Heroin. Antidote

Лава

Когда я была маленькой, моя мама часто говорила, что я буду идеальным семьянином. В то время, как она пропадала на концертах и выступлениях, репетициях и фестивалях, я училась готовить блинчики и оладушки, делать уборку в нашей скромной квартирке и шить. Выходило поначалу косо, но я упорно заставляла себя учиться быть взрослой и самостоятельной. Пока мама мечтала о свободе, постоянных приключениях и адреналине, мне просто хотелось, чтобы дома был кто-то еще, кроме старого телевизора, поэтому я четко приняла для себя решение, что в будущем у меня будет очень большая семья. Мне нравилось о ком-то заботиться, ведь только так я чувствовала себя нужной и полезной. Так я заводила знакомых, не понимая, что они держаться меня лишь ради конспектов и готовых домашних заданий, которые я без задней мысли писала и для них, соглашалась посидеть с пожелыми родственниками за небольшие деньги, а потом не винить себя и мир за жестокость. Но я все же винила. Иногда, ночью и в подушку, рассказывала себе как мантру, что однажды моя жизнь станет яркой и насыщенной, а затем засыпала под ровное биение уставшего сердца.

Вечное стремление кому-то помочь выжигало во мне дыры, сквозь которые циркулировал кислород по венам, поэтому, когда я впервые задумалась над тем, чтобы применить это качество с пользой и получить, к тому же, отдачу... Показалась себе первооткрывателем Америки.

Время не стоит на месте ни в одной истории, а мы его и не держали. Впервые за долгие месяцы, нам удалось просто отпустить ситуацию и наслаждаться уже тем, что поимели. Сехун оправился и изменился. Иногда я и вовсе переставала узнавать в нем строгого хозяина Багрового Дома, отмечая как тот вырос и повзрослел. Он перестал торговать Парфеем, хотя я видела, как не просто далось ему такое решение, но даже с ним, О выиграл. Последняя партия была продана за сумасшедшие деньги, так как покупатели в ужасе осознавали, что новых поставок не будет. Вначале, когда Сехун говорил, что является лишь посредником в перепродаже, я была уверена, что кто-то другой начнет поставлять наркотик изголодавшейся публике, но тогда мужчина показал мне два пакета: один белоснежный, с россыпью блестящего перламутра, а второй с синим переливом, и добавил:

- Этот, - указал на белый, - неочищенное сырье. У него странные свойства и он слишком грубо действует. Такую штуку купят в пять раз дешевле и то, с большой неохотой. А вот такой, - помахал в воздухе голубым пакетом, в котором я узнала все капельницы и тоники для мартини, которыми хозяин раньше баловался по вечерам, - Чистый, усовершенствованный продукт, который делаю уже я. Мы очищали Перламутр и добавляли ингредиенты, без которого Парфей не был бы Парфеем. Тонкий аромат, мягкое послевкусие, минимальное количество побочек и секретный рецепт, благодаря которому, я являлся единственным поставщиком.