Путь Долга и Любви

Глава 11

Да, я дочь Форана из рода Бьен, первого министра Верилии. Да, меня готовили к жизни в свете и участию в политических интригах, а вовсе не к тайному сыску и захватам преступников. Но одним из моих преподавателей был сам господин Вакирс — глава особого отдела тайной канцелярии при дворе их величества Олара. И он очень много о Ситаре из рода Ланкор рассказывал. Первое и главное — Ситар бьёт первым. Всегда! А ещё... Ситар не умеет отступать. Не знай я этого, я бы промолчала в уверенности — устраивать драку средь бела дня король преступного мира не станет. Не будь Вакирс так одержим этим преступником, Кир бы ни за что не успел уйти от стремительного, точного выпада. Блондин выхватил кинжал за долю секунды до того, как я выдохнула «берегись!». Развернулся и ударил в миг, когда бумажные стаканчики ещё не упали на брусчатку тротуара. Стальное лезвие прошло в каком-то миллиметре от горла принца, а в следующий момент блондина скосил удар в колено. И всё. Мир пришёл в движение. — Их восемь! — Единственное, что успела крикнуть. — Уйди! — прорычал боевик. Уйти я, конечно, не могла. Не потому что не хотела — просто некуда было уходить. Зато в стену вжалась с рвением отличницы. Тот, что стоял ближе всех, в тени переулка, мелочиться не стал — выстрелил. Арбалетный болт ударил в дверь кондитерской, стекло разлетелось вдребезги. Да, Кир снова увернулся. На кончиках его пальцев вспыхнуло зеленоватое пламя, не слишком заметное, если обычным взглядом смотреть. Первая молния ударила в того самого арбалетчика, вторая мазнула по плечу Ситара — теневой король справиться с болевым шоком точно не успел, но попытался откатиться. За что и получил не только молнию, но и некуртуазный пинок под рёбра. Дальше стало не до Ситара — к нам спешили те двое, что в двадцати шагах были. Ещё четверо мчались с другой стороны улицы. Горожанка, которой не повезло оказаться рядом с нами, пронзительно завизжала и выронила корзину, а Терри... Терри ударил вновь. Ещё две зеленоватые молнии из числа тех, что не убивают, а отправляют в сон, встретили цели. Третья прошла мимо, четвёртая только задела. Со стороны мчащей четвёрки тоже вспышка прошла, но что именно, я распознать не сумела — просто обычным зрением структуру не рассмотреть, а переходить на дополнительное нельзя, слишком велика вероятность надрыва. Два удара сердца, и мне тоже визжать захотелось — они сошлись в рукопашной. Знаю, люди Ситара рассчитывали на большее — в смысле, думали, что их будет шестеро, потому что... боевую магию на улицах города использовать запрещено. Действительно запрещено! И это правило в боевиков ещё до приёма в академию вдалбливать начинают. Для боевиков это сродни рефлексу. Но Терри бил не стесняясь, потому что дар к целительной магии острый угол сглаживал. Молнии изумрудного оттенка разрушить или взорвать не могли. Первый из четвёрки пошёл на таран, попытался ударить в челюсть. Второй зашёл сзади, и я увидела блеск стали. Третий и четвёртый отставали от приятелей на шаг... всего на шаг... И только теперь я в полной мере осознала тот факт, что мы в городе и что нужно звать на помощь. — Стража!!! Мой крик потонул в визге женщины, которая выронила корзину и, так же как и я, прижалась к стене. Ну да и тролль с ним, с криком — стража не понадобилась. Посетители кондитерской очнулись раньше. Сначала выбежал один, за ним ещё пятеро. Раскидали всех. Неуклюже, грубо, но стремительно, уложили лицом в снег, а я медленно сползла по стеночке. Сползла, чтобы тут же встать и подлететь к здоровяку, который скрутил Кира. — Пустите его. Он защищался. — Вот что бывает, когда принцы, вместо того чтобы заниматься делами родной страны, по академиям магии шляются, — сказал Вонгард. Король, конечно, иронизировал, но я была слишком взволнована, чтобы это понять. — Если бы не магия, всё бы кончилось куда хуже, ваше величество. — Эмелис... — протянул Вонгард несколько... смущённо. Терри тихонечко застонал, а я вздрогнула и обернулась, чтобы проверить охлаждающий компресс, который господин Рейер наложил на рану. Сам