Песня твоей души

12

***

Оставшиеся дни эти двое постарались провести как можно более близко друг к другу. Торд отпрашивался с работы пораньше, а Том постарался хоть немного восстановить свой режим сна, чтобы больше не засыпать посреди дня на этом рогатом альфе.

Как Ларссон и планировал, они прошлись по парочке кафе, попытались сходить в кино, увы неудачно, много гуляли вместе. А в плохую погоду сидели дома у карамельноволосого, смотрели фильмы, занимались готовкой, пытались даже играть в настольные игры. Вобщем, веселились так, как только это возможно.

Пока не пришло время омеге улетать обратно в Лондон.

Буквально за день до этого сероглазый снова чуть не сорвался, в этот раз почти дойдя до кульминации, но вовремя остановился, услышав только один стон от своего друга. В ту же секунду они отлипли друг от друга, но явно чувствалось, что продолжения хотели оба парня.

После этой ситуации музыкант чувствовал себя крайне странно, но списал всё на то, что возможно просто заболел или это от волнения.

И вот, настало то время, когда они оба сидели в аэропорту, молча, словно они вовсе незнакомы, даже не смотря в сторону друг друга. До полёта оставалось около часа, ведь приехали они заранее. Не договариваясь, так вышло. Зато уже точно можно сказать, что они не разговаривают друг с другом уже часа так два, что и расстраивало обоих.

Пока младший не всхлипнул, это напряжение, повисшее между ними, не прекращалось, словно сильно натянутая струна. Легонько дернешь, она может и порваться, но ведь и для этого нужно приложить усилия.

- Том?.. - "рогатый" повернул таки голову в его сторону, тяжело вздохнув. Конечно, сначала он хотел сказать, что тот всё же простыл и нужно были одеваться на улицу теплее, но... Заметив крупные слёзки, что стекали по щекам черноглазого, он мгновенно забыл все эти мысли и просто крепко обнял британца, прижимая его к себе. - Тише, Томми, чего же ты так...

Удивившись такому перепаду настроения младшего, сероглазый тол постарался его успокоить. Поглаживал по спине, придимал к себе, тихонько шептал на ушко всякие милости и то, что всё хорошо, не надо плакать.

- Торд... - тихонько всхлипнул пепельноволосый, прижавшись к нему. - Я не хочу улетать...