район номер пятнадцать

5

  Гонка уже завтра. Я отказалась от затеи порвать наш контракт с Алексом. Я не смогу сесть за руль. И при том, если Барон займёт первое место, надеюсь он сдержит обещание, которое дал неделю назад. Перед тем как уехать, чтобы узнать трассу он спросил:
  -- По какой трассе ехал твой отец в последний раз?
  -- Восьмёрка,-- эта трасса известна тем, что не имеет резких поворотов и считается не самой сложной. Вот почему я сразу же не поверила, что мой отец по воли судьбы не вписался в поворот. Этого не могло быть.
  Я прождала Барона весь день. Было девять часов вечера. Он должен был давно вернуться. Может, он поехал тренироваться. Так многие делают. Тренируются перед гонкой, проезжают трассу по триста раз, чтобы запомнить и ещё триста раз, чтобы посмотреть и запомнить все резкие повороты и объезды. Но ему это не нужно. Я знаю каждую трассу. За два года, пока я ездила, выучила каждую наизусть.
  Вот открылась дверь и вошёл Алекс:
  -- Где ты был?
  -- Ты знаешь какую трассу мы завтра будем проезжать?—в его голосе были смешаны гнев, страх и отчаяние и я догадалась сама.
  -- Восьмёрку,-- подавленным голосом сказала я, Барон ничего не ответил.
  -- А ещё я видел участников.
  -- И что? В чём дело?
  -- Завтра узнаешь. Но перед этим,-- он протянул мне тетрадь.
  -- Что это?
  -- Сама посмотри.
  Я открыла её. Вся тетрадь была расписана на даты и я поняла, что это за тетрадь. Алекс именно туда записывал трассы и участников всех гонок. Я открыла день, когда умер отец. Его имя было первым. Ещё двое которых я не знала и последнее имя… этого не может быть.
  -- Ты что-то перепутал,-- сказала я Алексу.—Этого не может быть. Я не верю.
  Я закрыла тетрадь. Последнее имя было Джек Марин. Мой лучший друг. Он попадает под подозрение. Но он говорил, что никогда не участвовал в гонках. Выходит, он соврал. Я просмотрела гонки до этого. Он участвовал в четырёх гонках до моего отца. Почему он мне не говорил? Почему соврал?
  Мне было шестнадцать. Мы с Майком и Джеком смотрели фильм. Папа спал в соседней комнате. Ханна что-то рисовала. Ей было всего три, поэтому её каракули никто не мог понять. Даже я. На тот момент на моём счету было две выигранные гонки и я спросила:
  -- Вы бы хотели поучаствовать в гонке?
  -- Нет,-- ответил Майк.—Я бы не хотел чтобы и ты участвовала. Это опасно.
  -- Что на счёт тебя?—я посмотрела на Джека.
  -- Я согласен с Майком. Не хотел бы я жертвовать собой ради денег.
  Я на них не обиделась. Они были правы. Гонки—опасная вещь. Каждая может стать последней. Я знала когда туда шла и поэтому заранее обнимала Майка и неуверенно говорила: «До встречи», а он отвечал: «Пообещай, что она ещё будет», но я никогда ему этого не обещала. Гонки—это игры без правил. А я люблю игры без правил. Игроки могут показать все свои таланты и к тому же, можно применить хитрость, например, объехать ту или иную часть дороги и сократить путь. Нет рамок, которые ограничивают или что-то навязывают. В машине я чувствовала себя, как рыба в воде.
  -- Тебе нужно выспаться,-- сказала я Барону.—Завтра тяжёлый день.
  -- Особенно для тебя,-- он подошёл и обнял меня.—Ты уверена, что поедешь завтра?
  -- Да,-- я обняла его в ответ.—Я выполню свою часть сделки.
  -- Я мог бы тебя попросить никому не говорить моё настоящее имя. Если я выиграю, это будет мне на руку. А если нет, я уеду с тобой и нас никто не найдёт,—я посмотрела на него.—Что?