целитель обретался тут же, в спальне младшего принца, стерилизовал инструменты и нити. — Сильно болит? — спросила у Терри. Вместо ответа боевик поймал мою руку и потянул к губам. Он даже улыбнулся, но я на этот маленький обман не купилась. — Господин Рейер, нужно ещё одно обезболивающее заклинание. — Нет, — выдохнул самый несносный принц. Я подарила боевику укоризненный взгляд и позвала вновь: — Господин Рейер... Целитель как раз погрузил инструменты в раствор и отёр руки горячим полотенцем. — Иду, госпожа Эмелис. Он приблизился, присел на постель и убрал компресс. Я снова вздрогнула и зажмурилась на пару секунд. Нет, ничего сверхъестественного — обычное ножевое ранение, не слишком глубокое, и органы, по уверениям Рейера не задеты — лезвие ножа полоснуло по рёбрам, но... это же не кого-нибудь, это Кира ранили! — Не надо, — снова запротестовал боевик, но его никто не слушал. На кончиках пальцев Рейера вспыхнуло свечение, губы зашептали слова заклинания. Терри бессовестно дёрнулся, вот только выскользнуть из-под руки целителя не сумел — одна верилийка удержала за плечи. Сопротивление принца было понятно — обезболивающие заклинания в таком количестве нагоняют сон, а моему несносному Терри спать не хотелось, он жаждал действия. И бесился, потому что в пылу драки Ситару удалось уйти. Я видела, как теневой король поднимается и бежит к переулку — тому самому, где лежал усыплённый изумрудной молнией подельник. Вот только сделать ничего не могла. Теперь успокаивалась мыслью о том, что остальных всё-таки повязали. Сотрудники тайной канцелярии Дурбора, во главе с Кристом, уже начали допросы. Именно туда, к ним, Терри и рвался. — Сейчас зашью, и будете как новенький, — сообщил целитель. Младший принц кивнул, а я... я отвернулась, дабы не видеть эту ужасную рану. Как Рейер орудует иглой, тоже не смотрела — страшно. Вместо этого нервно водила пальчиком по покрытым щетиной щекам и шептала: — Всё будет хорошо. Терри молчал и улыбался побелевшими губами. А потом его веки начали тяжелеть... Младший принц этот момент упустил, даже не осознал, что засыпает. Я же приложила все усилия, чтобы не спугнуть подступающий сон — гладила всё медленней и куда ласковей, чем позволяли приличия. Когда глаза Терри закрылись, а дыхание стало ровным и безмятежным, господин Рейер довольно крякнул, а Вонгард прошептал: — Ну наконец-то! Я бросила взгляд на целителя, чтобы осознать — он воспользовался отвлечённостью пациента, чтобы наложить помимо обезболивающих и сонное заклинание. В нормальном состоянии брюнет, увы, слишком умело этому роду воздействия противостоял. Рейер по-прежнему держал иглу, и я спешно отвернулась. Ещё раз коснулась щеки любимого и встала. — Не бойся, Эмелис, — прошептал король. — Рана действительно пустяковая. — Даже шрамов не останется, — подтвердил целитель. Тоже шепотом. Умом я это понимала, но иголочка страха всё равно кольнула. — Что теперь будет? — спросила у Вонгарда. — В каком смысле? — В смысле с Ситаром. Их величество одарил недоумённым взглядом, и я даже попыталась пояснить, но мысли путались. — Ситар из рода Ланкор никогда не отступает. Но при этом ему не было известно, кто мы и он вряд ли сумеет нас вычислить. А если и сумеет... он же не сунется в королевский дворец, верно? И при этом вам удалось захватить людей Ситара, и вы, вероятно, начнёте на него охоту. — Не начнём, а продолжим, — подтвердил мои догадки Вонгард. — Охота за этим человеком идёт постоянно и не только в Дурборе. Верилийские власти, насколько мне известно, тоже пытаются его поймать. Я вспомнила рассказы господина Вакирса и кивнула. Увы, «королевство» Ситара было куда больше, нежели владения того же Вонгарда. Ситар имел огромное влияние и в Дурборе, и в Верилии, и даже в Кроме. Но был достаточно удачлив и на столь крупные неприятности нарвался впервые. — Думаю, в этот раз Ситар всё-таки отступит, — сказал зеленоглазый монарх. — А если выяснит, на кого напал, то отступит тем более. Он слишком умён, чтобы лезть в петлю, а это именно петля. Да, пожалуй, король прав. — Но я всё равно буду надеяться, что