Коломбина для Рыжего

Глава 16

– Ох, Коломбина, как же трудно с тобой… И слов не подобрать, и самому не подобраться. Вся колючая, как елка. Почему, м-м? Почему именно ты…

Бампер не договаривает, касаясь губами кожи за ухом, – сначала осторожно, словно пробуя ее на вкус, но с каждым прикосновением все настойчивее, – и мне приходится додумать мысль самой, с трудом ухватившись за тень уплывающего сознания.

– Ты облизываешь меня уже чертову уйму времени, не похоже, чтобы ты поранился.

Мне никогда не удастся смутить его. Вот и сейчас он только глубже забирается ладонью под рубашку, закрыв нас от Светки плечом и почти уложив на постель.

– О, я поранился, вредная моя. Ты даже не представляешь насколько глубоко. Так глубоко, что все кровоточит и болит, но от твоих колючек не откажусь, не надейся. Здесь даже реанимация не поможет, только искусственное дыхание рот в рот…

– Прекрати! – я всхлипываю с внезапным вздохом и жаром, обдавшим меня изнутри, когда чертовы губы Рыжего очерчивают линию моих скул, все больше увлекаясь и увлекая меня в свою игру. – Это слишком! Слышишь?.. Артемьев, пожалуйста…

И неожиданно очень честно, крепче обхватив руками под грудью, уткнувшись лбом в мой затылок:

– Я попробую.

Какой к лешему фильм! Сердце бьется так сильно, что, кажется, эхо его биения слышно в соседней комнате, а на планете наступило кислородное голодание, и вообще, остановилось время. В этой спальне судьба Шерлока интересна лишь девушке Свете, и когда Бампер то ли стонет, а то ли кашляет, блондинка нервно вздергивается в кресле.

– А что такого-то, Вить? Чего ты? Интересно же!

– Светка, – на полурычании, – уйди!

– Подожди! Здесь три финальные минуты все решают, – скороговоркой. – Уже всех укокошили, осталась одна графиня. Сейчас вот обыграют ее смерть, найдут документы и сразу же станет ясно, кто убийца…

Мне надо немедленно прекратить это. Все это. Иначе я прямо сейчас вылечу за грань, возвращение откуда будет еще болезненнее и ужаснее вчерашнего. Потому что сегодня одним разом мы с Рыжим не обойдемся. Голод, живущий в нас, слишком силен, чтобы насытится скромной порцией, а прелюдия была непозволительно обещающей. Нет, если мы продолжим так двигаться дальше, я осмелею и сама возьму то, что хочу.