Путь Долга и Любви

Глава 1

Я проснулась от ощущения чужого взгляда. Нет, оно не неприятным было, а совсем-совсем другим — нежным, ласкающим, чуточку игривым. Открывая глаза, уже знала, что увижу, и улыбку сдержать не могла. — С добрым утром, любимая, — сказал Кирстен. — Привет, — выдохнула я. И хотя смущение в этой ситуации было совсем неуместным, почувствовала, что краснею... В подчёркнуто мужской спальне царил полумрак. Гардины были задёрнуты. Синеглазый боевик лежал рядом, приподнявшись на локте, и улыбался. Я не раз и не два видела его улыбку, но эта была иной, особенной. Счастье? Нет. Абсолютное счастье? Да, пожалуй... — Эмелис, — прошептал тот, кто украл моё сердце. Его рука скользнула по обнаженной коже и замерла на талии. А через мгновение я оказалась крепко прижата к горячему мужскому телу. Опомниться не успела, как мои губы очутились в плену. Поцелуй был лёгким, но невероятно сладким, в тон соединившей нас ночи. Голова тотчас закружилась, по телу побежали мурашки. — Кир... — не выдержав, простонала я. Меня одарили ещё одним поцелуем и тихим: — Люблю... Я не ответила. Осторожно вывернулась из объятий, а прежде чем выскользнуть из-под одеяла, попросила: — Ты только не подглядывай, ладно? Боевик усмехнулся, но кивнул. Он улыбался, а я... я уже не краснела, пылала! Осознание дерзости собственного поступка появилось лишь сейчас и сводило с ума. Нет-нет, я ни чуточки не жалела, но... О Всевышний! Я, Эмелис из рода Бьен, сама пришла к мужчине и фактически заставила его... Нет, не хочу об этом думать. На цыпочках, словно воришка, дошла до умывальни. Одарила растрёпанную голубоглазую блондинку, которую отразило зеркало, пристальным взглядом и лишь после этого решилась взглянуть вниз. Бурые разводы на внутренней стороне бёдер сюрпризом, разумеется, не стали, но я всё равно поёжилась. Боль, которую ощутила ещё в момент пробуждения, тоже была понятна и ожидаема, но заботила отчего-то меньше, нежели кровавые следы. Я глубоко вздохнула, тряхнула головой в надежде прогнать лишние мысли и отправилась в душ... Нет, я ни о чём не жалею. Кирстен обещание выполнил, действительно не подглядывал. Когда я вышла из умывальни, застала его лежащим на животе. Глаза боевика были плотно закрыты, но ресницы подрагивали. Я сбросила полотенце, в которое завернулась после душа, и юркнула обратно, под тёплый бок. Кир среагировал мгновенно — извернулся, сцапал в охапку, осторожно, но вместе с тем властно, прижал к постели. — Как себя чувствуешь? — спросил тихо. — Хорошо, — выдохнула я. А потом потупилась и прошептала: — Извини. — За что? — изумился брюнет. Я не выдержала, зажмурилась, потому что смотреть ему в глаза было чуточку стыдно. — За простыни... Надо было что-нибудь подстелить... — Эмелис! — перебил Кир. — Глупостей не говори. Ну да, для него это глупость. А слуги? Что они подумают, когда будут убирать постель? Развить эту мысль и устыдиться по-настоящему не успела — боевик припал губами к уголку моего рта, потом поцеловал всерьёз. Сознание мгновенно подёрнулось розовым туманом, тело ослабло. Правда, эта слабость не помешала обвить руками шею Кирстена и ответить на касания губ. Мир привычно поплыл, да и жар, который охватил тело, был не в новинку. Но прежде я запрещала себе, останавливала, а теперь... пальчики смело скользнули по обнаженным плечам возлюбленного, тело выгнулось навстречу его силе и теплу. — Любимая... — простонал боевик. — Любимая, не делай так... Кажется, это я уже слышала, причём не далее как вчера. — Как «так»? — переспросила хрипло. Ответом стал невероятно жадный поцелуй и тихое: — Эмелис, ты меня с ума сводишь. И если не прекратишь... в академию мы в лучшем случае к выпускным экзаменам вернёмся. Уверенности в том, что Кирстен шутит, не было, поэтому шалить действительно перестала. Отодвинулась насколько могла, стрельнула в брюнета глазками. — Позавтракать успеем? — спросила я. Боевик тяжело вздохнул, словно на совсем другую реакцию надеялся, ответил с заметной неохотой: — Да, любимая. Морвен обычно не раньше полудня портал активирует. — Ну вот и прекрасно... Кир отпускать не хотел, но