вы его поймаете. — Надеяться можешь, — улыбнулся Вонгард. — Но давай будем реалистами, Эмелис. Шансы поймать Ситара мизерны. Однако повторю — Ситар не дурак, так что, вероятнее всего, вы встретились в первый и последний раз. Что ж, этот вариант меня тоже устраивает. За Терри я переживала ужасно, но на подвиг в виде ночёвки у его постели не решилась. Зато велела Бетти разбудить как можно раньше и, потратив всего полчаса на умывания-одевания-причёску, помчалась к нему. На пороге покоев столкнулась со слугой, который поприветствовал учтивым поклоном и сообщил, что их высочество уже проснулись. Но когда вошла в спальню, мой синеглазый тиран лежал, закинув одну руку за голову, и спал. Я приблизилась, осторожно присела на край постели и коснулась колючей щеки. Позвала тихо: — Терри... Терри... Застонал, замотал головой, но глаза не открыл. — Терри, — вновь позвала я и, не в силах одолеть соблазн, наклонилась, чтобы попробовать его губы на вкус. Это было ошибкой! Роковой ошибкой наивной, бесхитростной блондинки! Ибо в следующий миг глаза распахнулись, объятия, наоборот, схлопнулись, а я, совершив против воли немыслимый кувырок, оказалась прижата к постели горячим мужским телом. — Попалась, — выдохнул Теридан. Хотелось возмутиться, но возможности ответить мне не дали. Губы младшего принца завладели моими, ладонь скользнула по груди и устремилась вниз, чтобы замереть на талии. Мир тотчас подёрнулся туманом, тело ослабло, сердце забилось стократ чаще. — Притворщик! — Не вопль, стон. — Ну не без этого, — с улыбкой ответили мне, чтобы тут же выпустить из захвата, соскользнуть с постели и, ничуть не стесняясь собственной наготы, направиться к двери умывальни. — Кир! Он остановился, обернулся, одарил весёлым взглядом. Вот только мне уже не до смеха было, меня объял ужас. — Кир, твоя рана. — Любимая, Рейер отличный целитель, — сказал брюнет и даже попытался продолжить путь, но я не позволила. — А ну стой! Я слетела с постели и торопливо направилась к замершему на полпути боевику. Даже отсюда было видно — повязка, которую наложил целитель, чистая. Это, конечно, радовало, но... — Только не говори, что ты намерен сегодня же встать с кровати. — Не «сегодня же», — приобнимая за талию, шепнул боевик. — А сейчас же. Но это неразумно! — Терри, это неразумно, — вслух повторила я. — Тебе нужно... Принц приложил палец к моим губам и осуждающе покачал головой. Ещё и языком прицокнул! — Любимый, ты издеваешься?! Ответом стал поцелуй, причём до того проникновенный, что вмиг вспомнила: я вообще-то в мужской спальне нахожусь, а хозяин этой спальни не только ранен, но и совершенно гол! Очень странные ощущения. Я уже видела Теридана без одежды, но щёки вспыхнули. Уши тоже. Я попыталась оттолкнуть боевика, даже ладошками в его грудь упёрлась, вот только... — Чего ты засмущалась? — промурлыкал этот... этот бесстыдник! — Пусти... — чувствуя, что краснею ещё гуще, пробормотала я. Вот зря я это сделала, ибо в следующий миг меня прижали гораздо крепче, и всё тем же мурлыкающим голосом потребовали: — Мелкая, посмотри на меня... О Создатели, нет! — Мелкая... — вновь позвал Теридан. Я попыталась спрятать лицо у него на груди, но боевик проворно ухватил за подбородок и всё-таки заставил вскинуть голову. Это было одновременно страшно и сладко. Глаза самого несносного принца на свете потемнели, а в улыбке, которая играла на мужественных, красиво очерченных губах, таилось коварство. — И где же та смелая девочка, которая пришла в мою спальню в разгар снежной бури? — хрипло вопросил Терри. — Где та девочка, которая ослушалась приказа компаньонки и пустила в свою спальню несчастного, растерянного принца? Где та отчаянная голубоглазая магичка, чьи пальчики... Нет, это выше моих сил! Я встала на цыпочки и впилась в его губы. Но вовсе не потому, что целоваться хотелось — просто единственный способ заставить боевика замолчать. Брюнет мой план, несомненно, просёк, но сопротивляться даже не думал. Более того... Терри стал таким податливым, таким послушным — позволил моему языку проникнуть в свой рот и