район номер пятнадцать

4

                                                                                      
  Так прошла неделя. Сидела у Барона в комнате: ела, смотрела телевизор и спала. Это всё что я делала.  Даже начала опасаться за лишние килограммы. Я до сих пор ходила в его футболках, но уже в штанах. Барон редко уезжал и почти постоянно был со мной. Спала я в его комнате. Ночь я в кресле, а он наоборот, а ночь он в кресле, а я на кровати. Я ненавижу спать в том кресле—очень затекают ноги, но это лучше чем на полу или за решёткой.
  Сколько я фильмов пересмотрела! В своей жизни я так долго никогда не лежала. Я пожаловалась об этом Барону. Он читал книгу и не посмотрел на меня:
  -- Ты меня слышишь?
  -- Ты жалуешься на то, что целыми днями лежишь,-- сказал он не глядя на меня—так вставай.
  -- И что мне делать?—он захлопнул книгу и посмотрел на меня такими холодными глазами, что мурашки по коже пробежали. Или это не от холода его взгляда, а от его взгляда.
  -- Вставай.
  Я встала по середине комнаты и он подошёл ко мне. Он замахнулся мне в лицо и я увернулась:
  -- Ты спятил?
  -- Ты уже как три дня ноешь, что набираешь лишний жир. Нужно его сжигать.
  Следующий удар был за мной. Он учил меня защищаться, ставить подножку и часто показывал на мне. У него сильные руки и от Барона приятно пахнет. Я начинаю привыкать к нему. Мне кажется, я знаю его лучше чем кто-либо другой. И кажется, что между нами что-то происходит, но я не знаю что. С этими мыслями я хотела ударить в его идеальное лицо, но Барон перехватил мою руку и «закрутил» её. Было не больно, но после этого он прижал меня спиной к себе. Я чувствовала его сильное сердцебиение:
  -- У тебя так сердце быстро бьётся,-- сказала я, всё ещё прижимаясь к нему спиной.
  -- Это твоё,-- спокойно ответил он.
  Это была правда. Это моё сердце так бешено колотилось рядом с ним. Но почему? Это ещё предстояло мне понять. Я отстранилась от него, но он обратно меня притянул:
  -- Не надо,-- сказала я—я даже не знаю твоего имени.
  Он развернул меня к себе лицом:
  -- Алекс, приятно познакомиться,-- он протянул мне руку и я её пожала.
  -- Алекс, в чём дело?
  -- Ни в чём.
  -- Серьёзно? Что было сейчас? И что было в самом начале? Почему ты со мной возишься? Это явно не из-за брата-идиота, как ты оправдывался в самом начале. Дело во мне. И в тебе. Что не так?
  -- Да понравилась ты мне!—рявкнул Алекс. У меня вдруг появилось странное желание. Мне захотелось поцеловать Барона и я не устояла. Его губы были тёплыми и от Алекса несло сладким мятным ароматом. Он ответил на поцелуй, но потом отстранился.
  -- И в чём дело?
  -- Ты мне нравишься, но…
  -- Но мы не можем быть вместе потому что не подходим друг другу, ну или же ты не хочешь серьёзных отношений. Сколько тебе лет? Я маловата для тебя?—я не знаю откуда у меня такая ярость проснулась, возможно он мне с самого начала понравился, просто я не хотела этого признать и сейчас это всё вылилось.
  -- Послушай меня, у меня много врагов. И все они могут использовать тебя в своих целях. Я не могу рисковать тобой. Извини.
  -- Иди ты к чёрту,-- я в шутку ударила его в плечо, но чуть переборщила с силой.
  -- Остынь,-- я уселась в кресло.
  -- Слушай, а когда я тебя зацепить успела?
  -- Когда приставила пистолет к моему черепу,-- я задумалась, а он громко цмокнул—убери это лицо, оно меня бесит.
  -- А ты не цмокай, меня тоже это раздражает.
  -- Тогда, ещё в твоей квартире. Меня все боятся, а ты взяла и просто приставила пистолет. Это меня поразило.
  -- Тебя не все бояться.
  -- Не буду спорить,-- он лёг на кровать.—Сегодня же моя очередь?
  -- Да. Я в душ.
