс старший. – И мне бы не дал спать.
Но что-то в его голосе звучало излишне подозрительно – неправдоподобно как-то.
Чонгук оторвался от его кожи (хотя очень не хотелось) и посмотрел полным сомнения взглядом.
- А дал вылизать языком свою руку, чтобы не вставать лишний раз и не мыть? – Уточняюще спросил он.
Взгляд хёна на секунду заметался.
- Да это вообще никакого отношения не имеет...
- Конечно, не имеет, - охотно подтвердил Гук. – Я просто облизывал и сосал твои пальцы, выпачканные моей спермой, а ты просто смотрел спокойно, и такой «всё ок, а что такого», да?
Тэхён начал потихоньку краснеть. Осторожно так. С шеи. Он облизнул губы и чуть вжал голову в плечи.
- Ну ладно-ладно, - сдался Гук, всерьёз опасаясь, что сейчас-то Тэхён точно может сбежать. – Будь по-твоему, это вынужденная мера.
Тэ как-то неверяще сдвинул брови, ожидая последующего «но».
А Чон растянул губы в тёплой улыбке, не удержав её в себе.
- Я теперь буду очень часто приходить к тебе поспать. – Он сделал многозначительную паузу. – Боюсь, тебе каждый раз придётся идти на вынужденные меры, потому что рядом с тобой я, лично, совсем не могу себя контролировать.
Тэ расширил глаза и залился краской окончательно и бесповоротно.
- Чон Чонгу-ук!