За тобою

Глава 38

Рикардо

– Ну что? – Нетерпеливо спросил вошедшего Дино.
– Ничего, Рик. Посетителей много, на этом этаже тоже было достаточно, чтобы войти сюда и взломать сейф. Помимо этого, Анна тоже была здесь…
– Она принесла мне картину и сделала сюрприз. Не смей думать, что она может украсть документы, – предостерёг его, поднимаясь с кресла.
– И не думал. Я верю ей, и картина прекрасная. Но кто-то был здесь, пока мы отсутствовали. И теперь никаких подтверждений о том, что Баро связан с террористами нет. Как и доказательств того, что он причастен к поломке самолёта.
– Чёрт! Пусть ещё смотрят видео, должен быть кто-то подозрительный. Нина?
– Нет. Её не было. Она сидит тихо, как и твой отец. Они тратят последние деньги и ещё немного придут просить у тебя их, – с ухмылкой сообщил Дино.
– Не знаю, что делать больше. Два месяца уже прошло с нашего возвращения, и ничего. Мы бессильны. Я бессилен даже со своими миллионами. У всех есть алиби, а я… Дино, что мне делать? – Рухнул в кресло и сжал руками голову.
– Поправить уже ничего нельзя. Документы украдены. Это были оригиналы, а копиям никто не поверит. В суде не примут такие доказательства. Пока думаю, нам следует подождать. Ситуация выправится, тем более у тебя будет дочь. Тебе следует думать о ней и Анне в первую очередь, – друг сел на стул напротив стола, а я поднял на него голову.
– Только она не подпускает меня к себе. Вообще, Дино. Я даже дотронуться до живота не могу. А он у неё немного выпирает. Вижу только заключения доктора, счета за одежду и украшения. Возвращаюсь, когда она спит, или заперлась в мастерской. Не разговаривает со мной, ничего не понимаю. Меня окружают проблемы, – признался ему.
– Она выходит сама? – Удивился Дино.
– Да. Пока нас не было начала бороться со своей фобией и теперь её не застать дома. Где-то гуляет, только пишет сообщения, что ей не хватает на очередную покупку.
– Она женщина, Рик. Тем более беременная, пусть гуляет. Может быть, ребёнок помог ей не бояться. Но всё благодаря тебе. Если она гуляет, то это полезно в её состоянии…
– Без меня, Дино. Я не чувствую той привязанности ко мне, как раньше. Говорит Ванде, что легла спать, а я подхожу к её спальне и слышу, как она болтает с Мили и Эшем. Она отстранила меня от себя.
– Прекрати накручивать себя, Рик. Ты слишком копаешься в ней и себе. Дай ей тоже привыкнуть к своему состоянию. Не думай, друг. Тем более нам предстоит ввести новую концепцию, чтобы привлечь авиакомпании. За последний месяц аренда наших самолётов упала, – напомнил Дино, и я вздохнул.
– Ладно, справимся, – улыбнулся ему и щёлкнул мышкой по экрану.
Подождав, пока он оставит меня, встал с кресла и вновь вернулся к раздумьям.
Месяц мне пришлось разбираться с тем случаем. Как обещал, звонил, но Анна часто отсутствовала, а если и была дома, то устала или же, находила ещё какие-то отговорки, чтобы не говорить со мной. А я пытался заставить себя не принимать это близко к сердцу, хотя это было довольно сложно. Мне необходима была поддержка. Её поддержка, слова, хоть какие-нибудь. Раньше она с интересом слушала меня, сейчас же не желала. Возможно, беременность, но я устал от такого отношения. Возвращаться в тихий дом, где меня сочувственно встречала домработница, стало сложно. У меня была жена, и в то же время её не было. Не знал, что предпринять. Чертовски устал. Так, что хотелось всё бросить. Уехать куда-нибудь, и побыть одному без этих всех проблем. Но нельзя. Экспертиза до сих пор не может дать внятного ответа, что произошло с баком. Как его могли повредить в аэропорту и не заметить. Предстоял суд, на который мне тоже придётся лететь в Ирландию. Но чувствовал, что, если улечу, последует конец моим отношениям с Анной. Любым. А этого допустить не мог. Должен был вернуть те чувства, которые мы создали.
Больше думать не мог, это угнетало, поэтому предпочёл заняться работой. Быть занятым и спрятаться за документами, только бы не представлять расставание.
– Мистер Лок, почему вы так поздно? – В дверях дома на меня налетела Ванда, а я устало бросил вещи на тумбу.
– А что, меня кто-то ждёт? – С издёвкой спросил её.
– Конечно, Анна не ужинала. Она попросила не начинать, пока вы не вернётесь, – удивлённая моей интонации, она упрекнула меня.
