Путешествие Сакуры Харуно

глава 19. Будущее

Целый день Сакура неустанно думала над своим положением. Не то чтобы она надеялась скинуть все свои проблемы на Ооцуцуки, ведь стоило ей немного подумать о будущем, которое, несомненно, и было для нее нестабильным «завтра». Она не была уверена в том, как пройдет ее завтрашний день, будет ли она жива к тому моменту вовсе. Все в этом времени она практически не могла объяснить – Сакура отчаивалась, а ее логика от испуга и неизвестности напрочь перестала работать. Словно куноичи со стажем вновь оказалась маленьким никчемным ребенком: слабым, плаксивым, но с милой улыбкой и добрыми глазами. Харуно невольно усмехнулась, вспомнив неожиданно образ прошлой себя. Версия унылой и скучной Харуно Сакуры, от которой она так старательно пыталась избавиться. Но, выходит, все вернулось опять, и Сакура осталась собой – лишь с некоторыми незначительными изменениями.
Девушка вздыхала, черкая свои предположения на желтом недорогом листе бумаги карандашом и изредка отвлекаясь от такого занятия, чтобы размять затекшие кисти рук и шею, либо же додумать какое-то предположение, не озадачивая напряженный мозг другими действиями. В комнате «гостиничного типа» было темно, так как ужасного качества окно практически не пропускало свет, а те солнечные лучи, которые и могли проникнуть в маленькую обитель куноичи, натыкались на преграду в виде плотных темных штор или унылых серых стен, которые как будто бы пожирали весь свет в этой конуре. До жути мрачная обстановка и ужасный запах в помещении, впрочем, не казались такой проблемой. Здесь все же была кровать, даже крыша над головой, о которой Харуно мечтала не меньше, чем о возвращении обратно домой. Все-таки, если подумать, она ночевала и в заброшенной богами хижине, и в доме с ожившим трупом, и под дождем, в какой-то лесной глуши. Разве не было повода для радости? Сакура уже настолько привыкла к ужасным местам, где она имела честь отдыхать, что такое местечко казалось ей просто Раем. Да и для такого времени гостиница, если ее можно было так назвать, была просто шикарной. Харуно вновь вздохнула, многозначительно посмотрев на исписанную сторону листка, а после, подумав над чем-то минуты три, зачеркнула собственные каракули и уверенно кивнула, будто подтверждая свои правильные мысли. Девушка улыбнулась, встав с деревянного стула, от которого уже порядком болела пятая точка и спина, расправила края серой юбки, которую ей с великим трудом удалось выторговать у бабки на рынке, а после направилась к окну, с горечью замечая, что струю «свежего» городского воздуха впустить в ее конуру никак нельзя – окно было плотно заколочено и внутри, и снаружи. Будто предосторожные хозяева данной богадельни боялись, что какой-нибудь вор вломится к ним посреди ночи через окно. Сакура ухмыльнулась. Ей бы для проникновения хватило бы просто снести стену в этом чертовом доме. Между тем, порядком уставший головной мозг требовал кислорода. Настойчиво. У Харуно уже начинала болеть голова от усердного размышления над проблемами и от постоянного нахождения в этой духоте. Куноичи невольно вспомнились тренировки у Хогаке: госпожа Цунаде любила терроризировать маленькую Сакуру многотомными энциклопедиями по анатомии человека, медицинским дзюцу разных уровней или ведению боя. Девушка прекрасно помнила, как ночами не выходила из импровизированного классного кабинета, быстро перелистывая страницы и закатывая уставшие глаза, под которыми уже образовались синие мешки от недосыпа. Она зубрила каждое слово до посинения, настойчиво борясь с потребностями своего организма. И в первые такие «уроки» Харуно окончательно поняла – бороться с организмом нужно, но в меру, ведь маленькая девчонка сразу же слегла с температурой в постель, немного перестаравшись с учебой. Тогда Сакура была неимоверно требовательна к себе: знала ведь, что и Наруто, и даже дезертир Саске учатся там, вдалеке, чему-то новому, становятся сильнее, а она, несносная подруга этих двоих, даже с маленьким учебником справиться не может. Тогда девушка плакала, разочаровываясь в самой себе, порой до того, что подушка становилась напрочь мокрой. Но сейчас так просто распускать нюни Харуно не собиралась. Все же жизнь не зря учила ее так долго и так упорно. Дверь, ведущая в комнату прекрасной особы с розовыми волосами, отворилась, и ее маленький силуэт быстро исчез в полумраке узкого коридора, покидая покои на некоторое время, дабы освежиться и привести работающий разум в полный порядок. Сакура быстро спустилась вниз по лестнице в холл, а потом, кивнув строгой и стервозной хозяйке этого заведения, поспешила на городскую улицу, поскорее прочь из этого душного и мрачного места. И как только куноичи очутилась на улице, то сразу дышать стало как-то легче. Однако вид главной улицы этого города совсем не радовал: все