Энн Райс "История похитителя тел "

Глава 4

Глава4
Сумерки.Боль оставалась по-прежнему мучительной . Не было желания даже двигаться . Кожа на груди и ногах натягивалась и зудела,но это только добавляло разнообразия болевым ощущениям.
Даже яростная,неистовая жажда крови и запах смертных слуг не могли заставить меня двигаться . Я знал,что Дэвид рядом,но не заговорил с ним . Мне казалось,что стоит мне произнести хоть слово,и я заплачу от боли.Я спал и знал,что вижу сны,но,открывая в очередной раз глаза,не
мог ничего вспомнить . Я опять видел масляную лампу,и свет пугал меня. Как и ее голос. Один раз я проснулся от того,что разговаривал с ней вслух. –Почему именно ты?Почему ты мне снишься?Где твой чертов нож? Я радовался наступлению рассвета . Иногда я вынужден был даже затыкать рот рукой,чтобы не закричать от боли.
Когда я проснулся на следующую ночь,боль немного утихла. Воспаленное тело горело –смертные,кажется,говорят в таких случаях: «как будто кожу содрали ».Но самые страшные муки определенно остались позади . Я все еще лежал на шкуре тигра,и в комнате было прохладно,что уже не доставляло мне удовольствия.
У почерневших кирпичей задней стенки камина под полуразрушенной аркой были сложены дрова,а рядом –растопка и кусок смятой газеты . Все в полной готовности. М-м-м . Кто-то находился в критической близости от меня,пока я спал . Я надеялся,во имя всего святого,что не протянул руку, как с нами случается,когда мы находимся в трансе,и не подрезал крылья этому бедному созданию.
Я опустил веки и прислушался . Снег падал на крышу и попадал в трубу . Вновь открыв глаза,я увидел блеск влаги на поленьях.
Затем я сосредоточился и почувствовал,как исходящая от меня энергия тонким длинным языком коснулась растопки,по которой тут же во множестве заплясали крошечные огоньки . Толстый слой коры на поленьях начал нагреваться и потрескивать . Сейчас огонь разгорится вовсю.
Жар пламени заставил меня поморщиться от резкой боли в лице. Интересно . Я встал на колени,потом поднялся во весь рост . Кроме меня,в комнате никого не было . Бросив взгляд на латунную лампу возле кресла Дэвида,я беззвучным мысленным приказом повернул выключатель. На кресле лежала одежда:новые брюки из толстой мягкой фланели темного тона,белая хлопчатобумажная рубашка и довольно бесформенный шерстяной пиджак . Все вещи были мне немного велики . Они принадлежали Дэвиду . Даже отороченные мехом тапочки оказались слишком большими.Но мне хотелось одеться . Там было и безликое белье, какое в двадцатом веке носят буквально все,и расческа для волос.
Я не спешил,натягивая на себя одежду,испытывал лишь пульсирующее раздражение.Причесываться было больно . В конце концов я просто вытряс из волос пыль и песок,и они благополучно исчезли в густом ворсе ковра.Очень приятно было одеть тапочки . Но теперь мне требовалось зеркало.
Я нашел его в холле –старое темное зеркало в тяжелой позолоченной раме . Сквозь открытую дверь библиотеки сюда проникало достаточно света,чтобы я смог разглядеть себя как следует.
Сперва я не мог поверить своим глазам . Кожа полностью разгладилась и стала безупречной,как прежде . Но теперь она приобрела янтарный оттенок,совсем как у рамы этого зеркала,и лишь немного блестела,не больше,чем успешного,который провел долгий роскошный отпуск тропических морях.
Брови и ресницы отчетливо выделялись,как это обычно бывает светловолосых и очень загорелых людей,а немного численные морщинки на моем лице,которые пощадил Темный Дар,стали немного глубже . Я имею в виду две маленькие запятые в уголках рта –результат того,что я, будучи живым,слишком много улыбался,несколько совсем тонких морщинок в уголках глаз и пару едва заметных черточек на лбу . Как приятно увидеть их вновь после столь долгого перерыва!