Хотел ли я её видеть сейчас? Нет. Почему-то не желал этого. Хотелось спать в десять вечера, а не поддерживать разговор и улыбаться. Не было сил для того, чтобы играть роль. Но всё же, направился в столовую, где меня встретила девушка в свободном платье, скрывающим её округлившийся живот. Она была прекрасна. Идеальная причёска, которую носила последнее время. Макияж и бриллианты. Алые губы улыбались при моём появлении. А мне не нравилось. Я хотел, чтобы она взволнованно покусывала верхнюю губу и была босой, в обычной футболке и джинсах. Моей Анной, но потерял её. Упустил тот момент, когда следовало показать ей, что она важна для меня даже простая. Я полюбил её такой, узнал, когда она была обычной, а не в новом амплуа.
– Дорогой, ты дома. Поужинаем? – Она указала на стол, и я кивнул.
– Как ты себя чувствуешь? – Поинтересовался, опустившись на стул.
– Хорошо. Как твои дела? – Спросила она.
Поймал себя на мысли, что словно с незнакомкой говорю. Она задала вопрос, потому что должна была, как и я ужинал, потому что должен был. Никакого больше понимания между нами не существовало. Оно испарилось, как и исчезло всё вокруг нас. Дом превратился в тюрьму, в которую мне приходилось возвращаться. И нет, не было мыслей об измене, но хотелось смеяться. С ней, как раньше.
– Хорошо, – вспомнив, что она спросила, ответил я, и выпил вино.
– Я бы хотела улететь, – сообщила Анна, а меня это не тронуло. Совсем. Что со мной не так? Неужели, остыл?
– Куда?
– К матери. Разговаривала с ней сегодня. Да и соскучилась по Мили с Эшем. Они в Ирландии…
– Уже не боишься своего отца? – Жёстко перебил её.
– Мама сказала, что он отсутствует. Мне ничего не угрожает, – улыбнулась она.
– Нет. Я запрещаю. Ты беременна и останешься в моём доме, – всё, наверное, усталость сказалась, и я встал, зло, смотря на девушку.
– Ты не можешь мне запрещать, Рикардо. Она моя мать и я скучаю. Я тут одна! Ты работаешь, а мне плохо! – Возмутилась она.
– А мне хорошо? Нет! Я работаю, потому что моя жена откровенно избегает меня, запирается в спальне и не хочет проводить со мной ночи!
– Мне нельзя! Ты хочешь убить нашу дочь? Да?
– Нет! Не смей говорить так! Мне не нужен секс, я хочу тебя. Хочу засыпать с тобой и просыпаться. Хочу увидеть, как меняется твоё тело. А ты не даёшь мне этого! – Повысил голос, а она даже не заметила, сколько горечи вложил в свои слова.
– Думаешь, меня это радует? Я была худенькой, у меня было прекрасное тело! А теперь? Посмотри на меня! Меня рвёт по утрам! Я не хочу, чтобы ты видел меня такой! У меня болят кости, и всё болит! Ты не замечаешь, как мне плохо сейчас и как сложно мне носить твоего ребёнка! Я не могу спать, потому что мне больно! Принимать лекарства запрещено! Раз ты мне запрещаешь лететь к матери, то я запрещаю тебе, вообще, подходить ко мне! Ненавижу тебя! – Анна вылетела из-за стола и побежала на высоких каблуках, отчего я покривился.
– А ну стой! – Выскочил следом за ней в холл.
– Что ещё ты хочешь? Что ещё от меня тебе нужно? – Закричала она с верхнего этажа.
– Запрещаю носить каблуки! Запрещаю! Ты поняла меня? Если тебе больно, то какого чёрта ты вырядилась так?
– Для тебя! Ты же не толстеешь! Ты только о себе думаешь! А я целыми днями смотрю журналы и газеты, где боюсь увидеть, что ты с другой! И одеваюсь так, чтобы ты не потерял интереса ко мне!
– Господи, Анна! Мне не нужно этого! Я тебя люблю, даже в помятых футболках! – С болью прокричал ей, а она замерла.
– Не нужно? – В следующий момент прошипела она.
– Нет, – замотал головой.
– Не нужно, значит! Тогда держи! – Она схватила туфлю и швырнула в меня со второго этажа, а затем следующую.
– Хочешь оборванку, которая будет позорить тебя, да? Хочешь, чтобы меня сравнивали с твоими шлюхами и смеялись? Эгоист! Ненавижу! Не желаю тебя видеть! Никогда!
Совершенно сбитый с толку её словами, так и стоял внизу, слишком долго, чтобы понять, что сейчас произошло. Мы поругались на пустом месте. А я не сдержался.
– Чёрт возьми! – В сердцах воскликнул.