тихонечко застонал, когда ладошки скользнули вверх и ногти нецеломудренно вонзились в плечи. Мир привычно поплыл, реальность закружилась. Несмотря на пронзительный, удушающий стыд, я начала таять. Руки боевика по-прежнему лежали на моей талии, но обжигали даже сквозь ткань, а покорность, с которой он принимал не слишком нежные ласки, пьянила. И я уже начала забывать, с чего всё началось, когда раздался уверенный стук в дверь, а следом басистый голос их величества. — Теридан, ну ты как? Вот будь на месте короля я... я бы тоже, не дожидаясь позволения, вошла. Ведь не абы куда, к родному сыну! Причём раненому. — Хм... — протянул Вонгард. — Хм... — Э-э... — добавил сопровождающий дурборского монарха целитель. Я же отпрянула от Терри и поняла — всё! Уже не краснею. Горю! — Ну... мы снаружи подождём, — выдержав паузу, сказал Вонгард. И действительно вышел. И господин Рейер за ним. А я... а мы... Хохот! Причём хохотал исключительно Терри. И хотя я точно знала — боевик смеётся над собой... Дохлый тролль! Такого стыда я не испытывала никогда! Даже в тот миг, когда поняла, что скидки в доме терпимости обещала не абы кому, а королю, было легче! Из спальни младшего принца вышла краснее свёклы и глядела исключительно в пол. На реверансы перед Вонгардом и целителем сил не нашлось. В коридоре тоже уделяла внимание исключительно паркету, и лишь оказавшись в своей гостиной, смогла вздохнуть полной грудью и улыбнуться сквозь стыд. Бетти, которая привычно сидела у окна и вышивала, моё состояние заметила, спросила, округлив глаза: — Госпожа Эмелис, что случилось? Я, разумеется, не призналась, а про себя решила — больше никаких компрометирующих ситуаций, никаких поводов для сплетен. Никаких визитов в покои принца! Совместные ночёвки отныне тоже запрещаются. Только после свадьбы! Сцена явления Вонгарда и Рейера впечатлила так сильно, что за завтраком, который проходил в компании Венты и Терри, я по большей части молчала. Нет-нет, я не расстроилась, и даже смущение уже прошло, просто... слишком велика была вероятность рассмеяться. Тем более что Терри всячески к этому склонял: уголки его губ красноречиво дрожали, а глаза блестели поярче любых бриллиантов. Зато моя компаньонка была предельно серьёзна и очень расстроена. В результате чего младшему принцу пришлось раз десять рассказать о вчерашнем происшествии и прочитать маленькую лекцию по анатомии в подтверждение слов о том, что рана, которую нанёс один из подельников Ситара, — пустяк. А после завтрака мой синеглазый кошмар сбежал... Я, разумеется, догадалась, что он в тайную канцелярию помчался, но останавливать не стала. Страх? Да, страх был, вот только Терри — принц, и он не может оставаться в стороне от таких дел. К тому же... он точно не из тех мужчин, которым можно запретить. Да и стоит ли запрещать? Просить остаться рядом из эгоистичного страха перед опасностью, которой он, вероятно, подвергнется? Нет, о таком можно просить только ребёнка, но никак не мужчину. Мужчин подобная забота убивает. С этими мыслями я принялась разбирать коробку, которую передали из академии. Учебники, тетради, черновики диплома — всё смешали в одну кучу, и это было ужасно, но не так страшно, как могло бы быть. Дело происходило в гостиной. Вента наблюдала за мной из кресла и недовольно морщила нос. Старушка по-прежнему настаивала на соблюдении рекомендаций целителя, то бишь на постельном режиме, но я отказалась категорически. Глупо пролёживать в постели, если даже Рейер, у которого вчера не только на раненого время нашлось, но и на меня, подтвердил — восстановление идёт куда быстрее, чем предполагалось. Спустя полчаса после побега младшего высочества я уже сидела в окружении тетрадей и составляла список книг, которых мне не хватает. Низкий чайный столик, за которым я расположилась, был не слишком удобен для письма, зато в моём распоряжении оказался целый диван, и я не путалась во множестве бумаг. А потом компаньонка погрузилась в свой роман, и жизнь стала на порядок легче. Я перечитывала черновики дипломной работы и всё яснее понимала — каникулы и