  -- Ты поедешь со мной?
  -- Если проиграю, то да. А если выиграю—тебе не придётся уезжать.
  Он наклонился ко мне и поцеловал. Я не думая ответила на его поцелуй, но потом отстранилась:
  -- Нам пока что не стоит,-- сказала я.
  -- Соглашусь с тобой. Пойду схожу в душ,-- я кивнула и он ушёл.
  Как же я хочу прижаться к нему и… заплакать. В последний раз я плакала, два года назад. И сейчас возникло желание закутаться в одеяло, чтобы никто не видел моих слёз и заплакать. Слёзы резали глаза и почти скатились со щёк, но я успела их вытереть. Я не готова ехать. Я закрыла глаза и упала на кровать. Вспомнился тот день.
  Майк вбежал в квартиру с бледным лицом. Ханна смотрела мультики, а я готовила ужин. Когда в кухню вбежал Майк, я не сразу поняла в чём дело, но когда я увидела слёзы в его глазах, закружилась голова. Тарелка упала на пол и разбилась. Я поняла, что что-то с папой:
  -- Что с ним?—Майк молчал и просто смотрел на меня.—Что с ним?!
  В кухню вбежала сестрёнка, но Майк велел ей идти обратно и закрыть дверь. И я поняла. Его больше нет. Нашего папы больше нет. В глазах потемнело, голова закружилась и я села на табуретку:
  -- Как это произошло?
  Майк сказал, что его занесло на самом финише. Он выиграл гонку. Но не смог остановиться. Финиш был на повороте и его тормоза отказали. Потом он добавил:
  -- Ты же понимаешь, что это не случайность.
  Я всё прекрасно понимала. Машина отца всегда была в хорошем состоянии. А перед той гонкой он целые сутки просидел в гараже.
  По щекам потекли слёзы. Алекс вышел из душа. Увидев меня со слезами на глазах, он сел на кровать и сказал:
  -- Иди сюда,-- притянул к себе и обнял. Было такое чувство, что я могла затопить всю комнату. Алекс гладил меня по голове,-- поплачь.
  Я расклеилась. Я устала. По-настоящему устала. От всего. От этой жизни и от несправедливости. Почему кому-то достаётся всё: счастливая семья, деньги, благополучие, слава и всё прочее, а кому-то ничего? В чём я так провинилась, что жизнь забрала у меня почти всё? Я даже Майка потеряла. Он не такой, каким был раньше. Если бы не Ханна, я не знаю, что со мной было бы и была бы я вообще. Почему я вообще родилась в пятнадцатом районе? Почему в этой помойке? За что мне всё это?
  Когда я успокоилась, было уже двенадцать. Всё это время Алекс обнимал меня и мне кажется, у него даже не было мысли меня отпустить.
  -- Извини,-- сказала я.
  -- Тебе не за что извиняться, глупая,-- он поцеловал меня в лоб.—А теперь ложись спать.
  Алекс накрыл меня и лёг рядом. Неделю мы спим на одной кровати под разными одеялами и не прикасаясь друг к другу, но если это последние сутки вместе с ним я не могу себе позволить не прикасаться к нему. Я пододвинулась к нему и обняла. Он поцеловал меня в лоб и спросил:
  -- Ты понимаешь, что завтра всё изменится?
  -- Да.
  -- Ты готова к этому?
  -- Если это спасёт меня, то да. Я готова.
  -- А я не готов. Я не готов тебя отпустить. Но пока я не пойму, что рядом со мной ты будешь в безопасности, мы не сможем быть вместе.
  -- Я знаю. Ты делаешь это ради меня. Но общаться мы будем?
  -- Посмотрим. Давай спать.
  Посмотрим? Почему? Что здесь такого? При том, можно общаться так, чтобы никто не узнал. Хотя я сама ненавижу тайные отношения, сейчас я готова быть с ним при любых условиях. Я ещё думала об этом, но из-за того, что я много плакала, быстро уснула.