Юнги не помнил, чтобы он сам или кто-то из его окружения когда-либо допивался до такого состояния. Чимин висел на плече хрупкой по определению и весьма сильной на деле девушки, что тащила его вдоль улицы к темной многоэтажке.
— А разве мы не к тебе домой? — еле ворочая языком, спросил Чимин. В его представлениях перед глазами должен был предстать минимум замок, раз девушка, по словам Юнги-хёна, баснословно богата.
— Дома родители, а нам с тобой лишние зрители не нужны, да, Чимин-и? — игриво подтолкнув бедром парня на свой страх и риск объяснила девушка, после чего басисто хмыкнув, подбросила руку Чима поудобнее. — Поэтому я попросила двоюродного брата оставить на ночь квартиру мне.
— Пощупай мой задний карман, малыш, — Чим икнул и попытался подмигнуть, но в итоге моргнул обоими глазами. «Малыш» забрался в карман его джинсов, не упуская момента пощупать зад, и обнаружил два фольгированных квадратика презервативов.
— «Самонадеянно», — глядя на состояние этого необузданного секс-зверя, который едва ноги волочил, размышлял Мин.
— Хочу тебя, — застрекотал на ухо томным голосом Чимин.
— Прекрати, не смущай меня, — хихикнула Юнджи, закатывая при этом глаза.
Юнги лгал от самых истоков — он вёл Чимина в свою съёмную квартиру, где минимализм и аскетичность кричали из каждого угла, что квартира вряд ли принадлежит девушке-принцессе, а выдуманный кузен стал неплохим прикрытием. Стеснение также было Юнги незнакомо, точно не с Чимином, он, напротив, сам, как паук заманивал парня в сети, и все приставания играли ему на руку. Однако, Юнги действовал по наитию и не мог сказать на сто процентов, что план осуществится без сучка, без задоринки. Чтобы провернуть задуманное, ему нужен был Чим, доведенный до состояния отключки, но тот на свежем воздухе немножко протрезвел и перед самым входом в квартиру уже осознанно и скоординированно лез руками под юбку. Чимин затолкал Юнги в едва открывшуюся дверь и полез с поцелуями, прижимая девушку к стене и скидывая по пути верхнюю одежду. Несмотря на то, что они были одинакового роста, и Юнги находился в почти трезвом состоянии, из железного захвата Чимина выбраться было невозможно. Крепкие руки и маленькие цепкие пальцы наминали худощавые ноги, пытаясь отыскать мясо на ляжках, а Юнги молился, лишь бы остановить его руку вовремя, потому что чуть выше располагался каменный стояк. Как ни крути, а поцелуи и прикосновения, даже чуть грубоватые, — штука приятная, и сдержать возбуждение чувствительному Юнги было трудно.
