Чонгук ходит по палубе взад-вперед, в сотый раз пытаясь разглядеть в густом тумане очертания острова или хотя бы какой-то намек на него. Но все тщетно. Вокруг лишь молочная пелена, непроглядная и устрашающая. Команда давно потеряла надежду найти выход из этой ловушки. Лишь Чонгук еще на что-то надеется. Он уже собирается уходить, но ему то ли чудится, то ли правда где-то в отдалении он видит какое-то движение. Чонгук замирает, до боли в глазах пытаясь всмотреться в ту самую точку, которая и правда медленно приближается. Отчаянно надеясь, что это не галлюцинация. Проходит несколько долгих минут, и точка приобретает очертания лодки с парусом. Чонгук перестает дышать, смотря, как судно становится ближе. Он пытается разглядеть людей в лодке, но, кажется, что она пуста. Наконец, он не выдерживает:
— Эй! Эй! Кто-нибудь! Там лодка, лодка, что б ее! — кричит Чонгук и на корабле сразу начинается какой-то безумный переполох. Не проходит и пары минут, как на воду опускают небольшую лодку, которая плывет к той, чтобы проверить есть ли в ней кто-то. Потому что на зов никто не отзывается.
Чонгук рвется поплыть вместе с матросами, но Юнги его останавливает, схватив за запястье, и по взгляду мужчины понятно, что ему лучше остаться на корабле. Для Чонгука ожидание тянется мучительно долго, все его чутье кричит ему о том, что Чимин должен быть в той лодке. И оно его не обманывает. Вскоре лодка возвращается, а матросы помогают подняться на борт Чимину, который кажется, вообще не понимает, где он и куда попал. Лишь смотрит на всех осоловелым и бессмысленным взглядом. Только когда на него налетает Чонгук, сжимая в своих объятиях так, что еще немного, и можно будет услышать хруст его костей, Чимин понимает, где он.
— Хен! Чиминааа, мы нашли тебя! Нашли! Братик мой любименький, — всхлипывая у него на плече, шепчет Чонгук. Чимин лишь крепче прижимает его к себе, потому что только он сейчас луч света в его душе, что, кажется, готова рассыпаться, разорваться от боли.
Так они и стоят, пока все вокруг засыпают Чимина кучей вопросов, на которые он совершенно не хочет отвечать. Поэтому просто делает вид, что не слышит.
— Все, Гуки, успокойся. Все хорошо, видишь, я живой. Со мной все хорошо, — тихо говорит он, чувствуя, как Чонгук все еще подрагивает, зарывшись носом в его шею.
— Чимин! — за спиной раздается голос Юнги, и Чимин нехотя оборачивается, легонько отстраняя от себя брата, — ты сможешь показать, в какой стороне остров? Мы должны расправиться с драконом, чтобы больше он никого не смог похитить.
— Нет! — чуть громче, чем нужно отвечает Чимин, — дракона больше нет!
— Ты уверен?
— Более чем! Дракон больше никого не тронет. Я хочу домой. Давайте поплывем домой.
— Но… Мы плутаем в этом тумане уже столько дней, что со счета сбились. Никто не знает, как из него выбраться, — тихо отвечает Чимин.
— Мы должны поймать восточный ветер, — вспоминает Чимин слова Тэхена, — он вынесет нас в открытое море.
— Пойду сообщу об этом капитану, — отвечает Юнги и уходит, оставляя братьев одних на палубе. Остальные уже давно разбрелись по своим делам.
— Чиммн! — раздается позади голос Джису, а Чимин вздрагивает — я рада, что мы тебя нашли, — девушка улыбается, но Чимин не видит в ее глазах никаких эмоций. Словно ей все равно на то, что он жив.
— Джису? Ты тоже здесь? — не то, чтобы молодой человек удивлен ее присутствием, но все же это несколько неожиданно.
— Ну конечно же, я здесь. Без меня мы бы тебя не нашли. Тем более, я внучка драконоборца, — отвечает Джису, гордо вздернув подбородок. Чимин криво улыбается и заставляет себя ее слегка приобнять.
— Спасибо тебе. Ты очень смелая девушка, — говорит он.
Они еще какое-то время стоят на палубе втроем, изредка перебрасываясь незначительными фразами. Но разговор не клеится, и вскоре девушка уходит к себе. А Чонгук тащит Чимина в свою каюту, чтобы тот рассказал ему все, что произошло с ним за время его отсутствия. Он вообще отказывается отпускать брата от себя хоть на секунду, боясь, что тот просто исчезнет, если пропадет из поля зрения. Пока они идут к Чонгуку, на их пути встречается Юнги, который сообщает, что они быстро поймали восточный ветер и вскоре должны выйти из тумана. Чимин благодарит советника, а еще замечает, что между его братом и мужчиной явно что-то изменилось. Потому что раньше Чонгук уже раз пять покраснел бы в его присутствии и пару раз запнулся об собственные ноги, а теперь лишь несмело улыбнулся и даже взгляда не отвел. Что ж, кажется, Чонгуку тоже есть, что ему рассказать.
Чимин, удобно развалившись на довольно большой и мягкой кровати, рассказывает о своей жизни на острове. Молчит лишь о драконе, об Тэхене, не потому что скрывает от Гука, а потому что слишком свежи воспоминания, что приносят сейчас лишь тупую боль в грудной клетке. Чонгук, лежащий рядом, слушает, открыв рот, и иногда вставляет свои реплики или уточняющие вопросы. Непонятно, как, но Чимину удается рассказать все так, что дракон упоминается лишь раз. Но Чонгук ничего не замечает или специально не спрашивает, за что Чимин ему безумно благодарен.
