Мы же братья

54

«Он совсем перестал быть хрупким»
Эта единственная мысль билась в голове Чонгука, пока он тащил Тэхёна за собой в комнату, преодолевая его неуверенное сопротивление.
Он хорошо прокачал своё тело, оставаясь при этом убийственно изящным, но только не хрупким, как когда-то раньше.
Тэ плёлся за ним, путаясь в ногах, впрочем, алкоголь тут ни при чём, Чон хорошо следил за тем, сколько тот выпил, и был точно уверен: от одной банки пива на его массу хёну точно ничего не будет.
Чонгук и сам с какой-то досадой осознавал, что тот литр, который он успел выпить сам – это слишком мало, чтобы хоть как-то успокоить его взвинченные нервы.
А нервы и правда всё дёргали внутри, словно подавали какие-то сигналы тревоги, настойчивые, нервирующие. За те несколько десятков шагов до комнаты, воздух успел сгуститься до состояния липкого горячего киселя, пробирающегося под футболку неприятными вязкими пальцами.
Тэхён сзади только вскрикнул что-то, прямо за секунду до того, как Чон буквально вбросил его в пустую спальную комнату. Обстановка здесь была спартанской: футон на полу, да небольшая тумбочка в углу. Окно, крошечное совсем, под самым потолком, позволяло рассчитывать только на размытый прямоугольник лунного света на стене, мягко рассеивающийся по жалким квадратным метрам.
Чонгук едва обратил на всё это внимание. Мысли сейчас расплывались, не давая сконцентрироваться на мелочах. Он кипел изнутри, и в таком состоянии ему точно было не до них.
Тэхён. Его Тэхён позволял Сокджину касаться себя. Не просто касаться, а с явным определённым подтекстом.
Они делали это специально? Возможно. Это не отменяет того факта, что Джин своими руками гладил спину Тэхёна, задницу Тэхёна, и не как просто хён, а как человек, который получает удовольствие от этого, и, возможно, доставляет его сам!
На самом деле, Чонгук прекрасно осознавал сейчас степень своего раздражения. Он боялся самого себя, он хотел просто поговорить, расставить окончательно все точки над «ё» и объяснить Тэхёну, что некоторые вещи делать не надо.
Не надо пытаться вызвать его ревность, он и так ревнует. Не надо пытаться его ещё больше соблазнить, больше и так уже некуда. Не надо выводить его из себя, он и так уже где-то за пределами!
Тэхён улетел на пару широких шагов вперёд, чуть не спотыкаясь о футон, и резко развернулся к Чонгуку лицом. Его расплывчатый силуэт казался непривычно большим в его мешковатой одежде. Волосы взметнулись вверх, когда он дёрнул головой, поправляя чёлку.
Чон захлопнул дверь и сжал кулаки, врезаясь в хёна тяжёлым взглядом. Перевёл дыхание.
- Хён, может, объяснишь мне?
Только поговорить, Чонгук! Не ссориться, не драться, просто поговорить.
Тэ оправил удлинённые рукава своей брендовой рубашки и ответил вопросом на вопрос:
- Что объяснить, тонсен?
Неправильная позиция.
В корне.
- Вот давай сейчас без твоих игр, хён. – Угрожающе заговорил Гук. - Давай-ка, постарайся отбросить эти актёрские замашки. Это сейчас не прокатит.
Тэ закусил губу, опуская голову, и незаметно сглотнул. Но Чон заметил.
- Объясни мне, что у тебя с Джином?
- А что у меня с Джином?
Опять неверно.
- Что ещё ты так свободно делаешь при нём, кроме как отсасываешь другим парням, трахая их пальцами?
Ви резко посмотрел на него, но не выдержал его взгляд и повёл плечами.
- Как часто он помогает тебе с разными вещами, кроме игры в бильярд, распуская при этом руки?
Тэ поджал губы.
- Как часто ты принимаешь его помощь с такой улыбкой и выражением лица, как будто хочешь от него гораздо больше, чем его лапы на твоей заднице?
Чонгук ощутил, как он закипает по второму кругу, озвучивая всё это вслух.
- Или, раз я такой несговорчивый, то никаких проблем, пока я торможу, можно параллельно развести на секс другого хёна, который избавит тебя от твоей вечной проблемы в штанах?
Вот теперь Тэхёна дёрнуло.
