Jikook/Kookmin Сборник

Раз и навсегда

Чонгук относится к тому типу альф, которых провожают восхищенными взглядами, семейное положение которых обсуждают в первую очередь свободные, и не очень, омежки. Он из тех, о ком пишут романы и снимают дорамы.

Чон Чонгук относится к тем, кто не умеет любить.
Чон Чонгук богатенький мальчик, которого с детства окружает самое лучшее.
Чон Чонгук то, на что можно смотреть сколько угодно, но прикоснуться не получится ведь он тот, кто не обращает внимание на простолюдинов.

Его взгляд холоднее айсбергов Антарктиды, мощный стан, уверенная походка и неизменно надменно вздернут крупный нос. Никто никогда не чувствовал запаха молодого альфы, но ходят слухи, что он сводит с ума не только омег, но и альф с бетами.

Его окружают только такие же «золотые» альфы как он сам. Братья Ким, совершенно разные, но от этого не менее близкие. Взбалмошный, но до боли прелестный, а порой и чертовски сексуальный Тэхен и серьезный старшекурсник Намджун с очаровательной ямочкой на щеке.

И как не странно, его окружают только самые что ни на есть прекрасные омеги. Юнги, которого все считали альфой, пока на одну из вечеринок он не пришел за ручку с Тэхеном, и Чимин.

Просто Чимин. От которого у золотого мальчика коленки подгибаются и дышать приходится через раз, потому что его запах свежий, как цветочная поляна весной, и сладкий, как налитые соком груши со щепоткой мяты и мелиссы.
Просто Чимин, который своей улыбкой убивает наповал, который делает из всеобщего идеала влюбленного мальчишку, млеющего от мимолетных касаний.
Просто Чимин, который, сам того не зная, топит в Чонгуке несуществующие айсберги, а на их месте цветут розы.
Лепестки их такие же нежные, как и Чоновы чувства, а шипы острые, как нелюбовь Чимина. Они быстро бьющееся сердце все больше и больше оплетают, раня глубоко, заставляя несчастный орган все больше кровью истекать.

Чонгук от Чимина безума. Чонгук в Чимине целиком и полностью, ему уже нет спасения.

– Отец хочет, чтобы мы с тобой поженились. – улыбка сходит с лица старшего, а затем снова появляется. Он ставит фильм на паузу и смеется, в привычном жесте цепляясь пальчиками за плечи Чона.

– Снова твои шутки, Гукки, – он кончиком носа случайно по виску скользит, а пухлые влажные губы совсем невесомо мажут по острой скуле. Чонгуку хорошо и плохо одновременно.

– Если не поженимся, денег мне больше не видать. – врет грубо и некрасиво, самому за себя стыдно. Его отец конечно рад был бы объединить компании, да и папе очень Чимин нравится, но ни один из них не заставил бы сына жениться не по своему желанию.

Чимин снова серьезным становится, пухлые губы поджимает и чуть от друга отстраняется, прижимая ноги к груди. Острые шипы ранят еще глубже и Чонгуку бы от этой боли на месте свалиться, потому что от такой кровопотери не выживают. Ему бы зарыдать как маленькому мальчику, но приходится улыбкой широкой красивое лицо исказить и рукой махнуть, мол «не заморачивайся, разберусь», чтобы Чимин не грустил.

Потому что грустный Чимин это как ножевой не в жизненно важные органы. Мука адская, но сразу не умрешь. Будешь наблюдать, как кровь из тебя вытекает вместе с тонкой струйкой жизни, а сделать ничего не можешь.

Ночной разговор забывается спустя пару недель. Чимин пару раз спрашивал, рвался поговорить с отцом альфы, но тот только отмахивался, говорил, что все нормально, а потом напивался с Тэхеном у него дома.

– Ты бы таблетки прекращал пить. Может быть хотя бы твой запах на него как-то подействовал бы.

Намджун помочь пытается, сидя рядом с Чоном, пока тот толчок обнимает. Философствует в своей привычной манере, волосы младшему поправляет и воду подает, пока тот желудок наизнанку выворачивает и слезами давится. Подавители с алкоголем не совместимы, но градус неплохо развязывает язык и отпирает замки дверей, за которыми надежно спрятаны чувства.

–Чонгук-а, – лениво и немного пьяно тянет Ким младший, развалившийся в коридоре перед открытой дверью с бутылкой дорогого вина. – Он истинного встретил.. Чон Хосок звать. Уже неделю на свидания бегает. Забудь ты уже о нем. – Тэ и сам понимает, что «забудь» это самый тупой совет, который он может дать, но сейчас любые слова пролетят мимо ушей младшего.

Чона рвет еще сильнее прежнего. Остатки алкоголя смешиваются с желчу, остатками скудного завтрака и ошметками его несчастного сердца. Он не слышит ни Тэхена, ни Намджуна, который пытается с ним говорить. Откидывается на стену рядом, прижимая к груди ноги и длинными пальцами волосы сжимая. В ушах стоит шум, глухие удары, от которых вот вот барабанные перепонки полопаются. Шум, оказывается его собственным голосом, ревом раненого зверя, что так отчаянно продолжает биться в клетке.

Ведь ещё, Чонгук относится к тем, кто любит раз и навсегда.