Меня передёргивало от собственной глупости. Должен был понять, что она боится сравнений и пытается соответствовать мне. А что делать теперь, не знал. Сейчас будет плакать, но смогу держать себя в руках. Не сегодня. Не в эту минуту. Мне плохо внутри. Настолько плохо, что тошнило.
Зашёл в кабинет и сел за стол. Открыв тумбочку, достал помятый и свёрнутый лист. Провёл пальцами по собственному портрету, который хранил с того момента на корабле. Именно тогда проникся ей, именно в ту секунду, когда она рисовала меня, начал испытывать притяжение к этой девушке. А сейчас? Пусто и одиноко. Хоть скули от грусти и тяжести в сердце.
Не представлял больше, что происходило в моей жизни. Она рушилась на глазах. Буквально всё. Бизнес. Любовь. Отношения. Как только узнали, что у нас будет дочь, всё изменилось. И она, и я. Не знаю, как это быть отцом, который будет любить своё чадо. Меня не любил никто, кроме матери. И не хотел, чтобы мой ребёнок повторил судьбу своего отца.
Может быть, время поможет? Может быть, беременность была слишком не нужной для нас? Может быть, я совершил ошибку? Я виноват в том, что мы оба не готовы к ребёнку. Должен был подумать об этом раньше, но был поглощён мечтами о сказочном восходе. Не бывает такого. Проблемы с каждым часом только увеличиваются.
– Мистер Лок, – в кабинет вошла Ванда.
– Что?
– Я должна вам кое-что показать, – замявшись, произнесла она.
– Не сейчас…
– Вам следует это увидеть прежде, чем вы вновь будете ругаться с Анной, – знал, что она на её стороне и от этого тоже было неприятно.
Цокнул от её замечания и поднялся. Следовал за ней, пока мы проходили коридор, и направлялись, как понял, в другое крыло.
Ванда остановилась перед дверью мастерской Анны и показала головой, чтобы я вошёл туда.
Открыв дверь, включил свет и замер. Вся комната была перевёрнута. Краска была на стенах, на полу, разорванные листы и валяющиеся баночки.
Мой взгляд прошёлся по этому бардаку и остановился на картине. Сердце сжалось от боли, заставив меня пройти в комнату и взять в руки испорченный холст. Сглотнул ком в горле, рассматривая мой портрет, написанный очень искусно и с любовью. А затем уничтоженный, полностью. Разорванный, и с каплями чёрной краски. Перевёл взгляд на другой, лежащий в куче бумаг. Тоже я. И такой же зачёркнутый с ненавистью. Все картины, где был изображён я, а других не видел, теперь представляли собой мусор.
Внутри всё перевернулось, когда понял, что это конец. Конец моей истории. Крах надежд. Анна больше не любила меня, в этом был уверен. Она первая перегорела, уничтожив не только полотна, но и разорвала моё сердце. Ведь я ещё тешил себя мыслями, что всё наладится. Мы сможем это пережить. Но достаточно хорошо узнал её, чтобы больше не иметь ни отголоска таких фантазий. Она передавала все свои чувства через картины и то, что сделала сейчас, означало моё полное одиночество, и начало отсчёта до того момента, когда она сообщит мне – не нужен.
– Мистер Лок, мне очень жаль, но вы сами виноваты…
– Закрой рот, – процедил, бросив испорченную картину на пол.
– Закрой рот, – повторил, повернувшись к Ванде. – Думаешь, мне не больно? Безумно. Я любил её. Первый раз за всю свою жизнь полюбил по-настоящему. В чём моя вина? Что устал? Что у меня слишком много проблем, которые она даже понять не хочет? Она не слышит меня. И мне тоже жаль, что необдуманно сделал ей ребёнка.
– Мистер Лок, что вы говорите? У вас будет дочь!
– А то и говорю. Я тоже человек и у меня тоже есть чувства. И она их не замечает, как и ты. Мне жаль, что из-за моего эгоизма и жажды обрести семью, я разрушил всё. Порой ребёнок – не спасение, а истинное доказательство того, что всё было иллюзией. Бороться не за что больше, потому что вот это, – обвёл рукой пространство, – было её страстью. А она была моей. Именно оттенок нашей странной любви был тем, что связало её и меня. А сейчас же только грязные краски и чернота. Вот что творит с любовью беременность. Ни о какой радости говорить нельзя, когда именно она забрала у меня Анну. Мне здесь места нет больше.
– Нет, мистер Лок, вы не можете… – Ванда попыталась остановить меня, но я уже не слушал.
Поверил в свои слова и увидел настоящую картину происходящего. Наконец-то, страхи стали ощутимыми и живыми, существующими в этом доме и в моей жизни. А я мечтал о том, что будем счастливы. Будем семьёй, но ничего. Мы устали от этой фальши оба. И пора подумать над тем, что делать мне дальше.