Он буквально тактильно ощутимо прожёг младшего гневным взглядом, голос сразу сорвался на шипение:
- Полегче на поворотах, Чон Чонгук!
- Оу, наш котёнок зарычал своим настоящим голоском? Ну, и что же ты мне сделаешь? – Гука окончательно понесло. – Снова свяжешь мне руки и отымеешь? Или, может, пригласишь Джинни-хёна, чтобы он кончил мне на лицо вместе с тобой? А может, в таком случае, Джин и без тебя тут со всем справится?
Ви сжал кулаки до дрожи и сорвался к нему. Он сделал лишь один шаг, успевая взять себя в руки, но теперь Гук более отчётливо видел его выражение лица. Глаза хёна просто пылали!
Ви медленно выдохнул сквозь зубы.
- Как же я хочу тебя сейчас ударить...
- Ну так вперёд! – Повысил голос Чон. – Получить от тебя кулаком в лицо – не самое больное, что ты себе позволял в отношении меня!
Тэ аж застонал от негодования.
Разговора не получалось. Не получалось, мать его!
- Ты притащил меня сюда, чтобы оскорблять? – С нажимом спросил Тэ.
- Ты довёл меня до оргазма в присутствии Джина, чтобы унизить?
- Ты действительно думаешь, что у меня с ним что-то есть?
- Ты бы хотел кончить подо мной, но глядя в глаза Намджуну?
- О-о, да брось, у тебя у самого на Сокджина стоит, в отличие от меня!
Чт...
- Что?
Гук запнулся, глуповато моргая. Что за дрочь он сейчас вынес из себя?
- Ты совсем поехал?
- Да, Чонгук, я поехал, как когда-то к родителям в Тэгу!
- Да ты рехнулся!
Тэ захлебнулся вздохом и резко закрыл рот, выпрямляясь. Он внезапно двинулся вперёд, обходя младшего стороной. Тот хотел было перегородить ему дорогу, но Ви только небрежно и как-то обиженно отмахнулся:
- Выпусти меня. Я не хочу больше говорить.
Гуку показалось, или голос старшего и правда дрогнул?
Кажется, где-то на этой секунде в Чонгуке перегорели все предохранители. Нахрен!
- Пойдёшь продолжать этот дивный вечер с Джином? – Гук не узнал собственного голоса.
Хён взялся уже за ручку двери, но медленно, словно еле сдерживая себя от взрыва повернул лицо к нему.
- А если, блять, да? Посговорчивее найду, окей? Может, даже не Джин, мне же, бля, всё равно, да хоть с Хосоком, хоть с нашим, хоть из Монстов!
В голове словно щёлкнуло, и Чон оказался в каком-то вакууме. Напряжённая тишина в комнате длилась не дольше секунды, но Чону показалось, что время искривилось и растянулось как тугая пружина.
А потом пружина сорвалась, и он перестал контролировать себя.
Чонгук возник рядом с Тэхёном за долю секунды. Он грубо схватил его за шею под затылком одной рукой, и с силой отбросил его от двери. Тэ отлетел вглубь комнаты, едва сохраняя равновесие, но не успел даже полностью выпрямиться и развернуться лицом к младшему. Чон схватил его за грудки, отчего ткань рубашки жалобно затрещала, и швырнул его, как щенка, на футон, приземляясь сверху. Тэхён заскулил от боли, выгибаясь в спине.
- Меня это не устраивает! – Зарычал Чонгук и с неимоверной силой сгрёб в кулак его запястье. – Не устраивает, что тебе всё равно.
- Больно! – Взвыл Ви.
Чон перехватил его взметнувшуюся вверх для удара вторую руку и сдавил его запястья вместе, не давая вывернуться из захвата.
Ви открыл рот, набирая в грудь воздух, чтобы закричать, но не успел. Чон закрыл его рот рукой, вжимая её в лицо. Хён замычал ему в ладонь, срывая голос.
- Не ори, если не хочешь, чтобы я сделал тебе кляп из твоих же трусов!
Тэ заметался под ним, пинаясь и выкручивая руки.
В лунном свете его волосы бесформенной светлой кляксой разметались по тёмному одеялу.
