Медленно

(-) 11 км/ч

      Чимину конкретно это надоело. Сопли, переживания и недосказанность, а также упрямость, закрытость и глупость. Не так он представлял провести время на родине. Поэтому сейчас, таща на себе тяжёлую тушку, омега проклинал всех, кого знал.

      Его семья остановилась в двух номерах лучшего отеля Тэгу, предоставляя VIP-номер Чимину. Для чего стало понятно тогда, когда во время ужина Шиху радостно подлетел к столику, за которым сидел Сонджин и Чонгук. «Кто бы сомневался», — раздражённо бурчал омега у себя в мыслях, но с улыбкой садился рядом с младшим Чоном. Номер оказался для них двоих, но после ужина, с которого они ушли раньше, Чон выкатил свой чемодан и молча скрылся за дверью комнаты напротив. «Класс!» — подумал Чимин, в отместку захлопывая свою дверь и разваливаясь на кровати размера кинг. Омега тогда отпраздновал то, что не будет тесниться у самого края, бутылкой красного вина. Такого счастья у него ещё не было.

      Сейчас же, после вечера и внепланового продолжения в клубе, Чимин тащит на себе взрослого альфу, что напился до такой степени, что не мог идти сам. «А всё из-за какого-то омеги», — причитал у себя в голове Пак, открывая дверь своего номера. Ключа же от Чонгукова нет.

      Зайдя, омега с громким и радостным «Всё!» скидывает Чонгука около двери и хочет уже наконец отправиться в ванную, но испуганно вскрикивает, когда альфа незаметно «оживает» и хватает Пака за ногу.

      — Чимин, — хрипит Чон, но не слыша ответа, тянет жалостней: — Чимин.

      — Что? — злостно выпаливает Чим.

      — Воды, — на выдохе, будто жизнь тело покинула, бормочет Чонгук и отпускает ногу.

      Чимин хочет разразиться гневной триадой о том, что он выискивает кого-то и уговаривает на счастливую жизнь, пока тот, с кем это жизнь должна быть, заливает в себя алкоголь безмерным количеством, но с пьяным разговаривать сейчас бесполезно, особенно с упрямым Чоном-младшим. Поэтому омега глубоко вздыхает, считает до десяти, выдыхает, повторяет упражнение ещё два раза, приносит сопящему альфе одну подушку и одеяло и укладывает его у порога.

      Сил на расслабляющую ванну нет так же, как на и переодевание, потому омега просто скидывает с себя одежду, оставаясь только в нижнем белье, и зарывается в одеяле по середине огромной кровати. Чимин невольно вспоминает, как должен был спать ровно на правой половине, не двигаясь и слушая беззаботное сопение Юнги, что лучше сна в гостевой в другом конце дома, и улыбается.