я всё равно из его объятий выскользнула. Не без удовольствия отметила, как потемнели синие глаза, едва отбросила одеяло и встала в полный рост. А когда подхватила ночную сорочку и направилась к смежной двери, ведущей в мою спальню, за спиной раздался исполненный какой-то невероятной, почти звериной тоски, стон. Кажется, зря я в прошлый раз своей наготы стеснялась... Мои чемоданы были уже собраны, стояли у дальней стены. В платяном шкафу висело одно-единственное платье — серое, с фиолетовыми оборками. Рядом короткая шубка из меха пустынной выдры, та самая, в которой покидала академию. На полке стопочка нижнего белья. Горничной в спальне не обнаружилось, чему я, сказать по правде, обрадовалась. И одеваться начала задолго до того, как Бетти постучалась и прошмыгнула в дверь. Девушка появилась ровно в тот момент, когда я пыталась сотворить заклинание для застегивания пуговиц. Пуговицы поддаваться не желали. — Госпожа Эмелис, оставьте, — сказала Бетти с улыбкой. — Я сама сделаю. Отказываться от помощи, разумеется, не стала. Застыла, позволяя горничной застегнуть платье, после села перед зеркалом и расслабилась. Когда Бетти вооружилась щёткой и принялась приводить в порядок волосы, стало чуточку грустно. За две недели так привыкла к помощи этой скромной девушки, что теперь слабо представляю, как обходиться без неё. Впрочем, эта проблема не нова. Возвращаться к образу жизни самостоятельной, независимой студентки академии магии всегда сложно. Не вообще, а в плане быта. — Госпожа Эмелис, вам сегодня высокую причёску делать? — спросила Бетти. Я подумала и кивнула. Пусть будет высокая. Конечно, в академии такие причёски не приняты, большинству магичек вообще по нраву стрижки, но поводов прятаться, стараться не привлекать внимание, как в начале учебного года, больше нет. Впрочем, я теперь даже если захочу, спрятаться не сумею. Интересно, как сокурсницы восприняли моё исчезновение? Наверное, как нечто само собой разумеющееся. А как воспримут новость о нашей с Киром свадьбе? О Всевышний, кого я пытаюсь обмануть? Девчонки даже не удивятся! Кажется, я была единственной, кто считал роман с боевиком фикцией. Остальные с самого начала всё про нас знали. Да-да! Все всё знали! Только мы с Киром два слепца. Или всё-таки один? Вернее, одна? Впрочем, не важно. Всё теперь не важно. На повестке дня только один вопрос — как сказать отцу. Господина Форана новость, разумеется, не обрадует. Рид моё решение тоже не оценит, но убедить жениха будет проще. Пусть Ридкард очень сильно подвержен влиянию моего папы, но он... он всё-таки помягче. К тому же Рид, в отличие от первого министра Верилии, властью не грезит. А ещё прекрасно понимает, что жить с женщиной, которая влюблена в другого, невозможно. Когда-то, очень-очень давно, почти сразу после помолвки, мы с Ридом этот вопрос обсуждали. Он тогда совершенно серьёзно просил не влюбляться, а я смеялась и отмахивалась. Все студенты верилийской академии магии были мне знакомы, никто из них не тревожил ни мысли, ни сердце. Я попросту не могла влюбиться, даже если б захотела. Отправляясь в Дурбор, влюбляться не собиралась тем более, но... прав был тот, кто сказал — сердцу не прикажешь. А тот, кто сказал, что все беды от женщин, тоже не ошибся — стоило представить, чем аукнется моё решение, по спине побежал холодок. Если папа добьётся своего, если отвоюет трон у Уйлима из рода Веркур, я стану принцессой, а мой избранник — следующим претендентом на верилийский престол. Злые языки говорят, дескать господин Форан всегда только о своей выгоде заботится, но я-то знаю: отец тревожится о судьбе королевства куда сильней, нежели о собственном благополучии. Отец неспроста решил отдать меня Риду. С самого начала, с самого первого дня, первый министр учил своего помощника управлять королевством. Он сам нанимал для Ридкарда учителей, брал помощника на все, даже самые секретные, совещания. Он же позаботился о том, чтобы роду Неран, к которому принадлежит Рид, вернули часть земель, реквизированных в своё время в пользу короны. И пару старинных, но крайне неприятных историй, бросавших тень на