было грязным, серым, под ногами лежало сено, прочий мусор, который цеплялся за колеса проезжающих повозок или за подол платьев местных модниц, которые, должно быть, уже устали следить за тем, чтобы их одежда всегда была без таких «сюрпризов». И если в Конохе каждая такая улица была уникальной и до безобразия красивой, то здесь все было совершенно наоборот: везде грязь, везде унылые лица прохожих. Создавалось впечатление, что жизнь в таком месте жителям была в тягость. Впрочем, лучше уж такая жизнь, чем никакой. Сакура вдохнула воздух полной грудью, облокачиваясь на перила небольшого крыльца у входа в гостиницу. Над головой ясно светило солнце, но ближе к горизонту собирались тяжелые черные облака. Должно быть, вновь назревал долгий и надоевший всем ливень. Но, между тем, день все же клонился к своему логическому продолжению – вечеру. Харуно мысленно настраивала себя на невеселую встречу, не подозревая даже о том, что она будет там говорить, что будет обсуждать с Ашурой, как будет отбиваться от словесных нападок Ооцуцуки-страшего. И если с первыми пунктами она могла как-то справиться, то с последним – никак. Единственное, чем могла бы закончиться их перепалка – ее истерика и слезы. А потом и полный позор, и разочарование в ней как в шиноби. И вся репутация полетела бы к черту. Да, она вполне бы могла отсидеться в номере, предварительно заперев дверь на ключ и для надежности загородив проход еще и шкафом, но это было бы просто зверством. Она будет прятаться от своего, так скажем, спасителя. Сакура улыбнулась. Скорее всего, Ашура не позволил бы Индре распоясаться. Все-таки они будут ужинать при людях, а скандалы на все помещение явно никому не были нужны. К тому же, такие строгие хозяева всегда выставляли своих посетителей за особое буйное поведение или чрезмерное пьянство. Единственное, на что Харуно все-таки сумела себя настроить, так это просто пережить этот чертов вечер и просто предъявить свои пожелания о возвращении обратно, в Коноху. Но если это не сработает, и младший брат окажется еще одним упрямым эгоистом? Здесь Сакуре понадобится собственная сообразительность и собственные мозги. Для чего же ей они вообще нужны, если не для этого? Над своим возвращением Харуно думала все это время. В голове не было особо правильного направления в этом деле, однако что-то все же вырисовывалось. Харуно думала о каких-то запретных техниках, о которых она читала в секретных архивах Конохи, попав туда чисто случайно. Однако ничего толкового куноичи так и не сумела вспомнить, и на этом все заканчивалось. Церковь, маги, даже, черт побери, лампа Джинна! О чем она только не думала! Единственная проблема заключалась в том, что в этом времени совершенно ничего не знают о чакре, о том, как ею пользоваться. Ей не с кем посоветоваться, не у кого попросить помощи, если только не у добродушного и, как она понадеялась, гуманного Ашуры и его брата-вандала, имени которого Харуно даже не хотела произносить вслух. Да, проще было бы просто умереть... Умереть... Харуно вздрогнула, понимая, что чуть не уснула здесь, на крыльце, бесплатно развлекая прохожих. Выход из всего этого ужаса пришел неожиданно – смерть. Всего-навсего умереть и закончить с этим, черт возьми... Ведь, по сути, ничего не изменится, если она погибнет. Жизнь продолжится, люди о ней не вспомнят, история не пойдет наперекосяк. А в своем времени она все равно родится... Однако, стоит ли идти на такой риск? Ведь если она отправилась в путешествие из того времени, а здесь умрет, то все начнется сначала? И, получается, единственный исход, который ее ждет – смерть? Ведь все превратится во временную петлю: она умрет здесь, потом родится в Конохе, в правильное время, вырастет, попадет на войну, потом начнет скучать и опять подпишется на авантюру, попадет сюда и опять умрет... Харуно поморщилась, с некой грустью опуская свой взгляд. Нет, такой судьбы она совершенно не хочет. Но если... все же ей ничего не останется сделать, кроме как распрощаться с жизнью? Ведь все до безобразия просто: вскрыть себе вены, свернуть шею, попросить этого красноглазого деспота-тирана прикончить ее (и он с радостью согласится!). Все очень просто. Но с другой стороны, Наруто и ее остальные друзья никогда не смирятся с ее смертью, родители никогда не перестанут оплакивать ее, а вся Коноха однажды забудет ее как безымянную идиотку куноичи. И только Харуно представила себе всю эту картину, то по щекам неожиданно покатились слезы отчаяния, и девушка стыдливо опустила голову, закрывая лицо руками и поспешно вытирая влагу с лица. Не хватало бы ей того, чтобы видели ее слабость. Ее позор и ее изломанную душу, которая изо всех сил рвалась домой. К родным и близким людям.
Знала бы она, что именно в этот момент у обоих Ооцуцуки, наблюдавших за ней исподтишка, предательски дрогнуло сердце...