Чонгук задыхался от переполнявшей его злости. Тэхён позволил себе играться с ним, позволил поставить под сомнение свои чувства, в которых до этого, после рассказа Намджуна, Чон был уверен. Он открыто издевался, соблазняя его, шел на такие крайние меры, что любой другой нормальный человек уже прибил бы его!
Тэхён боролся, медленно выбиваясь из сил, а Чонгука разрывало просто: он хотел показать, хотел вдолбить в голову этого хёна, что шутки давно кончились, что некоторые вещи нельзя делать в отношении любящего человека. Гук хотел показать, что он на самом деле ни хрена не железный, что он обычный человек, который до безумия, аномально, патологически любит своего ебанутого хёна. Так сильно, что готов буквально раскатать его по этой комнате, но не делить его больше ни с кем, ни с Джинами, ни с Хосоками, вообще ни с кем на этой планете!
- Пусти же! – Взвыл Ви, стоило только младшему освободить его рот.
Но Чон не слышал. Он схватился пальцами за ворот, задевая ногтями кожу на шее хёна, и остервенело рванул вниз. Ткань натянулась, больно врезаясь старшему в ключицу, и разорвалась с громким протяжным треском.
Ви закричал, а Чонгук просто растерзал эту чёртову рубашку на его груди, разбрызгивая пуговицы. Это рубашка от «Бёрберри», Чон помнил, как любил её Тэхён за её длиннющие рукава, но даже к ней он ревновал! Неровные куски ткани разлетались в стороны, пока Гук одичало добирался до тела старшего. Больше кожи, оголённые ключицы, упругие от тренировок мышцы груди, живот, прорисовывающиеся под кожей рёбра от судорожного дыхания. Под этим лунным светом его хён выглядел так, что хотелось вцепиться в него зубами, сожрать его до последней косточки!
Только мой!
Такой смуглый, гладкий, блестящий от испарины, и сопротивляющийся, воющий в голос, выламывающий свои запястья из хватки макнэ. Но настолько откровенно заметно беспомощный, что тело Гука невольно наливалось лавой, готовой выплеснуться изнутри прямо на него, прожигая его насквозь.
Чон задрал остатки рубашки наверх, попутно отрывая рукав, и беспорядочно перемотал ими руки Ви, стягивая тугим узлом.
Тэхён перестал орать, распахивая глаза шире, с паническим ужасом всматриваясь в абсолютно неадекватное лицо макнэ.
- Чонгук! – Позвал он, срываясь на истеричные нотки. – Гук, Гукки!
Чон слышал его словно через толщу воды – приглушённо и невнятно. Кровь била в ушах, оглушала, быстрый пульс с оттяжкой – адреналиновый коктейль в крови долбил по грудной клетке изнутри.
Чонгук только заглянул в огромные, расширившиеся до предела зрачки Тэхёна и заткнул его распахнутый для очередного крика рот своими губами. Безжалостно. Зверски. По мозгам прострелило чувство дежа-вю, когда-то он уже целовал так хёна, садистски.
Тэ вскрикнул прямо в его рот, почувствовав зубы младшего, он крупно задрожал, выгибаясь наверх и в сторону, пытаясь свалить с себя Чонгука. Макнэ это только взбесило ещё больше!
Он грубо вернул хёна обратно, вдавливая в матрас.
- Твоё место подо мной! – Свирепо прорычал он Тэхёну в лицо.
Ви всхлипнул, облизывая раненые губы и тонко проскулил:
- Отпусти, прошу.
- Отпустить? – Переспросил Чон с издёвкой.
- Отпусти, ты пьян.
- Уверен? – Усмехнулся он, скалясь.
А Тэ замер, пристально всматриваясь в его лицо, и вдруг сжался весь, понимая, что дело не в алкоголе.
А дело и не в нём.
Чонгук в первый раз за всё время в этой комнате медленно перевёл дыхание, вглядываясь в реакцию хёна. Тэ испуганно смотрел прямо ему в глаза, чувствуя, Гук был уверен, прекрасно чувствуя возбуждение, упирающееся в его бедро.
- Г-гук...
А он снова прильнул к этим охрененным губам...
Тэхёна забило мелко-мелко, затрепыхало в его сильных руках. Чон целовал чуть мягче, но не менее настойчиво. Его хён вдруг обмяк, часто и глубоко дыша прямо в рваный поцелуй. Он совершенно вымотался и только то и дело отворачивался, избегая губ макнэ, чтобы тот вновь возвращал на место его голову и продолжал упиваться его бессилием. Он прихватывал зубами его губы, сминал их своими, вылизывал языком, не смущаясь привкуса крови.