знатную фамилию, из летописей вымарал. Конечно, папа пытался слепить из Ридкарда подобие самого себя, но всё сложилось чуточку иначе. Рид не поддался, чем заслужил уважение многих знатных мужей, ну и моё заодно. Но это уважение никогда не сможет затмить чувство, которое я испытываю к Киру, а раз так, у нас с Ридкардом только один путь — разрыв. Захочет ли отец отдать трон незнакомцу, да еще и магу — понятия не имею. Захочет ли Кир покинуть Дурбор — тоже не знаю, но выясню. Рассказывать боевику о том, чьей дочерью являюсь, пока рано, но... часть секретов раскрыть всё-таки придётся. На мгновение сердцем овладел страх. Что если Кир в самом деле откажется принять моё наследство и уехать из Дурбора? Но голос разума шепнул — от таких предложений не отказываются, и я успокоилась. К тому же ещё неизвестно, чем всё закончится. Да, я не желаю верить в провал отца, но не могу отрицать, что этот провал возможен. Есть вероятность, что я останусь нищенкой и бесприданницей и вместо титула принцессы обзаведусь клеймом дочери узурпатора или даже преступника... — Госпожа Эмелис, — вырвал из раздумий голос Бетти, — шпильки какие? Простые или с бабочками? — С бабочками, — выдохнула я. А про себя подумала — вдруг бабочки в волосах помогут стать легкомысленней? Но от тяжёлых размышлений не рукотворные крылья отвлекли, а замечание всё той же горничной: — Господин Кирстен, должно быть, уже под дверью... Будем торопиться или как? Я не могла не улыбнуться. Потом вспомнилось, как час назад сбегала из его спальни, и улыбка, вопреки желанию, стала стократ шире. — Нет, торопиться не будем, — ответила я. Взглянула на циферблат настенных часов и добавила: — Тем более до завтрака ещё уйма времени. Румяная Бетти понимающе хмыкнула и занялась шпильками. Закончив с причёской, горничная помогла надеть снятые на ночь украшения. Кольцо с аквамарином, подаренное Киром; браслет, украшенный россыпью сапфиров, — тот, что передали от отца; тонкую цепочку с кулоном, которая досталась от матери и которую снимала крайне редко. Ещё Бетти подала цепочку с ключом от моей комнаты в общаге — очень своевременное напоминание. Спрятав ключ в карман, я вновь вернулась к зеркалу. Стараниями горничной растрёпанная блондинка превратилась в элегантную леди. О том, что ночь у леди была бурной, свидетельствовали слегка припухшие губы и только. — Вы прекрасно выглядите, госпожа Эмелис, — заметила Бетти. Добавила с тихим смешком: — Господин Кирстен обречён. Я одарила девушку лучезарной улыбкой, расправила плечи и смело шагнула к двери, ведущей в гостиную выделенных мне покоев. А переступив порог, замерла в удивлении — Кира в гостиной не было. Как так? Почему? Бетти, которая вышла следом за мной, удивилась не меньше. — Может, его госпожа Вента вызвала? — предположила горничная. Я пожала плечами и промолчала. Да, хозяйка замка не лишена присущего всем пожилым людям стремления поучать, но... нет, здесь что-то не то. Выждав несколько минут, я глубоко вздохнула и выскользнула в коридор. Знаю, девушке не престало стучаться в двери мужских покоев, но я ко всему прочему магичка, а магам, как известно, дозволено куда больше, нежели остальным. Дверь в гостиную Кира распахнулась почти сразу, но на пороге не боевик обнаружился, а слуга. О причинах моего визита парень в форменном камзоле догадался сразу. — Господин Кирстен ушел четверть часа назад, — с поклоном сообщил он. — Не уверен, но, кажется, хозяин направлялся в библиотеку. В библиотеку? Интересно, что он там забыл? Я благодарно кивнула слуге, подобрала подол и поспешила к лестнице. Библиотека располагалась в этом же крыле, этажом ниже. Она была небольшой, но отнюдь не скромной. В первый и единственный визит в это хранилище знаний рассмотреть все книги не успела — просто мы с Киром не читать, а целоваться туда ходили, — но кое-что всё-таки заметила. Корешки сплошь потёртые, книги, в подавляющем большинстве, посвящены магии. И если учесть, что в родственники Кира по материнской линии сам Тердон из рода Дерс затесался... В общем, за эту библиотеку даже Орден душу продаст, причём коллективно. Но возвращение в