события последних дней знания из головы не выбили. Это радовало. Списки экзаменационных вопросов, полученные из рук самого Лауна, тоже не испугали. Более того, прочитав всё-всё, я пришла к выводу, что учить не так уж и много. То есть если практику мне ставят автоматом, то остаётся только дописать работу и можно сдаваться. Отдельная приятность — «валить» меня точно не будут. Впрочем, даже если захотят... — О чём хихикаешь? — не отрываясь от розового чтива, спросила Вента. Я махнула рукой и не ответила. Спустя ещё полчаса я уже обнималась с чернильницей, и мне было глубоко плевать на всё, что происходит вокруг. Даже на неприличный утренний инцидент! Правда, продолжалось моё счастье недолго... За пять минут до полудня в двери покоев постучали. Услужливая Бетти тут же помчалась открывать, но визитёр порог не переступил, он передал записку. Да, самую обычную записку — просто тут, в обители королевской семьи, почтовые журавлики не летали. Причина? Особая магическая защита, разумеется. Мера вынужденная и совершенно оправданная: слишком много желающих шепнуть слово-другое королю или приближённым, а при помощи журавлика сделать это легче лёгкого. Говорят, до того, как во дворцах начали устанавливать защитные пологи, монархам приходилось держать дополнительных секретарей, причём не столько для чтения, сколько для отлова и уничтожения настырных бумажных птичек. Бетти закрыла двери и тут же поспешила ко мне. Пришлось отложить перо, взять записку, и... мой мир сошёл с ума без всяких поцелуев. На листке угловатым почерком Теридана было написано: «Эмелис, дорогая, я безумно занят. Сможешь встретиться с архитектором вместо меня? Нужно согласовать планировку жилых и гостевых покоев. Господин Франкон придёт сразу после обеда». И подпись: О Создатели, неужели я произносила это прозвище вслух?! К счастью или на беду, додумать эту мысль не успела — Бетти помешала. — Госпожа Эмелис? — позвала горничная. — Вы будете писать ответ? Или мне отпустить слугу господина Теридана? Честно говоря, написать ответ я была не в состоянии — просто вопрос Терри столько эмоций вызвал... Мир действительно закружился, а сердце... нет, такого со мной ещё не бывало. Замок! Собственный! И, что самое невероятное, новый! Никаких усыпальниц и старинных потайных ходов, никаких затянутых паутиной закоулков, никаких древних раритетов, избавиться от которых нельзя по причине того, что это память и «невероятная» ценность. О последнем, конечно, с уважением, но всё-таки. С момента того признания я боялась заговаривать о новой земле и замке, потому что любопытство могло быть расценено совсем не так, как следует, но теперь... неужели я действительно имею право мечтать об этой, другой жизни? О новом, наполненном магией мире? О мире, в котором есть он — мой деспот, мой тиран, мой бесконечно любимый и самый несносный принц? — Госпожа Эмелис? — вновь позвала Бетти. — Госпожа Эмелис, простите, но слуга сказал, что торопится. — Пусть передаст на словах... — Собственный голос прозвучал глухо, но причиной была отнюдь не грусть. — Да. Конечно. С удовольствием. Бетти кивнула и спешно направилась к двери, а Вента одарила вопросительным взглядом. Я понятия не имела, посвящена ли старушка в планы зятя и внуков, но всё-таки сказала: — Кир попросил встретиться с архитектором... Губы компаньонки дрогнули в улыбке, взгляд стал теплее летнего солнышка. — Эмелис, он очень старался, — прошептала Вента. — Мне кажется, он всю душу в эти чертежи вложил. А уж как переживал о твоей реакции... Знаешь, я даже представить не могла, что наш младшенький способен так разнервничаться. Удары ниже пояса? Да, вот теперь в полной мере осознала, что это такое. А ещё где-то на грани сознания мелькнула мысль: а заслуживаю ли я, Эмелис из рода Бьен, такого мужчину? Правда, вслух сказала о другом. Вернее, не сказала, спросила. — И как давно Терри... нервничает? Компаньонка выдержала задумчивую паузу и лишь потом ответила: — С первых дней зимы, если не ошибаюсь. Ну вот, ещё один удар. Впрочем, нет, не удар — тычок. А Теридан-Кирстен из рода Донтор всё-таки