текста

двадцать первый.

он в который раз мялся у двери парня, которого любил так. постоянные преследования, попытки заговорить нелепые, взгляды прожигающие так Роберту надоели. Мик ему нравился тоже поначалу, но одержимость вскоре пугать, раздражать начала, что вывелось в ненависть. он больше видеть его блядкие глаза не может, лицо, тело хрупкое, кожу рук на улице, в университете. очередной раз последним он сделать решает, надеется на это. дверь распахивается на лестничную площадку, мальчик практически, низкий, женскими гормонами преобладающий, попадает в квартиру не своих ног с помощью. как же бесит его скулёж. сам напросился. поясница ссадит неприятно, когда юношу по полу волочат, за волосы блондинистые ухватив. пол скрип издаёт протяжный, подобно стону боли прокажённого, павшего морально, самостоятельно на свою гордость наступил который. 

- завали. - грубое ругательство вес имеет, потому что из уст человека, на котором зациклен юноша, и стоны боли подавляют с упорством.

один удар по лицу, второй, третий. в печень. почки. ноги. позвоночник. Мика избивают, но улыбается он, и боль чувствует едва ли. помешан. разум помутнел совершенно из-за одержимости. любое касание в радость. кровью кашляет. сам встать не может уже. мешок мусора с мясом и костями словно, разворачивают животом вниз.

- как же ты жалок и глуп. сумасшедшая блядь.

легко джинсы снимаются и бельё следом. около получаса ремень кожаный непрерывно на задницу оседал со скоростью и усилием вместе, следы горящие оставляя. крики игнорируются. без подготовки какой либо, впервые для юноши, член, забив на сопротивление, проталкивает Роберт внутрь, наслаждаясь открыто, чему полустон свидетельствовал. ягодицы раздвигает, бока мнёт, ногтями царапает с силой, синяки оставляет и гематомы. выжимает всю кровь сквозь раны на теле, внутри прохода, на лице достоинства остатки, голос звонкий темпом скорости высокой. мальчишка сознание теряет практически. толчки грубые, частые, глубокие. но старший издеваться любит крайне. за челюсть хватает, поднимает, смотрел прямо в зеркало чтобы. в глазах полузакрытых, несмотря на преграду из век, отчаяния доля заметна и подчинение, желание. его ебёт как последнюю шлюху, на сухую, порвав стенки нежные, на полу парень, чья внешность и душа цепляет до сих пор, остатки сознания тратит. мучения долгие заканчиваются, семя белое на полу когда оказывается. не минуты передохнуть не дав, Мика за шкирку выкидывают за дверь, мусорный пакет прихватив.