Тэхён почти затих было под ним, решив, видимо, просто перетерпеть, не отвечая младшему, но Чонгук потянулся рукой к ремню его свободных брюк и Тэ снова запаниковал, вырываясь.
Чон справился с ремнём, просто вырывая его из пряжки. Тэхён вскрикнул, захлёбываясь воздухом. Его руки по-прежнему были связаны и прижаты у него над головой, и он мог только пинаться и извиваться. Гук рванул за край ширинки, сжимая её в кулак, и молния разъехалась со звонким скрипом, замирая на конце, а потом и ткань распахнулась в стороны, выкорчёвывая нитки по швам. Чон не особо соображал, но понимал, что вот эта картина надолго останется в его памяти. Как одна из самых сладких и самых горячих.
Его Тэхён – в разорванной Чонгуком же одежде, со связанными руками, с растрёпаными волосами, искусанными губами, со сбитым наглухо дыханием, с дрожащим поджатым животом... и возбуждением – да, вопреки грубости, а может и благодаря ей, несмотря на своё жалкое беззащитное положение, в разрез словам Ви и его сопротивлению – возбуждением, еле прикрытым его тонким, почти прозрачным бельём.
Теперь его сопротивление просто бессмысленно. Чонгук постарался выровнять дыхание и взять себя в руки. Не получилось у него ни того, ни другого.
Тэхён подтянул одно колено наверх, пытаясь хоть немного скрыть своё состояние. Можно подумать, это сейчас имело какое-то значение. Чон уже всё увидел и всё понял.
Макнэ тихо, влажно выдохнул хёну куда-то в шею, пропуская волну дрожи между своих лопаток, сводя их с силой, так легче дышать, так лучше соображать. Его хватка на связанных запястьях старшего усилилась, и Ви громко застонал, опуская веки, отворачивая голову, принимая своё поражение. Полное поражение.
Чонгук ликовал.
Он одним длинным рывком перевернул старшего на живот, подхватывая край брюк на его пояснице, ещё один рывок, и одежда вместе с бельём оказалась где-то внизу, запутываясь рваными краями у его коленей.
Сочная, прокаченная в зале задница Тэхёна с точёными ягодицами напряглась, мышцы вздулись, наполняя рот Чонгука слюной. Слишком горячий!
Гук подтолкнул коленом бедро Ви, отводя его в сторону, и с силой провёл рукой по всей его спине от лопатки до крестца, сжал пальцами одну ягодицу. Тэхён выгнулся, скуля в подушку, и Чон накрыл вдруг его полностью собой, вжимаясь пахом в его промежность, а грудью в острые лопатки.
Тэхён всхлипнул ещё раз и затих, глубоко дыша.
Вдох.
Выдох.
Чон дышал вместе с хёном.
Так же осторожно.
Он чувствовал его бешеное сердцебиение, и понимал, что Ви так же чувствует его.
Воздух вокруг стал совсем липким, он словно приклеивался к лёгким изнутри, мешая сделать следующий вздох.
Чонгук дышал терпким запахом старшего, постепенно теряя последние крохи благоразумия.
Ви судорожно вздрогнул под ним, когда тишину комнаты прорезал пугающе громкий звук рвущейся ткани. Такой по нервам, вдоль позвоночника.
Гук отрывал широкую полоску простыни, с краю, почти прямо под ними.
Когда широкая лента мягко проскользнула под шею Тэхёна и сдавила его горло, стягиваясь узлом сзади под затылком, тот сорвался окончательно.
- Гук! Гукки! Пожалуйста!
Узел стянулся сильнее.
- Пожал...
Чонгук влажно облизнул свои губы, приближаясь к затылку хёна.
- Насколько пожёстче тебе нравится, хён?
Тэ вздрогнул снова и попытался вернуть свою отодвинутую ногу на место. Макнэ, конечно, не дал.
- Гукки... – Ви кое-как повернул голову, сглатывая, и выдал нечто совершенно невероятное. – Мне всё равно, как. Лишь бы с тобой...
И Чона словно окатило. Ну просто будто все его внутренности смыло куда-то вниз быстрым потоком воды. В теле не осталось ничего. И только его голос звучал в голове, такой умоляющий, но такой... просящий.