академию всё-таки не повод интересоваться пыльными фолиантами, или?.. Стук собственных каблуков казался оглушительно громким. Стук сердца ещё громче. Когда одолела лестничный пролёт и подступила к массивной резной двери, за которой скрывались стеллажи с книгами, сердце и вовсе споткнулось. Дохлый тролль, да что со мной? Откуда этот страх? Ведь ничего особенного не случилось. Ну подумаешь, не встретил! Ну подумаешь, в библиотеку пошёл. Да мало ли что ему среди книжных стеллажей понадобилось! Я заставила себя отринуть панические настроения и решительно дёрнула ручку двери. И застыла, потому что, едва створка приоткрылась, поняла — Кир в самом деле здесь. Только боевик не один и беседует отнюдь не с госпожой Вентой. — Терри, твоё поведение неприемлемо, — заявил некто невидимый. Он обладал густым басом, в каждой нотке которого звучала власть. — Ты отказываешься вникать в дела, тем не менее позволяешь себе науськивать брата. Думаешь, я не понял, с чьей подачи он отказался поддержать моё решение и убедил отозвать летучие отряды? — Если меня нет на совещаниях, это не означает, что я не вникаю, — парировал Кир. Тоже невидимый, потому что дверь я приоткрыла чуть-чуть... — Терри! — рыкнул бас. — Терри, прекращай! Я спустил вам эту аферу только из любопытства — хочу посмотреть, к чему ваш план приведёт. Но больше заговоров внутри семьи не потерплю. — Отец... — простонал Кирстен. — Отец, ну какие заговоры? Ты слышал аргументы Криста и... — Терри, не начинай. Допросишься. Выдерну тебя из этой гоблиновой академии и... Собеседник Кира замолчал, но явно не потому, что сказать нечего. Просто эти угрозы, судя по всему, не в первый раз звучали. Кир прекрасно знал, какой судьбой его пугают, а его отец повторяться точно не любил. — Ладно, Терри. — Гневные нотки сменились ворчанием. Голос незнакомца прозвучал на порядок тише. — Тема закрыта. Но... Повисла пауза, словно кто-то красноречиво грозит пальцем, а потом прозвучал другой, куда более интересный вопрос: — Кстати, что за девица? И почему я последним узнаю о том, что мой сын влюблён по уши и едва ли не женится? — Кто влюблён? — изумился синеглазый. — Ты! — не сдержался собеседник. А в следующий миг я услышала громкий заливистый смех и снисходительное: — Отец! Я тебя умоляю! Ну какая любовь? Откуда? — Из академии, — уверенности в голосе родителя уже не было. — Сокурсница твоя, с факультета защитной магии. — Кто сказал тебе эту глупость? Собеседник Кирстена, кажется, совсем растерялся. — Вента проболталась. А ещё старуха призналась, что девочка сейчас здесь, в замке. В этот миг я осознала, что не дышу, причём давно. И сердце... моё сердце бьётся через раз и сжимается так больно... — Ну... девочка в замке действительно есть. Вот только она не из академии. — Кир выдержал очень долгую паузу и лишь потом пояснил: — Отец, ну я же не мог сказать бабушке, что привёл шлюху. Естественно, я представил девочку как сокурсницу, а россказни про любовь — это так, для поддержания легенды. В глазах резко потемнело, а сердце резанула такая боль, что едва сдержала крик. Ноги ослабли. Я привалилась плечом к стене, судорожно глотнула воздуха и вздрогнула, услышав изумлённое: — Ты?! Терри, ты привёл в этот замок шлюху? А следом хохот. Басистый, раскатистый, неудержимый. — Бабка тебя с потрохами сожрёт, если узнает! — простонал... отец Кира. — Она тебя... — Она не узнает, если ты не выдашь. — Я? Тебя? Тёще? — притворно возмутился родитель. — Терри, за кого ты меня держишь? И снова хохот. Причём до того громкий, словно не под дверью стою, а там, рядом с ними. — Вшивый гоблин, какая отличная новость, — чуть успокоившись, сказал безымянный. — И как своевременно! Я уж хотел голову Морвену оторвать за то, что не доложил про сокурсницу. — М-да, зря я тебе сказал. Упустил отличный шанс избавиться от этого стукача. Эту реплику отец Кира проигнорировал. Сказал о другом: — Знаешь, Терри, а я рад! А то я уж было волноваться начал — живёшь один, на баб не смотришь, и это в твои-то годы. Но дом терпимости... — Зато девочки из дома терпимости не ноют, — перебил Кирстен. — И претензий не