Побочная

1.3.

Я долго раздумывала над рассказом сестры. По ее словам, этот мир — сказка, называемая новеллой, созданная человеком из Японии. Причем сказка глупая. Хм, Япония. В моём мире тоже была такая страна, но я никогда не увлекалась новеллами и прочим японским творчеством.

— Наш отец — мерзавец, — глядя мне в глаза, выразительно сказала сестра. — Он соблазнил Диану, нашу мать, и бросил, как только она забеременела. А затем устроил резню в этом дворце, убив всех. Кроме Дианы и Лили. Диана... Умерла, родив нас. Мы не нужны Клоду.

Она говорила медленно и по-детски невнятно, но ее слова пугали меня. Она говорила так убедительно. Но, говорят, шизофреники верят в то, что говорят. И если Атанасия — шизофреник, значит и я тоже, потому что я верила ей.

Атанасия заговорила спокойнее и расслабленно растеклась по моей кровати. Нас стали приучать спать раздельно, когда мы сказали наши первые слова.

— По сюжету новеллы Атанасия встретила Клода в его день рождения, ей было девять лет. Она... Очень старалась стать хорошей, идеальной дочерью, но так и не получила от Клода ни капли любви. Зато ее сестра, Дженит, покорила сердце отца за рекордное время, — Атанасия запыхтела и стукнула рядом со мной кулачком. — В день дебюта новой принцессой империи стала Дженит Магрита, с детства воспитанная семьёй Альфиос. Мужем Дженит стал Иджекил Альфиос, лучший мужчина империи.

Девочка замолчала, переводя дыхание. Она рассказывала быстро, раздраженно. Я чувствовала ее недовольство.

— И знаешь, как умерла Атанасия? — недовольно спросила сестра. Я молчала. — Клод убил ее. Отдал приказ казнить через повешение. А все потому, что она отправила его любимую дочь, Дженит... Но на самом деле! На самом деле тетя Дженит подставила Атанасию! И когда правда всплыла наружу, Клод даже бровью не повел, что убил родную дочь!

Девочка ещё раз ударила кулаком одеяло, на этот раз сильнее. Я взглянула на нее и увидела в ее глазах страх.

— И ты боишься, потому что ты — Атанасия?

— Да. Очень боюсь, — она закрыла глаза, ее губы затряслись. — Я не хочу умирать.

Чтобы не дать ей разреветься, я отвлекла ее своим вопросом:

— А что же было с Амброуз?

Ответ Атанасии меня поразил.

— А Амброуз не было в оригинальной истории, — слезы в ее глазах мгновенно высохли.

Я удивилась. Как это не было? Вот же я, живая, из крови и плоти...

— Я не знаю, как ты появилась, вероятно, это какой-то сбой. Я долго думала над этим, возможно, мы с тобой попали не в оригинальную историю, а в параллельную, в которой у Атанасии была сестра-близнец. Вполне сойдёт за объяснение, да? — задумчиво сказала сестра.

— Подожди, подожди! Ты хочешь сказать, что ты — мы — нелюбимая дочь, которую могут уволить в любой момент, а я вообще не должна существовать?

Смотря в мои расширенные от удивления глаза, Атанасия съежилась, выглядя виноватой.

— Ну, — протянула она, наконец, став выглядеть на свой возраст, — да...

Мой ужас не передать словами...

У меня не было причин не верить в рассказ Атанасии. Было много фактов, указывающих, что она говорила правду. А это значит, что мне стоит бояться собственного отца. Нам.

***

— Атанасия, ты не хочешь сбежать?