Гук уронил голову между лопаток старшего, туго набирая в грудь воздух. Он просто разжал обе руки, освобождая и запястья, и шею хёна. Тот растёкся под ним, расслабляя мышцы, становясь мягким, затягивающим.
Ему всё равно, как. Его хёну, его любимому Тэ-Тэ, он готов задохнуться под ним, лишь бы с ним. Готов вот так, связанным, в порванной одежде, лишь бы с Гуком.
Сердце сдавило тисками. Горло тоже. Поэтому голос вышел тихим и сиплым:
- Ты... ведь любишь меня.
Ви коротко всхлипнул, тут же затыкаясь. Он вжал голову в плечи и совсем будто перестал дышать.
- Любишь же, - выдохнул Чон ему в затылок.
Гук мягко отстранился и осторожно перевернул хёна на спину, ловя его взгляд. Его связанные руки прижимались к груди, а возбуждение никуда не делось.
- Не ответишь мне? – Спросил Чон.
Тэ быстро помотал головой отрицательно, а в тусклом свете комнаты было хорошо видно, насколько он красный, просто пунцовый!
Чон выдохнул и провел по щеке старшего кончиками пальцев.
- Но, ты позволишь мне быть с тобой?
Брови Тэ дрогнули и он быстро отвернул лицо в сторону. Его губы словно шептали что-то безмолвно, еле заметно двигаясь, а потом... и у Чонгука остановились вмиг все жизненные процессы, он накинул свои связанные запястья Чону за шею и слабо, очень неуверенно притянул к себе.
Настолько нежно, и это было такое разительное отличие от того, что делал с ним Чонгук, что в глазах непроизвольно собрались слёзы.
- Я уже с тобой. Давно. – Тёплый шёпот прямо в ухо, заставил Гука замереть, прислушиваясь, чтобы ничего не пропустить, чтобы услышать каждое слово, каждую интонацию в его сорванном голосе.
Тэхён просил этим своим тоном, извинялся и просил. Словно это он виноват в помешательстве младшего, словно это только для него, как одолжение, и он будто просил Гука побыть с ним хоть разок. Попробовать, ощутить его, даже если совсем немного. Тэхён умолял.
Но так, что Чон не хотел больше никогда слышать такую мольбу от Тэ. Потому что никто не достоин того, чтобы слышать такой его голос. Сломленный. И отчаянный.
- Ким Тэхён. – Проговорил Гук, собирая в своём тоне всю уверенность, и их взгляды встретились. – Я просто хочу, чтобы ты знал. Я твой.
Ви закусил губу.
- Понимаешь? Весь.
Тэхён смотрел на него долгим взглядом, немного неверящим, немного испуганным. А Чонгук через силу заставил себя еле заметно улыбнуться, просто слегка приподнять уголки губ. Чтобы Тэ-Тэ увидел, чтобы понял, чтобы знал, что три года его безответных чувств действительно кончились. Больше не надо мириться с тем, что не взаимно. Не надо осторожничать с желаниями, не надо планировать фиктивный брак и нежеланных детей. Надо только решиться и впустить Гука в своё сердце.
- Правда? – Дрожащим голосом спросил Тэхён.
- Весь Чон Чонгук. Целиком.
И Ви сам подался к нему, целуя его, притягивая за шею ещё ближе, так близко, что чувствовалась кровь, бегущая по его венам, бурлящая в нём от переизбытка чувств. Тэ целовал его, сам, как он сам любил, топя в себе, будто погружая в трясину, так что назад уже не хочется. Чонгук весь пошёл трещинами в его объятьях. А когда связанные руки попытались стянуть с него футболку, путаясь в обрывках «Бёрберри», просто рассыпался по хёну.
Чон отстранился и уселся на собственные пятки, избавляясь от рубашки широким жестом. Он прекрасно слышал, как Тэхён задохнулся, впечатываясь взглядом в его торс. Ради такого, он готов не вылезать из качалки сутками, если его Тэ будет так реагировать на его тело.
Гук поднялся на колени, медленно расстёгивая ремень на джинсах, тот самый, от которого только недавно прошли следы на его запястьях, и поднял горящий взгляд исподлобья на хёна.
