У меня трясутся руки. Не от холода. В кафе, куда меня принёс Чонгук, тепло, несмотря на пронизывающий ветер на улице. Здесь довольно уютно, пахнет кофе и корицей… тихо. Но я не замечаю ничего, кроме наглой ухмылки своего «спасителя» и чая в пузатой чашке, в которую неосознанно вцепилась двумя руками, будто бы пытаясь согреться.
Мне не хочется ничего говорить. Следовало бы, наверное, снова возмутиться поведением парня, потребовать вернуть меня обратно или просто уйти. Но я только сейчас поняла, как глупо вела себя. Я действительно слишком упряма, чтобы просто признать, что не самоубийство было моей целью. Просто хотела уйти, убежать от проблем, вырваться… Только после смерти нет свободы. Нет ничего.
- Зачем? – спрашиваю тихо, отодвигая чашку чуть в сторону. Не знаю, сколько мы сидим в заведении, прежде чем решаюсь завести разговор. Но ничего, кроме этого короткого вопроса, выдавить из себя так и не получается. Чонгук, кажется, и не ждёт от меня длинных речей.
- Зачем я спас тебя? – уточняет он, на что получает ответ в виде кивка
. – Не знаю, - парень пожимает плечами, помешивая кофе в чашке. – Захотелось потягаться с тобой в упрямстве, куколка. Кажется, я победил.
- Не нужно шутить, - бормочу, отводя взгляд в сторону. – Не каждый человек бросится к краю моста, чтобы спасти жизнь незнакомцу.
- Тогда я просто скажу, что… - Чонгук вдруг усмехается, хитро сверкнув глазами,
- у тебя шикарная задница, милая. Я не мог отпустить тебя на тот свет, так и не потрогав её. Теперь выход свободен.
Он взглядом указывает на дверь, и я едва удерживаюсь от того, чтобы встать и уйти, отвесив ему хлёсткую пощёчину напоследок. Я вспыльчивая, упёртая, гордая… Я была такой, сколько себя знаю. Но сейчас я отступаю перед силой характера этого человека. Уверена, что под маской самоуверенного ублюдка скрывается нечто большее… или я просто разучилась разбираться в людях.
- Решила задержаться на десерт? – пошло ухмыляется парень, опуская взгляд к моей груди. Беру свои слова обратно. Он конченый ублюдок.
- Ещё хоть один неприличный намёк – я уйду, - рычу, демонстративно поднимаясь с места.
- Нет, ты останешься, - качает головой шатен, перехватывая мою руку за запястье и прижимая к поверхности стола.
– Ты засунешь свою чёртову гордость в свою прекрасную задницу, милая, и будешь сидеть здесь, пока мне не принесут счёт.
- Пошел ты, - цежу сквозь сжатые зубы, пытаясь вырваться. – За полчаса ничего не изменилось. Я всё так же тебя ненавижу. Наш разговор явно привлекает внимание немногочисленных посетителей. Несколько человек за соседним столиком оборачиваются в нашу сторону. Одна из официанток не выдерживает и направляется к нам.
- У вас всё в порядке? – вежливо интересуется она, поправляя бейдж с именем «Соен».
- Всё отлично, Соен, - лучезарно улыбается ей Чон, продолжая так же крепко удерживать мою руку.
– Моя девушка просто обижена, что сегодня днём я не позволил ей сбросить с моста одну бешеную сучку. Обычные семейные разборки. Вы ведь понимаете?
- Ммм… конечно, - растерянно лепечет девушка, отступая к барной стойке. – Простите. Не буду мешать. - Вы чудо, Соенушка, - бросает вслед официантке парень, оборачиваясь ко мне. Тон его меняется на приказной.
– Сядь. Если не хочешь, чтобы я силой усадил тебя к себе на колени.
Мне приходится подчиниться. Я всё ещё зла и обижена за «бешеную сучку», но ещё больше меня передёргивает от мысли, что у нас могли бы быть отношения. В здравом уме не обратила бы внимания на этого бесцеремонного морального урода.
- Отношения, - ворчу, скрещивая руки на груди. – Ничего более реального в голову не пришло?