  Я зашла в душ. Холодная вода стекала на моё тело. Нужно остыть. Что я натворила? Зачем поцеловала? Зачем повелась на его доброту? Нужно заканчивать этот спектакль. Я съезжу с Алексом в одной гонке и больше его не увижу. С этим нужно смериться. Но если быть честной хотя бы с собой, то я не хочу чтобы он исчез из моей жизни. Но у него правда много врагов. И что если Алекс прав? Что если они могут принести мне вред, просто чтобы насолить Барону. Это может быть любой из нашего района. Если бы на моём месте была другая, этим человеком мог стать даже Джек. Интересно, как он там? Я скучаю по Ханне и Майку. Хоть я и разговариваю с Ханной каждый день, всё равно скучаю. Она постоянно твердит про какой-то сюрприз. Она сейчас у Эшли. С Майком я не говорила. Но хочу. Как-никак он мой брат. И с Джеком я тоже не говорила. Как бы он отнёсся к тому, что я влюбилась в нашего общего врага? Наверное наорал бы на меня и запер в подсобке, чтобы я с ним не общалась. Да, так бы и было. Не следует мне привязываться к Алексу. Если со мной что-то случиться, Ханна умрёт от голода, а Майк сопьётся или снова начнёт играть.
  Я вышла из душа. Мне было очень холодно и я уселась в кресло, закутываясь в плед. Я попросила Алекса выключить свет, потому что вставать мне совсем не хотелось.
  -- Я не хочу чтобы ты сегодня спала в кресле,-- он подошёл к выключателю.—Ложись на кровать.
  -- Сегодня же твоя очередь спать на кровати.
  -- Я и не собирался спать в кресле,-- усмехнулся Барон.
  -- А я не собиралась спать с тобой,-- он опять цмокнул, подошёл ко мне и поднял на руки.—Отпусти!
  -- Ты чего холодная такая? В душе горячей воды нет?
  -- Отпусти,-- повторила я свою просьбу. Он положил меня на кровать, укрыл пледом.
  -- Мы не будем спать вместе,-- Алекс положил с левой стороны подушку,-- это будет граница между нашими сторонами. Согласна?—я кивнула.
  Алекс подошёл к выключателю и выключил свет. Лёг с левой стороны от подушки между нами. Я уже согрелась и почти уснула. Когда я задремала я почувствовала, что подушки рядом со мной нет и Алекс спросил:
  -- Чего ты хочешь? О чём мечтаешь?—я повернулась к нему, но ответила не сразу.
  -- Уехать хочу отсюда. Ещё четыре года назад я бы не подумала об этом. А сейчас… -- я помолчала—сейчас всё по-другому.
  -- Если я выиграю гонку, всё будет по-старому. Я обещаю.
  -- А сейчас почему бы не сделать так, как раньше?
  -- Я заправляю только частью района.
  -- Что?—я даже села от неожиданности. Все думали, что Барон всем районом заправляет. Что его люди грабят, убивают и врываются в чужие дома. Алекс включил лампу, которая стояла на тумбочке и когда увидел моё удивлённое лицо спросил.
  -- В чём дело? Почему ты так удивлена?
  Я рассказала все слухи о нём. О том, почему его все так ненавидят, на что он ответил:
  -- Я не заправляю вашей частью. Кто-то использует моё имя.
  -- Тот, кто заправляет моей частью. Ты должен знать кто это.
  -- Никто не знает. Только его или её доверенные люди.
  -- То есть ты даже не знаешь она это или он?—он покачал головой. Как мы с Джеком ошиблись. Врагом был не Барон. Все эти четыре года нас просто водили занос. Но как он или она держит эту часть района, если для этого нужно много людей. А они все не смогут сдержать такой секрет. Да и при том, я видела этих людей. Они были одеты точно так же, как люди Барона. Я всё это сказала Алексу.
  -- Кто-то явно меня ненавидит. Гонка всё решит. Посмотрим кто на неё придёт. Всего четыре человека, считая вместе со мной.
  -- Остаётся три. Это много. Нужно сузить поиск. Стоп. Вы гонкой собираетесь решать кто будет заправлять всем районом?
  -- Да.
  -- Почему ты раньше не сказал?
  -- Ты не спрашивала.
  -- Потому что я бы не соглашалась садиться с тобой в машину. Я бы сама поехала. Ты это знал.
  -- Я думал, ты боишься машин.
  -- Ты этого не знал до нашего знакомства. Ты боялся. Ты боялся, что я выиграю и ты не получишь этот район. А ведь если я сяду за руль, даже спустя два года, я тебя сделаю на дороге. Как я сразу не догадалась?
  -- Ты не могла догадаться. Давай спать.
  -- То есть я права?—он молчал и я поняла, что это правда.—Выключи свет.
  Алекс выключил свет и я отвернулась от него. Что я наделала? Я могла забрать район себе и сделать его нормальным. Но смогла бы я сесть за руль? После трагедии с отцом, наверняка нет. Но может стоит попробовать ради Ханны? Нет.  Всё равно не смогла бы. При одной мысли, что я сажусь за руль, начинают дрожать руки, а папа учил, что гонщик должен быть спокоен за рулём и управлять машиной так, чтобы казалось что она и гонщик—одно целое. Раньше я так умела. У меня была своя машина, но я вынуждена была её продать, чтобы прожить.