Чёрт возьми, можно было кончить только от одного вида этого дьявола. В его глазах жадность смешивалась с каким-то голодным обожанием в совершенно нечеловеческий взгляд. Тэ тяжело дышал, постоянно облизываясь. Гук опустил глаза ниже. Вот чёрт. Член старшего подрагивал, и этот ненормальный снова был выбрит там, а капли смазки густо падали на его живот, оставляя за собой тянущуюся струну от самого кончика.
Гук на секунду прикрыл глаза. Господи, насколько же он дрочный! Школьное словечко, глупое, оно подходило сейчас его хёну прямо в яблочко!
Гук быстро справился с ширинкой, оставляя пока одежду на себе и вновь упал в старшего, наслаждаясь его восторженным взглядом и коротким возгласом. Совершенно восхищённым!
Поцелуй углубился, Чон не понял, кто первый добавил язык, но совсем скоро, настойчивые (и по-прежнему связанные) руки Ви попытались спустить с него джинсы, и вот тогда сердце в груди младшего сделало кульбит. Он готов.
И от этого понимания, от осознания, что они сейчас будут делать, Гук просто готов был взвыть от распирающего его восторга и волнения.
Он не стал пытать старшего и избавился от одежды за секунды, ненадолго отстранившись от него, остатки его растерзанных брюк улетели вслед за джинсами.
Когда он вернулся к хёну, он так и не достиг его лица, он просто не смог уже пронестись мимо его паха.
Тэхён застонал, распахивая глаза, когда Чонгук широким мазком облизал его мошонку, ствол, головку, а потом просто вобрал его в себя, насколько смог.
Дрожащие руки потянули его наверх за плечи, а на недоумённый взгляд, Тэ смутился:
- Просто иначе я сейчас кончу, а я хочу...
Что он хочет, он не договорил. Он просто подтянул выше одно колено, пряча взгляд где-то на полу сбоку и покраснел ещё сильнее.
Гук постарался не закричать. Он только с силой сжал зубы, выдыхая через нос, и послушно поднялся выше.
Смазки не было. Презервативов тоже. Но это все было не нужно. Его собственной слюны, вязкой после члена Ви, и их смазки хватило, чтобы Гук уверенно намочил пальцы и потянулся рукой вниз.
Сердце било в ушах.
Тэхён там был горячим, каким-то терпким и старательно растянутым. Чонгук знал это, был в курсе, но всё равно оказался совершенно не готов к тому, как мягко вошёл его палец в Тэ.
В первый раз.
Внутри было ещё горячее, и всё равно так тесно, что Чон зажмурился. Он не поместится в нём!
Тэхён хрипло задыхался, тихо выстанывая его имя на выдохе. Гук согнул палец, находя правильный угол и голос старшего мелко задрожал, переходя в протяжный стон. Это слишком хорошо!
После нескольких движений, Тэ невнятно попросил:
- Ещё...
Чон кивнул. Его руки так дрожали, что он еле держал себя на весу над ним. Он растягивал хёна осторожно, словно боялся сломать. Второй палец вошёл туже, но Ви не дал ему прочувствовать всю его тесноту. Вместо того, чтобы добавить третий палец, тот помотал головой и поднял вверх второе колено:
- Давай.
Гук вмазался в него взглядом, а Тэ прикрыл глаза.
- Давай.
Чонгук весь подобрался. Он хотел было намочить себя лучше, но Тэ его опередил. Он поднял к лицу руки, которые Гук так и не развязал, и провёл языком по всей своей длинной узкой ладони, не отрывая взгляда от макнэ.
Когда он сжал этой ладонью его член, Гук захрипел.
А потом он снова притянул его за шею к себе и замер. Гук понял.
Он пристроился к его бёдрам, дрожа от одного только ощущения своей головки, прижатой к его промежности, а потом, помогая себе рукой, мягко толкнулся бёдрами вперёд. Совсем немного.
Тэхёна выгнуло. Его губы раскрылись широко, безмолвно, а Чон только старался дышать, просто дышать, потому что его головка была внутри и он, мать вашу, вообще не представлял, как он сможет сейчас сдерживаться.
Он внутри.
Чёрт.
Гук плавно вошёл глубже, подаваясь бёдрами дальше вперёд, и когда его яички коснулись ягодиц Ви, бессильно уронил голову тому на грудь.
Ну всё. Он сделал это.