невыносим. Выходит, он давным-давно решил, что будем вместе, а я... я в это время пребывала в уверенности, что у нас всё понарошку. Что боевик притворяется, а мёд его поцелуев списывала на собственные фантазии и желания. — Но я всё равно надеюсь, что вы в моём замке поселитесь, — встряла Вента. И добавила со вздохом: — Хотя бы после того, как вам надоест жить в ужасно неспокойном магическом фоне новой земли. Хозяйка замка на озере говорила что-то ещё, но я уже не слушала. Я сидела, смотрела на старушку и понимала: Дурбор рвёт мою выдержку, как трёхрогая гидра шарфик. Ко мне никогда, никто с таким теплом не относился. Даже папа, который... пусть и не всегда внимателен, но очень меня любит. Я неспособна противостоять невероятной искренности этих людей! Это выше меня, и я ничего не могу с собой поделать. Я маг-защитник высшей категории, но я... пасую. — Госпожа Вента, спасибо вам... Старушка подарила невероятно тёплую улыбку и вернулась к чтению, а я... я отправилась в спальню, за спрятанными там чертежами и эскизами. На обед младший принц не явился, что было предсказуемо. А вот его отсутствие за ужином стало неожиданностью, причём неприятной. Просто я очень соскучилась и горела желанием рассказать о встрече с архитектором, а Терри... Терри в сыщиков, судя по всему, заигрался. Видя мои настроения, компаньонка запретила возвращаться к конспектам и чертежам и потащила на вечернюю прогулку. Не по дворцу, нет. Мы отправились в зимний сад... Он занимал большую часть четвёртого этажа и сильно напоминал ожившую сказку. Под стеклянным куполом, в свете ранних звёзд и магических фонариков росли карликовые деревья, розовые кусты и даже пальмы! Причём разные — с золотыми, с красными и даже с пятнистыми листьями. Где-то вдалеке журчала вода — судя по всему фонтан. Листву тревожил лёгкий, явно магический ветерок. И даже какие-то птички в отдалении пели... Тот факт, что за окнами уже ночь, птиц не волновал — свет магических фонариков с лёгкостью заменял солнце. — Нравится? — спросила королевская тёща. Я вежливо кивнула и тоже вопрос задала: — Госпожа Вента, а почему здесь столь безлюдно? — Ты имеешь в виду сад или вообще дворец? — уточнила моя проницательная компаньонка. — Всё вместе. Вента вздохнула, взяла под руку и повела по посыпанной декоративной щепой дорожке. — Вонгард не слишком жалует чужаков, — пояснила она. — Нахлебников любит ещё меньше. Так что когда королева-мать увозит из дворца свою свиту, здесь становится очень тихо. Я не могла не улыбнуться — позиция владыки Дурбора мне импонировала. Если бы я росла в других условиях, если бы не променяла уют родного дома на стены магической академии, я бы смотрела на вопрос иначе, а так... — Но это не означает, что во дворце безопасно, — перебила мои мысли Вента. — Не вообще, а в плане сплетен, разумеется. Да, это я тоже понимала и несказанно радовалась, что наши с Терри отношения ещё не стали достоянием общественности, хотя поводов мы дали немало. Нет, с компрометирующими ситуациями определённо пора заканчивать, иначе в скором времени придётся объясняться с отцом, а я к разговору с господином Фораном пока не готова. И вот как бывает — стоит только подумать и принять окончательное решение, как обязательно появится тот, кто одним только взглядом способен всю убеждённость подвинуть... — Госпожа Вента! — окликнули сзади. — Госпожа Эмелис! Сердце тут же споткнулось, душа распахнула крылья, а губы дрогнули в непреодолимой улыбке. Мы с компаньонкой обернулись, чтобы увидеть потрёпанного, явно уставшего, но предельно довольного принца. Он шагал к нам. — Вы решили прогуляться перед сном? — продолжал Терри. — Очень правильное решение. Мой синеглазый кошмар приблизился, отвесил вежливый поклон. После протянул руку, требуя ладонь госпожи Венты. А поцеловав усыпанные перстнями пальцы, обратил внимание на меня... — Госпожа Эмелис, вы позволите? Не позволить я не могла по двум причинам: во-первых, неприлично, а во-вторых... жутко хочется! Но когда моя ладошка оказалась в руке боевика, не выдержала и шепнула: — Только без глупостей... Признаться