Выжившие | (Ред.)

Глава 5.

Иду по пустым улицам, постоянно оглядываясь по сторонам. Обнимаю руками плечи, немного дрожа от холода, и стараюсь держать буквально все органы чувств на чеку, дабы не наткнуться на что-либо подозрительное. Становится немного жутковато от осознания того, что сейчас я одна, но, если, кроме меня никто больше не переживает за Питера, то пусть хоть все идут лесом. Своего друга я ни за что не брошу!

Может Хардин и не знает его столько, сколько вся моя команда, но ведь, если ты вызвался быть лидером, то и несешь ответственность за каждого. Истинный предводитель является примером для подражания и защитой для всей команды, а не так, что ты просто раздаешь приказы направо и налево и глубоко плюешь на всех и все. Кроме себя, разумеется.

Да, чувствую в этом мнении мы с Хардином так и не сойдемся.

Продолжаю идти по узкому проходу между двумя здоровенными многоэтажками и замирю на месте, когда в глаза внезапно бросается тусклый холодный свет в окне на втором этаже одного из домов.

— Эй! – Приложив ладони ко рту, кричу, но не так громко, чтобы случайно не привлечь внимания нежелательных посторонних.

А вдруг это не просто человек, а один из вандалов? Или же, что еще хуже, патруль? Хотя эти поодиночке не передвигаются, да и тем более они вообще ездят. Патрульные не ходят по домам.

А что если там раненый, и ему нужна помощь?

В итоге решаю по-тихому зайти в этот старый, заброшенный дом, чтобы узнать, кто или что является источником света, который по своему свечению напоминает обычный фонарик, и уже поднимаюсь на второй этаж, стараясь передвигаться бесшумно, но, когда случайно наступаю на небольшой осколок стекла, что коварно попадается под ноги, он издает такой треск, что я в дальней комнате сразу слышу странные пугающие шорохи.

Черт, вот только этого мне не хватало!

Медленно, но верно иду вперед, постепенно приближаясь к нужному помещению, и с замиранием сердца, аккуратно заглядываю в эту самую комнату, однако впоследствии не замечаю в ней никого и ничего.

Что за мистика? Куда кто испарился?Прохожу вдаль к тому окну, откуда я видела свет и на некоторое время, как загипнотизированная, продолжаю созерцать едва ли не панорамный вид на наш разрушенный, умерший, тихий город.