Почти двое суток проходит с момента, когда дракон унес Чимина. Чонгук, переживающий за брата, не может ни есть, ни пить, ни спать. Он изводит отца просьбами, чтобы они немедленно отправлялись на поиски. Но король непреклонен, он считает, что здесь нужна холодная голова, и без соответствующей подготовки к дракону соваться — настоящее самоубийство. А еще Чонгука жутко бесит спокойствие Джису, ему кажется, что девушке абсолютно все равно, какая участь постигла ее жениха. Он места себе не находит, а у нее ни один мускул не дрогнул, не говоря уже о слезах, которые почему-то то и дело наворачиваются у него, а не у неё.
В очередной раз, поругавшись с отцом, Чонгук, громко хлопнув дверью, вылетает из его комнаты. И едва не сбивает с ног советника, в очередной раз не заметив мужчину.
— Чонгук, — ласково говорит он, а на лице появляется улыбка, — это становится традицией.
— Что? П-почему? — Чонгук теряется, смущается, начинает привычно запинаться.
— Ты меня снова чуть с ног не сбил. Что на этот раз?
— С отцом поругался, — насупившись, отвечает парень.
— Из-за Чимина? — мягко уточняет советник и добавляет, получив кивок на свой вопрос, — но твой отец прав. Нельзя соваться к дракону просто так. Мы не только не спасем твоего брата, но и сами можем погибнуть.
— Как вы не понимаете? — восклицает Чонгук, — это же Чимин! Мой брат! А если будет поздно, пока мы соберемся? А если не успеем? — от мысли, что они могут не успеть, на глаза у него наворачиваются слезы, и он порывается сбежать, чтобы стоящий напротив мужчина ничего не заметил.
Но советник, заметив его попытку к бегству, перехватывает Чонгука за локоть и просто прижимает его к себе.
— Чонгук. Гуки, успокойся, — тихо говорит мужчина, поглаживая подрагивающие плечи парня, — все будет хорошо, мы обязательно спасем Чимина. Я тебе обещаю, что с ним все будет хорошо.
— Правда?
— Конечно! Никогда бы не подумал, что ты будешь так переживать за него. Вы же ругались постоянно! — смеется советник, все еще не отпуская парня из кольца своих рук.
— Если мы ругались, это еще не значит, что я не люблю своего брата, — возмущается Чонгук, но отстраняться не торопится. Слишком приятны эти прикосновения.
— Ладно, ладно, прости, — советник мягко отстраняет Чонгука от себя и говорит, заглядывая ему в глаза, — давай так — я поговорю с твоим отцом и попрошу поторопиться, если ты мне пообещаешь пойти поспать и больше не ругаться с ним!
— Но…
— Гуки, никаких «но». Ты идешь спать, а я пока все улажу.
— Я тоже хочу плыть на остров, — еле слышно говорит Чонгук, опуская глаза.
— Хорошо, я постараюсь убедить короля, что бы он разрешил тебе плыть с нами.
— Спасибо вам Юнги хен! Вы самый лучший! — Чонгук порывисто обнимает мужчину, а потом, смутившись своего поступка, пробормотав, что ему пора, быстро уходит.
Какой же Чонгук еще ребенок. Но в тоже время в этих больших глазах, что каждый раз смотрят на него с такой теплотой, столько силы и мужества, что позавидует любой воин их королевство. Советник смотрит вслед уходящему молодому человеку и тяжело вздыхает.
***