Он, Чон Чонгук, ему девятнадцать лет, и у него первый секс с парнем. И этот парень Тэхён, больше известный, как...
Ви осторожно подался ему навстречу с шумным выдохом, и все мысли разлетелись прочь.
Внутри было слишком тесно. Почти до боли. Тэхён задыхался, старательно сдерживая голос, хотя младший мог представить, насколько нереально больно ему сейчас. Он перебирал волосы на его затылке заметно дрожащими пальцами и терпел. Господи, он правда терпел ради него!
Чон поднял голову, заглядывая хёну в глаза. Тот не плакал. Просто не дышал, смотря куда-то в потолок.
А Гук потянулся вверх и поймал его губы, отвлекая, словно заглаживая свою вину.
Он не сдержался и чуть толкнулся в Тэ, заставляя его коротко вдохнуть и сжаться внутри сильнее, и это было настолько охуенно, что тормоза со скрипом сорвались, оставляя только желание в чистом виде.
Гук толкнулся ещё. И ещё. Тэхён закусил губу, смаргивая всё же выступившую влагу с ресниц, а потом Чон подхватил его колено, задирая его выше, и вошёл до конца, подбирая бёдра, меняя угол...
- Ч-ч-чёрт... - проскулил Тэхён, мотая головой.
Он сам подмахнул вдруг Чонгуку, прося ещё. И тот понял, что всё делает правильно. Он сделал ещё несколько плавных толчков, видя, как его хён просто на глазах растекается по влажной простыне, с каждым движением всё безуспешнее сдерживая голос.
И тормоза сдали окончательно.
Чонгук сорвался на высокий темп. Немного сбиваясь вначале, но на это было плевать. Настолько кайфово ему ещё никогда не было. Он вновь схватил руки Тэ, заламывая их ему за голову, и просто отпустил своё тело в безумие.
От стонов Тэ плавились, кажется, даже стены. Хён хватал ртом воздух, кусал губы, расфокусированно глядя на Гука, на его лицо, на его тело над собой, на то, с какой лёгкостью принимает весь его размер в себя. Чон горел под этим взглядом! И вбивался в него остервенело, выходя почти до конца, и с каждым ударом находя тот угол, от которого хён захлёбывался слюной.
Чон наклонился вдруг к нему, обхватывая под грудной клеткой и жадно припал к стоящему колом соску, не сбавляя темпа. Тэ жалобно заскулил в голос, а всё внутри у него сжалось сильнее, сдавливая макнэ в себе, ещё плотнее, ещё туже.
- Я... я... - его голос стал совсем высоким. – Гукки, я...
И Ви забился под ним, выгибаясь до хруста в пояснице, сжимая ногтями его кожу на спине, стискивая его бёдра своими коленями. Внутри всё пульсировало долгими сжимающимися толчками. Чон почувствовал животом его горячее семя на коже между ними и в промежности всё провалилось вниз, стремясь наружу. Гук вошёл так, что ягодицы свело от напряжения. Член горел, выплёскивая из себя сперму глубоко в его хёна, тягуче, посылая судорогу по всему телу, до цветных пятен перед глазами, до скрежета зубов.
Словно он сам, всем своим нутром изливался в Тэхёна, под кожу ему, в душу, в мысли, в сердце.
Отдавая себя ему на сохранение, в его заботливые чудесные руки. Самые родные.
Чонгук вышел только через несколько минут. Осторожно, стараясь не причинить боли. Когда он бросил мимолётный взгляд вниз, он мысленно сглотнул. Чёрт, его хён выглядел просто неимоверно растраханным. Совершенно открытым. Края его входа покраснели, медленно сжимаясь. Выглядело крайне пошло!
Тэ как-то тихо и послушно прильнул к его груди, когда он лёг рядом и не без труда развязал его руки. Старший зашипел от прилива крови, но потом доверчиво уткнулся носом ему в грудь, поднырнув под руку.
Слов не было.
Как и мыслей впрочем.
Только бескрайняя радость и искреннее недоумение, почему они не сделали это раньше?
Они лежали в какой-то расслабляющей неге очень долго, слушая дыхание друг друга. А потом Тэхён как-то подозрительно сжался, шмыгая носом неловко.
Чон опустил взгляд на его макушку, а оттуда послышался дико смущённый шёпот:
- Ещё хочу.