Мой план

Глава 18

Улыбка Тома была послана мне, когда мы выходили из школьных дверей в предвкушении выходных дней. В пятницу каждый ученик сходит с ума из-за того, что впереди у него два дня для того, чтобы потусоваться с друзьями, и я не исключение из правил, только на эти выходные у меня другие планы. Адам должен прилететь вечером, и я жду этой минуты затаив дыхание. Мы не виделись с мая, а для меня этот срок подобен бесконечности. Я всерьёз задумываюсь над тем, чтобы самой включать его любимую музыку в комнате, чтобы недовольно бубнить в своей, представляя, что он дома.

— У меня тренировка, — улыбнулся Том с толикой грусти.

— Я знаю, — кивнула я.

— Привыкла?

— Скорей смирилась, ты уже несколько дней сутками напролёт бьешь мячи и бегаешь.

— Такова моя участь до отборов, — засмеялся он, заправив локон за моё ухо, после чего нежно погладил щёку костяшками, а я закрыла глаза и растворилась в прикосновениях.

— Почему они не могут взять...

— Алекс! — раздался до боли знакомый голос с парковки, на который я тут же завернула голову, встретившись с зелёными глазами брата. Сердце вмиг упало в пятки, но не от страха, а от радости.

Зелёная футболка подчеркивала чистоту его хрустальных глаз, джинсовые шорты до колен и кроссовки с бейсболкой на голове, повёрнутой козырьком назад. Самая родная и обворожительная улыбка, согревающая душу. Это он — мой любимый Адам в своём лучшем обворожительном неповторимом виде.

— Беги, — засмеялся Том, и я без промедления тут же сорвалась с места.

За долю секунды, расстояние в несколько футов было преодолено мною с такой скоростью, которая даже не снилась атлетам. Крепкие руки брата заключили меня в объятия, закружив в воздухе. Счастливо хохоча, я сжимала шею Адама с такой силой, что легко могла сломать в ней кости.

— Я уже дважды ненавижу тебя! — визжала я.

— Ну, конечно, — засмеялся он, отпуская меня на асфальт, — пусть не уходит.

— Кто?

— Парень, который только что тебя обнимал, — усмехнулся Адам, взъерошив волосы на макушке.

— Он не обнимал меня! — опровергая очевидное, восклицала я, но Адам выгнул бровь, закатив глаза, — ладно, ладно!