моя злодейская академия

Часть 2.

Деку молча наблюдал за жалкими попытками Тоги перебинтовать его голову. Хотя он получил всего несколько ушибов. Половину лица Химико измазала в тоналке аля «так даже лучше». Она все роняла, в том числе и бинт, который уже нельзя назвать стерильным.

— Ну все, хватит, — вскипел Мидория, когда ему надоело сидеть в одной позе битый час.

— Что? — удивленно произнесла девушка, — я тут мастер по этим делам, вообще-то. Молчи лучше, а то размотаю все обратно.

— Я что, на хэллуин одеваюсь? Костюм мумии? — омега встал, обходя девушку.

Что-то обиженно хмыкнув, Тога поспешила удалиться на свой диван. Закуталась в одеялко, которое еще было теплое. Демонстративно выперев попу, показывает, что обиделась. Омега потер пальцами о переносицу и тяжело вздохнул. А мышь все продолжала юрзать под одеялком.

— Ладно, прости, — сдался Деку.

Затем, вынув пакет-майку, которого явно потрепала жизнь, направился к двери. Тоге, конечно, интересно было, куда он опять пошел, когда только вернулся побитый, но гордость победила. Поэтому Химико отмолчалась.

Изуку все еще помнит, что ему с утра сказала Катсуки, поэтому сейчас направился к его маме. Охал, ведь царапинки щипили от перекиси водорода, которую «нежно» нанесла Химико. Возле того места, где он сражался с Шото все еще стояли органы охраны, а еще туда подошли несколько про-героев. Не сильно-то они и побуянили, раз даже бордюр не повредили. Лед Тодороки уже растаял и расплылся лужей по асфальту.

Изуку шел по той же улице с пустым пакетом в руках. Через несколько домов он остановился и позвонил в дверь одному из них. На пороге его встретил, как всегда, Бакуго, который явно не ждал друга.

— Я смотрю, ты настолько неуклюж, что успел упасть, наверное, на ровном месте, — уголки губ поднялись в издевательской улыбке, даже слышен скрип зубов, — или тебя побили, а, бесполезный задрот?

— А ну, заткнись, придурок, — что уж говорить, своим взрывным характером он пошел и в причуду и в мать, которая добродушно ударила его по голове свернутой газетой, словно букашку прихлопнула.

— Сама захлопнись, старуха, — Катсуки открыто кричал на Мицуки, а она на него. Мидория усмехнулся в душе, наблюдая, как самодовольная гримаса сползает с лица Каччана.