честно, эта реплика адресовалась не столько Терри, сколько мне самой. Однако принц вопросительно заломил бровь, а поцеловав пальчики, сделал шаг вперёд и обвил рукой талию. Я дёрнулась, но отступить мне не позволили. — Любимая? Ответом ему стало тихое шипение моей компаньонки: — Молодые люди! Принц не сразу, но отпустил. В его глазах по-прежнему таился вопрос, и озвучить этот вопрос их высочество не постеснялся: — Эмелис, любимая, что случилось? Случился приступ кашля. Не у меня, разумеется. У Венты. — Терри, дорогой, держи себя в руках, — прошипела старушка. Боевик кивнул, но совету не внял. Вернее, он компромисс предложил. — Госпожа Вента, мы прогуляемся, а вы за нами присмотрите. И прежде чем кто-либо успел возразить, подхватил меня под локоток и уверенно потащил в глубь зимнего сада. — Любимая, что случилось? — повторил Терри хмуро. — Что я успел натворить? Возможностью надуться и попенять за то, что лишил счастья лицезреть свою титулованную персону за ужином, я не воспользовалась. Сказала предельно честно: — Не ты, а мы... — И пояснила со вздохом: — Утренний инцидент. Младший принц споткнулся, чтобы тут же остановиться и одарить предельно удивлённым взглядом. А потом его губы дрогнули в улыбке... — Мелкая, ты что, в самом деле смутилась? — Он смеялся. Нет, он действительно смеялся! — Эмелис, это мне должно быть стыдно, а никак не тебе. Я отрицательно качнула головой и, хотя сердце отчаянно противилось, сказала: — Больше никаких поводов для сплетен, ваше высочество. Опять нахмурился. Смотрел долго и пристально. Он всё понял, но верить отказывался. Я же глубоко вздохнула и сменила тему: — Господин Теридан, я сегодня встречалась с архитектором. Знаете, мы нашли общий язык, но у меня вопрос: какой статус будет у этого замка? Просто от статуса, сами понимаете, многое зависит. Качество отделочных материалов, например. Но брюнет ответить не сподобился, у него самого вопросы имелись. — То есть ночью ты меня не ждёшь? — Голос прозвучал очень тихо и... обиженно. — Нет, не жду. — И сама не придёшь? Я отрицательно качнула головой, а потом всё-таки не выдержала, сказала: — Терри, наша ситуация и без этого хуже некуда. — То есть? — Обида в голосе принца сменилась настороженностью, взгляд стал твёрже стали. Говорить о подобном очень неприятно, но смысла юлить я не видела... — Насколько мне известно, род Донтор придерживается старинных свадебных традиций, а я, как понимаешь, уже не девственница. Мы с тобой не сможем пойти в храм и попросить высшего благословения Богини, и народ Дурбора... он же всё поймёт. Так вот — не надо усугублять эту и без того ужасную ситуацию. Я сказала, а Терри... Терри лишний раз доказал, что боевые маги если и понимают человеческую речь, то через раз. Он не отступил, не опечалился, и не одумался. Он поступил совсем наоборот! Плавно шагнул навстречу, заключил в капкан объятий и подарил стремительный, но совершенно обезоруживающий поцелуй. Ну а глаза... глаза младшего принца потемнели так сильно, что вместо призыва к порядку из моего горла стон вырвался. Очень недвусмысленный... — Терри! Эмелис! — прошипела замершая в десятке шагов Вента. Вот только младшему высочеству было плевать, он целовал снова. Причём не нежно, а жадно, словно я не только что, а пару столетий назад двери своей спальни закрыла. Воспротивиться этому поцелую? Ну разве что в теории... Ведь в теории любые, даже самые невероятные вещи возможны. — Теридан! — вновь попыталась призвать к благоразумию Вента, но... — Мы скоро, — оторвавшись от моих губ, сообщил принц. А в следующий миг меня подхватили на руки, и понесли дальше, в глубь раскрашенного магическими огнями сада. — Что ты делаешь? — прошептала я. — Сейчас узнаешь, — с какой-то особой, невероятной, не поддающейся описанию улыбкой, отозвался брюнет. Я не собиралась терпеть это самоуправство, вот только... меня подвело обоняние. Тот факт, что запах Терри действует на меня очень сильно, я заметила давно. Ещё в пору нашей учёбы в дурборской академии магии, когда наш роман находился в совсем иной стадии. Я же уже