Путешествие Сакуры Харуно

глава 20. Пьяное веселье

Сакура практически была уверена в том, что в последний момент все пойдет насмарку: она опять останется одна, либо же с диким позором убежит из этой душной комнатки – зала, где и будет проходит ее нелегкий ужин с братьями Ооцуцуки. И чем больше она думала о всех неприятностях, которые, должно быть, поджидали ее на каждом углу, тем сильнее ей хотелось сбежать отсюда, не дождавшись даже того момента, как им подадут крепкое саке, которое моментально отправит куноичи в состояние эйфории. И именно из-за подобных дурных мыслей Харуно сейчас нервно дергала край скатерти, с некой опаской и долей интереса переводя взгляд с Ашуры на загадочного и молчаливого Индру. Прошло всего пять минут с тех пор, как они все уселись за старый шаткий стол: сначала она с Ашурой заняли места, а затем и появился старший и чем-то встревоженный брат, который, пробурчав себе что-то под нос, быстро сел на деревянный, слегка посеревший от старости стул.
С того самого момента никто не произнес ни слова. Ашура обворожительно улыбался ей, а Харуно лишь неловко смущалась, опуская взгляд, стараясь опустить голову, чтобы ее легкий румянец не был так заметен. В такие мгновения она слышала хмык, полный презрения и какой-то насмешки, но Сакура старалась не замечать такие глупости. У нее слишком мало времени, чтобы тратить нервы на подобные пустяки. Если человек ее не принимает, то сама Сакура, в свою очередь, не будет пытаться раздражать его своим поведением или же начинать с ним скандалы, споры. Если она ему не нравится – это его проблемы. У Харуно, должно быть, был горький опыт по теме «не нравиться людям». Сначала девчонки в начальном классе Академии, потом и Саске, а потом все те, кто считал ее слабой и никчемной куноичи. Таких было много, Сакура уже давно потеряла подобным людям счет: ее жизнь была полна одиночества и презрения, и как бы она не старалась закрыть эту брешь верными друзьями - ничего не получалось. Она была какой-то отдаленной ото всех. Маленькая девочка, которая жила в сказках, не желала выходить из вымышленного замка и общаться с теми, кому она была противна. Харуно пряталась от таких людей, не желала понимать того, что от нее хотят. Того, что в ней такого плохого и неприемлемого. Сакура считала – вся проблема в них, и ей не стоит делать что-то, чтобы измениться. Но все рано или поздно меняются. И она – не исключение. Харуно Сакура поменялась, но отчасти: осталось лишь непонимание одной причины – почему она до сих пор так слаба и ничтожна. С недавней войной, которая так сильно сломала каждого человека, Харуно замкнулась в себе еще больше. Она не знала: каково это – вспоминать все эти военные кошмары, не спать ночами, пропадать на работе и все больше забывать о прежней, практически безмятежной жизни. Она все больше и больше начала понимать Какаши-сенсея, который пережил такой ужас, но все равно научился радоваться жизни, но это далось длительным сроком восстановления – Какаши прожил практически половину своей жизни, чтобы вновь стать прежним. Харуно не понимала: как это - учиться всему заново. С каждым днем, идя на работу в госпиталь, девушка замечала Хинату, идущую с подсолнухами на кладбище – почтить память Неджи и всех погибших Хьюга, которые так и не вернулись домой. В Хинате было мужество, которого Сакуре не хватало; ей не хватало духу просто навестить погибших друзей, знакомых, все это будто бы заново разбивало ее сердце, которое и так не могло восстановиться. Сначала куноичи приходила туда, приносила друзьям цветы, купленные в магазине Яманака, но перед глазами всегда всплывал один и тот же образ: она, военный врач, не сумевший спасти столько людей, у которых были друзья, семьи, родители. Сакура повесила на себя непреодолимый груз вины, с которым никак не могла распрощаться. На ней была цепь, которая так сильно приковывала ее к тяжелому прошлому. Родители часто недоумевали: их дочь все чаще задерживалась на работе, хотя они часто договаривались провести вечер вместе, будто счастливая семья, которая старается вернуть жизнь на круги своя. Но все казалось притворством: не были ни радости, ни счастья, ни спокойствия – только огромная дыра в сердцах каждого. И как бы все ни старались начать все заново – все возвращалось к одному и тому же – опустошению. И этот замкнутый путь не предвещал ничего хорошего – лишь боль, разочарование. А у Сакуры уже была боль в жизни, уже был тот страх, который она бы ни за что не захотела бы пережить опять. Ей удивлялись, ее не понимали, но Сакура лишь отмахивалась от всех этих недоделанных психологов, которые так рьяно лезли в ее голову, в душу. «У каждого свои тараканы в голове», - отнекивалась девушка, незамедлительно возвращаясь к делам больницы и покидая неудавшегося собеседника. Кажется, эта фраза и была одним из немногих девизов в ее жизни.