предъявляют. Отец Кира понятливо хохотнул, а я... Я таки сумела отлепиться от стены и даже сделать шаг, в сторону, но... Дохлый тролль! Я дочь Форана из рода Бьен, я не могу просто взять и сбежать. Мир перед глазами знакомо плыл, только в этот раз дело не в поцелуях было. Колени тоже не от ласк дрожали, а сердце... оно даже не пыталось вырваться из груди, стучало так тихо и так медленно, словно вот-вот остановится. Надевая маску беззаботной, развязной дуры, я не была уверена, что не рухну на пороге этой злосчастной библиотеки. В том, что сумею заговорить, уверенности тоже не было. Тем не менее я открыла дверь и вошла. — Дорогой, ты здесь? — Голос прозвучал на удивление звонко. И растерянность, которую пришлось изобразить, когда увидела стоящего подле окна незнакомца, очень естественной получилась. — Ой, ты не один... прости... Кир, в отличие от отца, не стоял, а сидел в широком кресле, у письменного стола. Нас разделяла дюжина шагов, а может и две — не знаю, оценить расстояние не смогла. Зато увидела, как вытянулось лицо этого предателя. Тот факт, что Кир побледнел, от моего внимания также не укрылся. Я развернулась в лживом намерении покинуть библиотеку, но тут же «одумалась». А что, это же как раз тот случай, когда охота пуще неволи! Я же... шлюха, а шлюхам дозволено ещё больше, нежели магичкам. Продолжая озарять мир улыбкой, я расправила плечи и решительно направилась к замершим в безмолвии мужчинам. Прости, Кирстен, но я точно знаю — твоему отцу очень любопытно взглянуть на девочку из дома терпимости, а я слишком добра, чтобы отказать ему в этой малости. Смотрите, господин как вас там. Смотрите! — Дорогой, я всего на минуточку. Я пришла сказать, что готова к переходу. Когда там этот дурацкий портал активируют? Боевик и до этого румянцем не отличался, а теперь и вовсе белее снега стал. — Милая... — поднимаясь, выдохнул он. — Пожалуйста... подожди меня... Я глупо хихикнула и кокетливо похлопала ресницами. — Где подождать? В спальне? Кажется, кому-то стало дурно, но мне на реакции Кира было плевать. Сердце уже не болело, оно разрывалось на части. Зато слёз не было, чему я несказанно радовалась. — Эми... — прошептал боевик. Ах! Ещё и Эми! Любимый, ты же знаешь — я ненавижу, когда издеваются над моим именем. Я Эмелис! Эмелис из рода Бьен, маг-защитник с высшим уровнем дара, а не плюшевая игрушка! Я плавно повернулась к отцу Кира и присела в глубоком реверансе. Пропела сладко: — О, простите мою назойливость. Просто я так боюсь этих порталов, а Терри... — Эми, детка! — перебил синеглазый. — Выйди, пожалуйста... Я от этих слов отмахнулась. Выпрямилась и одарила стоящего у окна мужчину очень откровенным взглядом. Да, я рассматривала! Хотя видела немного. Просто мир по-прежнему плыл, голова кружилась, а в ушах нарастал гул. Как держалась на ногах — не знаю. Но всё-таки держалась... Отец Кирстена был высок и широкоплеч. Волосы цвета воронова крыла коротко острижены, на щеках густая щетина. Сходство с сыном? Оно было незначительным, тем не менее лицо мужчины показалось знакомым. Наверное, я бы сумела узнать, вот только выглядел он слишком неправильно. Словно только-только из постели вылез. Мало что непричёсан и небрит, так ещё и в халате! Роскошном, под стать королевской мантии, но всё-таки халате... — А вы ничего... — томно протянула я. Мужчина изогнул бровь. Изумруды глаз и прежде горели весельем, а уж теперь... он едва сдерживал хохот. Но мне было плевать! Я продолжала: — Мы таких... — ещё один оценивающий, предельно наглый взгляд, — очень любим. И уже отступая: — Двери нашего дома всегда открыты. Приходите. Мы вам... очень хорошую скидку сделаем. — Мелкая! — рыкнул Кирстен. Я же послала зеленоглазому мужчине воздушный поцелуй, круто развернулась на каблуках, подобрала подол и ринулась к двери. — Мелкая... — выдохнул тот, кто растоптал моё сердце. А потом громко, явно наплевав на мнение родителя: — Мелкая, стой! Я не подчинилась. Ответом на моё своеволие был грохот падающего кресла и совсем злое: — Мелкая! Остановись! А вот теперь послушалась, обернулась. Лучший боевой маг дурборской академии магии