— Чонгук?
— Ммм?
— А как у вас тут все без меня? — очередь Чимина устраивать допрос.
— Я чуть с ума не сошел. Еле уговорил отца отпустить меня. Вернее, даже не я, а Юнги… хен убедил его, что со мной ничего не случится, а если оставить меня дома, то я доведу всех своими истериками, — усмехается Чонгук.
— А что у вас с ним? — прищурившись, уточняет Чимин. Эти разговоры его немного отвлекают от грустных мыслей и заполняют пустоту в груди.
— У кого у нас? — не понимает Чонгук.
— У тебя и Юнги. Хёна, — Чимин специально делает паузу, чтобы подразнить брата.
— Я не знаю.
— То есть как не знаешь? — настает время Чимина не понимать.
— Ну. Ты ведь сам понял, что я к нему неравнодушен? — щеки парня слегка краснеют, но он чувствует, что может рассказать брату обо всем, а тот его обязательно поймет, — если двумя словами — оказалось, что это взаимно. Пока мы блуждали в тумане, с каждым днем теряя надежду не только найти тебя, но и путь домой, он признался мне, что влюблен в меня. А теперь… Теперь мы нашли тебя и плывем домой, и я сейчас не знаю, что между нами и что будет дальше. Может, я и не нужен ему вовсе. Может, те слова были попыткой меня успокоить или еще чем. Поэтому я не знаю, есть ли у нас отношения. Да и были ли они?
— Я не думаю, что таким можно шутить, раз он так сказал, значит, все это правда, — замечает Чимин, глядя на поникшего брата, — может, тебе стоит пойти к нему и поговорить?
— Потом. Я по тебе соскучился, — смеется Чонгук и снова лезет обниматься, а потом становится резко серьезным и спрашивает: — а ты не считаешь это неправильным?
— А почему я должен считать это неправильным?
— Ну, я мужчина, и он тоже.
— Как говорил один мой знакомый, какая разница? — грустно улыбается Чимин.
— Я боялся, что ты скажешь, что я ненормальный, — облегченно отвечает Чимин.
— Так, погоди, а вы тогда просто поговорили и все?
— А что еще?
— Поцелуй? — ухмыляется Чимин.
— Ну, — Чонгук снова краснеет и прячет лицо в подушке.
— Чонгук! — смеется Чимин, — Гугу! Ну рассказывай, как оно?
— Приятно, — мечтательно вздыхая, отвечает Чонгук.
— Эй! Мне нужны подробности, — не унимается Чимин, пихая брата в плечо.
— Так, у тебя вон невеста есть, иди и сам узнаешь, — Чонгук показывает Чимину язык.
— А ты иди к своему, поговорите уже, ну, а лучше, сделайте что-то более приятное.
— Фу! Чимин! О чем ты только думаешь?
Чимин в ответ лишь смеется и буквально выпихивает брата из каюты.
Оставшись один, Чимин вновь чувствует опустошенность. Он снова ложится в кровать, на нормальную человеческую кровать, и просто пялится в потолок. Хочется выкинуть все мысли из головы, а чувства вырвать из сердца — лишь бы не ощущать этого отчаянного желания уснуть и больше никогда не просыпаться. Потому что задыхаться от осознания того, что больше никогда не увидишь того, кого больше всего хочется увидеть, слишком больно.
Чимин забывается беспокойным сном, который не приносит ни отдыха, ни облегчения, а лишь головную боль с утра. А еще отмечает то, что Чонгук так и не вернулся, видимо, разговор удался. Ну хоть у брата все в порядке. Отец, наверно, убьет их обоих, когда узнает. Потому что оба влюбились не в тех, кого должны были. Наконец, он признается самому себе, что сердце все же у него есть. И он смог полюбить, но того, кого не должен был.
Следующие дни для Чимина проходят похожими один на другой. Он старается, как можно больше времени проводить рядом с братом, пытаясь при этом особо ему не мешать. И старательно избегает Джису, которая тоже не особо стремится к общению с ним. Потому что рядом с братом можно хоть ненадолго забыться, а рядом с девушкой ему становится не по себе.
Оставаясь одному, Чимину хочется рвать на себе волосы и выть от тоски. Ложась спать, он надеется, что, хотя бы во сне он встретит его. Но он не приходит. Приходят лишь кошмары, но даже в них его нет.
Вскоре они возвращаются в королевство. Вокруг все настолько рады возвращению Чимина живым, что не дают ему прохода. Знакомые и незнакомые люди приходят к нему, пытаются обнять, пожимают руки. В ответ на это он лишь криво и неискренне улыбается. Некоторые умудряются назвать его драконоборцем. От этого становится настолько больно, что он каждый раз поспешно сбегает.
Так продолжается несколько дней. В эти же дни проходит ускоренная подготовка к свадьбе. Чимину же все равно. Ему кажется, что внутри него пустота, вакуум. Ему становится тошно от всех этих приготовлений, улыбок и радости вокруг него. Чиминого равнодушие не остается незамеченным Чонгуком, что вертится возле него, при этом светясь словно лампочка. Но Чимин лишь отмахивается от вопросов, говоря, что расскажет обо всем, когда придет время. А пока ему хочется лишь одного, прыгнуть в бездну, чтобы не чувствовать этой раздирающей его грудь боли.
***
