Как дядька себе жену искал или 33 шепелявых дракона

День пятый. Утро

День пятый. Утро

Проснулась я утром в отличнейшем настроении. Высыпалась я, на удивление, всегда, даже в избушке на лавке. Сладко потягиваясь, вытащила свою ногу, которая была зажата нижними конечностями мужчины. На подушке возле моей щеки лежала рука Черномора.

Для сравнения к его руке я прислонила свою. На тыльной стороне ладони и на пальцах была небольшая поросль тёмных волос. Мой палец сам потянулся и я погладила волоски. Красивые, утончённые пальцы говорили о породистости, а тяжёлая профессия и возраст никак не давали о себе знать. Маленьким пёрышком, который выудила из подушки, я пощекотала нос Черномору. Тот забавно им пошевелил, и крепче прижал меня к себе. И, по упиравшемуся в моё бедро дрыну, поняла, у кого-то случилось членораспирание, утренний стоячок.

— Рань ранняя. Спи. — сказал мужчина. Я разбудила его своими отползающими движениями будто гусеничка.

— Я в туалет хочу.

— Иди. — и пальцем показал мне на дверь.

В этом маленьком домике оказалась маленькая ванна со всем необходимым. В дУше поплескалась, зубы начистилась (хотя их нужно чистить после еды, а не перед), бобров удалила (гадины, растут как на дрожжах) на унитазе вдоволь насиделась. Не ванна, а чистая нирвана. Натянула висевший на крючке халат, однозначно мужской. Намотала на голову тюрбан из полотенца и босиком пошлёпала в комнату.

Черномор стоял ко мне... спиной. И... спина меня поразила. Груда мышц, разделённая канавой, в которой утопал позвоночник, и ёшки-матрёшки-синий аватар, внизу спины, сразу над низкоопущенными штанами были ямочки! Никогда не была поклонницей мужской фигуры, но этот шикарный экземпляр с широкой спиной и тонкой талией ломал моё мировоззрение. Оказалось, что мои глаза прилипли к изображению и, словно липкая слизь, скатывались по торсу, пытаясь сфокусироваться на линии не ниже допустимой для хорошо воспитанной девушки.

Я даже и не сразу сообразила, что перекатывание мышц было из-за того, что мужчина готовил, ловко орудуя сковородой, стоя около плиты. Шкворчание еды и ароматные запахи отошли на второй план. «Вид сзади» и воспоминания прошедшего вечера заставили открыться фабрику по производству животных бабочек. А животными они были потому, что вышеуказанная фабрика расположилась в моём животе. Это они, окаянные (что за дурацкое слово и откуда оно в моём лексиконе взялось?), заставили меня подойти к мужчине и погладить его по спине.