- Меня привлекает эта мысль, - без стеснения произносит он, расслабленно откидываясь на спинку стула.
– Мы были бы… экстравагантной парочкой, куколка. Каждый вечер со скандалом били бы посуду, обзывая друг друга всеми грязными словами, что только придут в голову. Потом бы я прижимал тебя к стенке и жестко трахал, пока ты умоляюще выстанываешь моё имя. А утром ты голой готовила бы мне блинчики на руинах кухни и шептала на ухо, как сильно любишь меня…
- У тебя богатая фантазия, - обрываю, вдруг ощутив, как от одних только его слов по телу проходится волна мурашек. Его голос действует, словно гипноз.
– Чего ты хочешь от меня?
- Ничего, - фыркает Чонгук, отмахнувшись, будто бы от назойливой мухи.
– Разве что ты сама не решишь отблагодарить меня за спасение как-нибудь по-особенному.
От его наглой ухмылки в груди снова закипает ярость. Ещё издалека я замечаю официантку, которая направляется к нам со счётом на подносе. Буркнув «теперь я могу уйти», встаю с места, но он снова хватает меня за руку, на этот раз притягивая к себе ближе.
- Тебе есть куда пойти? – уже более серьёзно спрашивает он, заглядывая мне в глаза.
- А ты Мать Тереза? – огрызаюсь, попытавшись вырваться – Даёшь приют всем «ебанутым стервам»?
- Нет, милая, ты особенная, - язвительно отзывается Чонгук, ослабляя хватку.
– Вернись на место. Не для того я ползал по этому грёбанному мосту, чтобы ты сейчас вернулась и всё-таки сиганула вниз.
- Значит, не только из-за задницы ты спас меня, - замечаю, неторопливо усаживаясь на прежнее место. – Есть и другие причины. Какие? Он улыбается, взлохмачивая тёмные волосы. Ведёт себя всё так же непринуждённо, но видно, что своими вопросами я застала его врасплох. Я молчу, ожидая ответа.
- Надо было дать тебе прыгнуть. Меньше вопросов, - бурчит он, вертя между пальцами чайную ложку. Я решаю не поддаваться на провокацию, а просто смиренно жду объяснений.
– Чего ты на меня смотришь? – злится брюнет, подкидывая ложку вверх и тут же подхватывая её, чтобы крепко зажать в кулаке.
– Ждёшь слёзную историю о том, что на этом мосту я потерял первую любовь, а ты безумно на неё похожа? Прекрасный сюжет для дешевой газетёнки, но не для моей жизни. Все мои бабы были суками похлеще тебя и скорее скинули бы меня с этого моста, чем сиганули бы сами.
- Ты решил излить душу? – ехидно интересуюсь, методично разглаживая салфетку.
- Нет, я просто хочу сказать, что ничего другого ты от меня не услышишь, - хмыкает он, одним глотком осушая чашку с кофе.
– Ты просто слишком глупа и наивна, чтобы так рано и легко умереть. Ты ещё не познала всего дерьма этой жизни, милая, чтобы утверждать, что она тебе надоела. А теперь поднимай свою пятую точку и топай за мной. У тебя рана на всю не шибко умную головёнку. Тебе, похоже, ничего, а люди таращатся.
Раз, и кто-то будто бы щелчком включает все чувства, что до этого заглушали обида и злость. Я ощущаю резкую боль в области затылка, куда спешу приложить руку, которая тут же оказывается в чём-то липком и мокром. Кровь. Как я раньше не заметила? Забавно, но, оказывается, можно не обратить внимания на дырку в собственной голове. Наверное, просто адреналин гулял по крови, притупляя боль.
- Ты голову мне разбил, - шепчу шокировано, смотря на свою окровавленную руку. Похоже, ударилась об плитку мостовой.
- Всего лишь царапина, - хмурится парень, вставая со своего места и небрежно заставляя подняться меня, ухватив под локоть.
- Царапина? – шиплю, плетясь следом за ним. В крови закипает гнев. – А если заражение?
- И эта девушка буквально только что хотела умереть, - закатывает глаза Чонгук, толкая железную дверь.
– Хрен поймёшь этих женщин.
