Здесь царит духота, буржуазный дух, который Намджун презирал бы , размышляет Джин, делая изящный глоток дорогого джина с тоником.
Джимина еще нет. Конечно, Джимина еще нет. Конечно, Джимин, который опаздывает на 15 минут раньше, выбрал бы сегодняшний вечер из всех ночей, чтобы опаздывать, оставив Джина одного в неудобно щедром коктейль-баре, окруженном визитными карточками, позолоченными золотом, гелем для волос, который стоит больше, чем его часы, и богатые парни, которые думают, что могут купить все, включая его, по взглядам, которые он рисует. Он проверяет свой телефон и перечитывает последнее сообщение, которое он получил от Джимина, прежде чем он решил упасть с лица земли.
Jimin: на моем пути
40 минут назад.
Он чувствует на себе мурашки, когда засовывает телефон обратно в карман, гадая, что это за чертово место. Все, что он знает, это то, что как только он переступил порог этой двери, он уловил бесспорно хищную атмосферу в месте, которое находится в поразительном противоречии с веселым смехом, нежным звоном прекрасной стеклянной посуды, мягкой классической фортепианной музыкой, просачивающейся через душный, ароматный воздух.
Намджун возненавидит это место, Джин не может не подумать еще раз, когда он тайно фотографирует человека, носящего реальный монокль, чтобы отправить в групповой чат. Джимин должен ненавидеть это место честно, хотя его ненависть будет в первую очередь эстетической. Штаны из искусственной кожи никогда бы не полетели в таком месте, как это, поэтому Джин честно не может даже понять мотивацию джимина, спрашивающего его здесь.
Оглядев комнату, Джин видит еще одного или двух парней, которые молоды и красивы, но большинство из них, кажется, по крайней мере на 20 лет старше, хорошо одеты и открыто смотрят. Единственные женщины здесь-молодые, идеально прихорашенные и отполированные, не старше 25 лет. Мужчины, с которыми они разговаривают, находятся на несколько лиг ниже них, и женский визгливый смех настолько силен, что Джин задается вопросом, действительно ли это больно.
Еще пять минут, говорит он себе. Если красивая задница Джимина не будет посажена на сиденье рядом с ним через пять минут, он уйдет отсюда.
Жирный, седеющий мужчина в дорогом шелковом халате, Аскот облизывает сухие, морщинистые губы, удерживая взгляд Джина, и нет, еще две минуты.
