Альманах Одиночества

Глава 3. Под покровом темноты.

Генри вытирает лоб тыльной стороной руки, оставляя черную полосу машинного масла на белоснежной коже. Его поиски работы увенчались успехом. Хотя успех громкое слово, но выбирать не приходилось. Он должен был приходить до открытия мастерской и только через черный вход, в главный зал ему запрещалось выходить вовсе, чтобы никто его не видел. В Эрасте большую часть времени палит солнце, а среди двигателей и пара было еще жарче, чем на улице, особенно в его закрывающей все участки кожи одежде. Но главной проблемой оказалось совсем не это.

Взглянув на часы, Генри понял, что на сегодня его рабочий день закончен, и он наконец может вернуться домой и отмыться от всей этой грязи. Запах же, сколько бы он ни старался и не лил на себя все различных бальзамов, всегда оставался и чудился ему всюду. Реджи уверял его, что это все выдумки и от Томтитсона прекрасно пахнет, но тому почему-то не верилось. Он работал здесь уже несколько недель и сегодня впервые должен был получить в награду, что-то большее, чем усталость. Прибравшись за собой парень поднялся наверх, где его начальник закрывал магазин. Эраст сам по себе довольно многоуровневый город, но именно в Порту, где Генри сейчас и находился, эта многоуровневость достигала абсурда. Он работал в лавке специализирующейся в основном на починке летательных суден. На «верхнем» этаже располагался сама лавка, куда приходили клиенты и договаривались о деле, ниже же шли сами мастерские. Чем ниже находился уровень, тем масштабнее конструкции там разбирались, самый нижний вел к пристани, где стояли все поломанные и не совсем корабли, всех мастерских в округе. Там Генри пока что довелось поработать лишь пару раз, большую часть времени он проводил в мастерской близкой к выходу.

Покончив с дверью (замков на ней было столько, что Генри и не пытался их считать), хозяин мастерской, не обращая на него внимания, двинулся к прилавку. Там мужчина открыл один из многочисленных ящиков и, с минуту порывшись в нем, достал конверт, и протянул его Томтитсону.

— Всего шестьсот пятьдесят? — открыв конверт, Генри обнаружил там, что и ожидал, три плотные карты: две коричневого цвета номиналом в триста грифов — единую валюту для всех регионов Портвеаллы, и одну зеленую в пятьдесят. Вот только он ожидал, что их будет больше, — Разве в объявлении была не тысяча?

Кроме цвета карты ничем не отличались. На всех трех был выдавлен герб Эраста, сверху прорублен узор, что при считывании опознавал аппарат, который их напечатал, а снизу шла плотная линия, что при очень близком рассмотрением, оказывалась набором символов, у каждого жителя Портвеаллы была своя индивидуальная полоска, что исключала любую возможность кражи денег. Если бы Генри был менее бедным, то мог бы позволить себе карманный считыватель, коих на рынке сейчас была представлена сотня, а то и тысяча моделей. По-мимо цен и размеров, отличались они и функционалом. Самые примитивные модели могли только главное — сканировать данные, карта вставлялась в специальное отверстие и сама картонка исчезала в устройстве, а деньги переводились на счет, потом на эту же картонку наносились новые данные при необходимости снятия определенной суммы. Каждый такой сканер был связан с одним из массивных считывателей, что стояли в банках. Парню же приходилось ходить туда самому, отстаивая огромные очереди.