тогда с ума от этого запаха сходила. Во время ночёвок в мужской общаге, когда мой синеглазый деспот спал в бриджах и под пледом, я не упускала возможности положить голову на его плечо, чтобы вдыхать этот аромат, и чувствовала себя если не умалишенной, то одержимой точно. Вот и теперь воспротивиться не смогла. Обвила руками его шею, задавила в себе желание стянуть с волос боевика заколку и уткнулась носом. И благодаря этому едва не проморгала очень любопытный момент... Теридан-Кирстен из рода Донтор пересёк зимний сад и остановился у малоприметной ниши. Нажал на пару камешков, а спустя миг кладка отодвинулась в сторону и взгляду предстал чёрный проём. Я невольно поёжилась, спросила тихо: — И куда же ведёт этот ход? — Скоро узнаешь, — наградив поцелуем в висок, шепнул принц. Он неохотно опустил на землю и взял за руку. Моё благоразумие... нет, не молчало, но любопытство оказалось сильней. Вслед за Терри я перешагнула порог потайного хода, а когда сделала ещё шаг, вокруг нас схлопнулась тьма. — Готова узнать мою самую страшную тайну? — весело спросил Терри. — Готова, — прошептала я и невольно улыбнулась в ответ. Глупость, конечно, но душу наполнило предчувствие чуда! Правда, знай я в тот миг, какую именно тайну мне хотят открыть, я бы развернулась и сбежала. Сбежала, чтобы не сгорать от смущения и... Нет, это оказалось выше моих сил! Прогулка длиной в четверть часа. Вся пыль, вся паутина потайного хода — моя! Вот она, проблема пышных юбок... Остановка возле ничем не примечательной стены. Полдюжины созданных Териданом магических светлячков дружной стайкой замирают над головами. А младший принц ловко извлекает из-за голенища сапога кинжал, чтобы проткнуть безымянный палец и приложить его к очередному неприметному камню. Карту потайных ходов я, конечно, не видела, но точно знаю — мы где-то в подвалах. Переходить на второе зрение не решаюсь, но магический отклик и так заметен — камень начинает мерцать. О том, что магия крови самая сильная, даже простой кухарке известно, и вывод напрашивается сам собой, но я молчу, желая убедиться воочию. Как и в прошлый раз, часть кладки отъезжает в сторону. На нас вновь глядит тьма, только длится это недолго: полдюжины магических светлячков проскальзывают в скрытое помещение, а спустя ещё миг слышу щелчок пальцев и вскрикиваю от неожиданности — просто там, внутри, столько светильников разом вспыхнуло. Мой спутник отстраняется, галантно пропуская вперёд. Я не знаю почему, но сердце начинает сладко щемить. Привычно подбираю подол, делаю шаг вперёд, ещё один, третий... Низкий подиум, на котором выложены золотые слитки, ряд запертых сундуков и герб рода Донтор на стене, подтверждают мои... почему-то не ожидания, опасения! Да, всё яснее ясного. Тем не менее я решаю уточнить: — Королевская сокровищница? — Нет, любимая. Королевская сокровищница во-он за той дверью... — Рука Кира указывает на обитую металлическими пластинами створку. — А это моя, личная. Чувствую, как начинают пламенеть сперва уши, потом и щёки. Желание развернуться, юркнуть обратно в потайной ход необъяснимо, но огромно! — Так что за тайна? — Голос отказывается подчиняться, он дрожит. А Терри... Младший принц дарит лёгкую, невероятно тёплую улыбку, подходит к стеллажу, установленному у стены, противоположной той, рядом с которой золотые слитки выложены, и достаёт большую плоскую шкатулку. — Иди сюда, счастье моё... Нет! Как же не хочется подходить, но любопытство сильнее. И оно подогревается тем, что я даже отсюда вижу символы, которые используются при наложении заклинания стазиса. То есть то, что спрятано в шкатулке, не подвластно времени, по крайней мере до тех пор, пока не покинет магическое поле. — Эмелис, хватит дрожать! — Терри веселится. Этот бессовестный, бессердечный боевик смеётся! Это становится последней каплей. Вдох-выдох, я подхожу к принцу, а тот открывает шкатулку, представляя моему взору заботливо сложенное полотно. Белое. С алыми следами! Могу ли я не узнать эту простынь? — Теридан, ты... — Я очень тебя люблю, Эмелис... О Всевышний! За что мне это всё?!