мчался следом в явном намерении остановить, но... Схема вспыхнула в сознании как по щелчку пальцев. Мне не пришлось взывать к силе, потому что кровь уже кипела. Выдох, и вокруг меня сомкнулась сфера физического щита высшего порядка. Кир увидел, удивился, но даже не подумал остановиться... — Мелкая! — вновь позвал он, а я... я ударила. Ударила зло, со всей силы, практически наотмашь! А щит, который прежде был так послушен этому мерзавцу, безропотно подчинился. Не ему, разумеется, а мне. Боевик отлетел на добрых три шага, но на ногах всё-таки устоял. На одно колено припал и только. — Эмелис... Держать лицо и дальше было бессмысленно. Продолжать спектакль — тоже. Да я и не смогла бы. Всё. Нервы кончились. — Не смей ко мне приближаться, Кирстен! Никогда! Но боевик на то и боевик, чтобы не слушать и поступать по-своему. Именно поэтому Кир взвился и опять ринулся вперёд. А может... может быть, думал, что у меня сил не хватит. Ведь физический щит такого уровня — это слишком. Действительно слишком! Вот только второй раз удержаться на ногах Киру не удалось. И пусть он сразу же поднялся, но... — Бесконечно рада знакомству, — прошипела я. Обращалась, разумеется, не к сокурснику. Мужчина, имени которого так и не довелось узнать, лучисто улыбнулся. Да, он всё понял, а большего и не нужно! Я развернулась и продолжила путь, а сзади прозвучало предельно властное: — Терри, стоять! Не знаю как у Кира, а у меня от этого тона сердце похолодело. А ещё я точно знала — теперь у «девочки из дома терпимости» есть фора. Одаривая талантом к защите, создатели не поскупились, а вот способности ко всем прочим видам магии... ну это издёвка, честное слово. Я даже с заклинанием для завивки волос не всегда справиться могу, хотя бытовая магия — самая простая, ей все без исключения владеют. А уж об универсальной магии мне даже мечтать не приходится. Я и не мечтала, до этого момента. Моего резерва вполне хватит, чтобы активировать даже простой портал, не то что стационарный, но кроме силы тут нужен ещё и навык настройки матрицы, и знание координат. Ни первого, ни второго у меня, увы, нет, это всё из разряда универсалки, которая мне не подвластна. Но сигнал экстренного вызова послать смогу. Смогу, чего бы мне это ни стоило! Пусть он пройдёт по старому каналу, выведет на тот портал, через который совершён последний переход. Пусть! Куда угодно, только подальше отсюда, прочь из ставшего таким чужим, таким холодным замка. Я всё смогу. Я всё сумею. Я справлюсь! Мне бы только чуточку удачи и капельку сил... Но силы, вернее магические силы, не понадобились. Зато удачу вычерпала до дна. Когда вошла в знакомый зал с белоснежным мраморным полом и редкими стрельчатыми окнами, портал уже мерцал, а один из символов внешнего круга полыхал алым. Но не это главное — у точки перехода отирался незнакомец в строгом камзоле. На отвороте камзола красовался знак дурборской академии магии. Заметив меня, маг удивлённо вскинул бровь, но заговорить не успел. Я на ходу указала на полыхающий символ, спросила строго: — Этот вызов, он откуда? — Академия магии, насколько мне известно, — несколько опешив, отозвался мужчина. Я же остановилась и... да, я приказала: — Активируйте. Выпускник моей нынешней альма-матер откровенно растерялся. Я прекрасно понимала — он здесь неспроста, он сопровождает отца Кирстена. Ещё понимала, что не имею никакого права приказывать магу, но... — Активируйте, немедленно! Я не поскупилась ни на эмоции, ни на тон. Маг заметно вздрогнул и стремительно шагнул к мерцающему кругу. Не знаю, какой титул носит отец Кира, но одно ясно наверняка — меня приняли за ягодку с того же поля. А таким людям не отказывают. Короткий жест, витиеватая формула заклинания, и символ погас. Зато мерцание портала стало стократ ярче. Ещё миг, и внешний круг пришел в движение, следом начал вращаться и второй, внутренний. Энергию на этот переход тратила «принимающая сторона», и... меня уже ждали. Я не оглянулась и слов благодарности столь вовремя подвернувшемуся магу не сказала. Просто подобрала подол и шагнула в пылающие белым светом жернова. Один удар