Ночью я не могу уснуть. Едва закрываю глаза, меня преследуют образы из ночных кошмаров. Ночь, бушующая река, безжизненное тело, идущее на дно, раскинув руки под неестественным углом.
Я просыпаюсь с криком, когда истерзанный, искореженный труп вдруг оживает, смотря на меня большими серыми глазами… Моими глазами. В мёртвой девушке я неожиданно вижу себя, тонущую в грязной речной воде. Господи…
На часах всего лишь пять утра, а мне так и не удаётся снова сомкнуть глаз. В конце концов, я вылезаю из постели, укутавшись в любимый халат, и бреду на кухню, чтобы заварить себе чашку фирменного отвратного кофе. Это уж точно отгонит отголоски ночного кошмара.
По дороге в кухню кормлю хомяка. Как он тут ещё не умер, бедный, от голода. Кажется, я не вспоминала о нём весь вчерашний день. Наверное, я ужасная хозяйка, ничем не лучше своего бывшего парня.
Ближе к шести на кухню подтягивается Чонгук. Он выглядит достаточно бодрым, несмотря на то, что вчера лёг спать не раньше трёх часов ночи. Я видела полоску света под дверью его спальни, когда просыпалась.
- Плесни мне тоже этой жижи, солнце, - требует он, усаживаясь за стол с планшетом в руках. Где «доброе утро», где «пожалуйста»? А, ладно.
- Есть ещё какие-то новости? – спрашиваю, ненароком заглядывая ему через плечо.
На экране в крупном масштабе красуется фото вчерашнего трупа, которое Чон рассматривает во всех подробностях, попивая кофе из смешной чашки со свинкой и закусывая его сэндвичем из пластиковой коробки. Я едва сдерживаю рвотный позыв. Думаю, я вряд ли достигла бы успехов в криминальной журналистике.
- Нужно заехать за результатами, - отвечает парень, не отвлекаясь от своего занятия.
– Поедешь со мной.
- Нет, спасибо, - качаю головой, потупив взгляд на поверхность деревянной столешницы.
– Я здесь подожду. Ужин приготовлю.
- Это не вопрос, детка, - фыркает Чонгук, одарив меня снисходительным взглядом. Да он издевается.
– Говорю, со мной поедешь. Может, понадобятся ещё фотографии. Я побеседую с экспертами, а ты пока поработаешь с камерой.
Я ведь на фотографа не училась. У меня даже журналистику не преподавали в университете. Меня выгнали со второго курса педагогического, ведь ещё в первый месяц поняла, что вряд ли смогу потратить половину жизни на скучный предмет и ленивых детишек. На этом моя попытка построить карьеру закончилась.