сердца, и... и всё. Вместо белого мрамора серый камень, вместо высоких стрельчатых окон узкие, задрапированные тёмными гардинами оконца. А вместо вышколенного мага пухлый седой старичок, так похожий на политую сахарной глазурью булочку. Только сущность у нашего ректора совсем иная... — Госпожа Эмелис? — искренне изумился тот, кого студиозусы называли не иначе как Жабой. — Госпожа Эмелис, почему вы одна? Я вышла из портала, а ректор привстал на цыпочки и заглянул мне за спину. — Где господин Кирстен? — Господин Кирстен задерживается. — Мой голос прозвучал на удивление ровно. Я расправила плечи, вздёрнула подбородок и направилась к арке выхода. Спокойно, уверенно, будто ничего особенного не происходит. Но Жаба намёк не уловил, воскликнул: — Госпожа Эмелис, вы раздеты! И вы... в туфлях. Да, я знаю. И что теперь? Вернуться в замок госпожи Венты за шубкой? Нет, извините, господин Морвен, на это меня точно не хватит. Я покинула зал, в котором располагался стационарный портал, миновала короткий коридор и решительно толкнула входную дверь. От административного корпуса до женского общежития идти не дольше четверти часа, вытерплю! Уж после того, что я стерпела в замке на озере, холод — ерунда полная. И я пошла. Да, именно пошла, а не побежала. Подбородок всё так же вздёрнут, плечи расправлены, слёзы... слёзы запрещены! Взгляды студиозусов, которых угораздило остаться на время каникул в академии и выйти на прогулку в этот самый час? Ерунда. Глупость! Мороз, царапающий щёки и оголённые руки — тоже глупость, причём куда большая, нежели взгляды. Снег? Да, его много, но с неба не сыпется, а дорожки расчищены, так что беспокойства никакого. Даже каблуки не вязнут. Рвущееся на части сердце... А вот это уже серьёзнее. Как он, дракон его пожри, мог?! Как посмел сказать такое?! Полночи шептал, что не отпустит, что вместе мы преодолеем всё, а утром... Это от того, что я пришла в его спальню сама, да? Из-за того, что повела себя... как девочка из того самого дома? Потому что требовала вместо того, чтобы мечтать — ведь благовоспитанным девушкам только мечты дозволены. Поэтому или... Или Киру просто духу не хватило? Предложение сделать не побоялся, потому что без свидетелей, а вот представить меня своему отцу... Да, против таких, как отец Кирстена, играть сложно, спорить с такими равносильно самоубийству, но... Нет. Нет и ещё раз нет! За время пребывания в дурборской академии я не раз убеждалась в том, что Кирстен не из тех, кто отступает. Значит, дело не в страхе перед родителем, дело в другом — Кир лгал. Лгал с самого начала! Он не собирался представлять меня своему отцу, он... В глазах снова потемнело, и я едва не споткнулась. Дышать стало в тысячу раз трудней, но вовсе не от того, что морозный воздух жёг лёгкие. Просто слёзы... эти проклятые запрещённые слёзы проявились, а в горле встал ком. Кирстен не из тех, кто отступает. Если бы он хотел представить меня своему отцу, он бы непременно представил. Но вместо этого предпочёл высмеять и назвать девочкой из дома терпимости. Почему? Если бы я была глупышкой, помешанной на сентиментальных романах, я бы могла предположить, что Кир раскрыл моё инкогнито и пытался защитить. Не допустить встречи с несомненно умным и высокопоставленным аристократом. Ведь я — дочь Форана из рода Бьен, козырь, который можно использовать, чтобы изменить политическую ситуацию в Верилии. Но даже если представить, будто Кирстен знает, кто я... мозаика всё равно не складывается. Возможно, отец Кира настолько приближен к власти, что может на что-то повлиять, но... он бы не смог узнать во мне единственную дочь одного из претендентов на престол Верилии! Во-первых, я магичка, я имею право не называть имя рода, и я бы его ни за что не назвала. Во-вторых, я, как и младший сын короля Вонгарда, всегда избегала встреч с газетчиками и их фотографическими аппаратами. Мой портрет, тем более новый, днём с огнём не сыщешь! Опознать меня можно только по имени, которое, увы, секретом не является, но... Но гоблин меня раздери! Помнить имена всех детей всех политиков сопредельных королевств невозможно! Чтобы помнить, как зовут дочь господина Форана, нужно быть либо другом, либо непримиримым врагом. Дальше... О том, что Эмелис из рода Бьен находится в Дурборе, знают лишь трое — отец, Рид и ректор. Чтобы допустить мысль о том, что я и есть та самая Эмелис, нужно как минимум всерьёз задуматься о ситуации в Верилии. Отец Кирстена постоянно думает о Верилии? Сомневаюсь. В момент встречи с сыном, насколько мне помнится, его заботили летучие отряды и заговор внутри семьи. Предположить, что этот заговор касался Верилии? Или что отряды стояли на границе с нашим королевством? Нет. Это перебор. Таких совпадений не бывает. Последствия нашего знакомства и попытки отца Кирстена выяснить имя рода? О Всевышний, но это уже совсем другой вопрос... Это отсрочка, за время которой можно тысячу выходов из положения найти. А раз так, то... вариант защиты отпадает. А если он отпадает, то остаётся лишь одно объяснение... Просто Кир — охотник. Среди магов таких практически не водится, а среди аристократов, особенно из числа тех, кого в народе называют «золотыми мальчиками», сколько угодно. Смысл охоты прост как булыжник — затащить в постель девицу. Чем девица родовитее и неприступнее, тем победа ценнее. Способов охоты много: от банального совращения, до изощрённейшего — тайного сватовства. Да-да, того самого предложения, после которого захмелевшая от красивых ухаживаний дева готова на любое безумство. Даже на визит в мужскую спальню посреди ночи. И пусть Кирстен попросил моей руки уже после того, как всё случилось, но... это ничего не меняет. Тем более что дальнейшее развитие событий как нельзя лучше соответствует принципу охоты. Влюблённая, ослеплённая счастьем девушка продолжает верить в чудо, а за её спиной плетётся новая интрига. В данном случае очень некрасивая, но вполне стандартная... Парень упоминает при родителях о некой очень неприличной особе, а в момент первого знакомства, как правило неофициального, на каком-нибудь приёме или балу, находится некто, кто при родителях эту самую особу опознаёт. Как в таком случае проходит официальное знакомство? Очень неприязненно, разумеется. Родители кривятся, и влюблённая дурочка это видит... А дальше вопрос техники. В среде аристократов, если родители категорически против брака, свадьбы точно не будет. Редкая девушка согласится выйти замуж за того, кого грозятся лишить наследства в случае женитьбы на неугодной. Редкие родители отдадут дочь за нищего. И мало кто захочет стать участником такого скандала. А итог прост — «золотой мальчик» свободен от обязательств и снова готов к охоте. Что будет с девушкой? Ну как повезёт... В случае со мной опознать могла Вента — ведь старушка, несмотря на преклонный возраст, в свете бывает. Но это уже после, а до момента опознания Кир мог бы вовсю развлекаться со мной здесь, в академии. И единственное, что неясно в этой истории — как я могла быть настолько слепа? Ведь все эти ухаживания, все эти поцелуи, все эти заботы... да ни у одного влюблённого терпения не хватило бы! А ради очень ценного трофея постараться можно. Дочь высокопоставленного верилийского аристократа, маг-защитник с высшим уровнем дара, да ещё и... — Эмелис! Я ждала этого оклика, поэтому даже не вздрогнула. Спокойно, не торопясь, взошла на крыльцо корпуса женского общежития и дёрнула ручку двери. Наверное, из маленького холла веяло теплом, но я не почувствовала. — Эмелис! — Этот крик прозвучал куда ближе и яростней. Я застыла. — Эмелис! Подожди! Выслушай меня! И всё-таки я обернулась. Кирстен — растрёпанный, раскрасневшийся, в расстёгнутом камзоле — мчался к нашей общаге, но... — Видеть тебя не могу, — прошептала я и, подарив боевику ослепительную улыбку, перешагнула порог того самого корпуса, в который всем студентам мужского пола вход заказан. Всё так же спокойно миновала три лестничных пролёта. Вынула из кармана ключ, отперла дверь своей комнаты. Вошла, задвинула засов и повесила цепочку с ключом на вешалку — на тот самый крючок, где обычно висела позабытая в доме госпожи Венты шубка. И лишь после этого позволила себе медленно сползти на пол и... Нет, я не заплакала. Я завыла.