Руки пострадали больше . Они стали темнее,чем лицо,и благодаря обилию маленьких складок очень смахивали на человеческие . Сколько же крошечных линий на руках у смертных,подумалось вдруг мне.
Блеск ногтей все еще мог вызвать у людей подозрения,но его нетрудно замаскировать пеплом . Глаза,естественно,–другое дело:никогда еще они так ярко не светились . В этом случае помогут дымчатые очки. Большие черные очки,скрывающие сияние белой кожи,больше не потребуются.
«О боги,это же просто замечательно!–думаля,глядя на собственное отражение.–Ты выглядишь почти как человек!Почти как человек!»
Каждой клеточкой я ощущал тупую боль,но мне она даже нравилась, так как напоминала о форме моего тела и о его человеческих пределах. Я готов был кричать от радости . Но вместо этого принялся молиться:
«Пусть я останусь такимнадолго,а если нет,то я сделаю все снова ».
Но тут же пришедшая в голову мысль поразила меня:я же пытался убить себя,а не усовершенствовать внешность,чтобы легче было появляться на людях . Предполагалось,что я должен сейчас умирать . А если солнцу пустыни Гоби это не удалось …если целый день,что я пролежал на солнце…и следующий восход …
«Ну ты и трус,–подумал я,–можно было найти способ остаться на поверхности и во второй раз!Или нет?»
–Ну,слава Богу,ты решил вернуться.
Я оглянулся и увидел,что по холлу идет Дэвид . Он только что вошел в дом и даже не успел еще снять ботинки,темное тяжелое пальто промокло от снега.
Дэвид резко остановился и внимательно осмотрел меня с головы до ног,напрягая в темноте зрение.
–Одежда сойдет,–заметил он.–Господи Боже,ты похож на островитянина,на любителя серфинга,на одного из тех молодых людей, которые всю жизнь проводят на курорте. Я улыбнулся. Он взял меня за руку –довольно смело,подумал я,–и провел в библиотеку,где в камине уже весело пылал огонь.
–Уже не больно,–не слишком уверенно произнес он,окинув меня еще одним долгим взглядом.
–Остались кое-какие ощущения,но не из тех,что мы называем болью. Я ненадолго отлучусь .О,не волнуйся . Я вернусь.Я голоден.Мне нужно поохотиться.
Дэвид побледнел,но не настолько,чтобы я не видел крови под кожей его щек или в крошечных сосудах глаз.
–А ты что думал?–спросил я.
–Что я бросил эту привычку?
–Нет,разумеется,нет…
–Хочешь пойти посмотреть? Он не ответил,но был явно испуган.
–Ты должен всегда помнить,кто я . Помогая мне,ты помогаешь дьяволу.–Я сделал жест в сторону «Фауста»,до сих пор раскрытого на столе.А рядом лежал рассказ Лавкрафта . М-м-м …
–Для этого тебе не обязательно убивать,да?–вполне серьезно спросил он.
Ну что за странный вопрос.
–Мне нравится убивать,–с коротким смешком заявил я,указывая на тигра.–Я охотник,как и ты когда-то . Мне кажется,это весело.
Он  долго  смотрел на  меня с  выражением  какого-то тревожного удивления,а потом медленно кивнул –словно в знак согласия . Но он был далек от того,чтобы со мной согласиться.
–Поужинай,пока меня не будет,–продолжал я.
–Не сомневаюсь,что ты голоден.В доме пахнет жареным мясом . И будь уверен,я намерен до возвращения поужинать по-своему.
–Ты твердо настроен позволить мне узнать тебя получше,да?– спросил он.–Что бы не осталось ни сентиментальности,ни заблуждений?
–Вот именно.–Я на секунду показал ему свои клыки . На самом деле они очень маленькие,далеко не такие,как у леопарда или у тигра,с которыми ему приходилось иметь дело по собственной воле . Но эта гримаса всегда пугает смертных . И не просто пугает –шокирует.Думаю, что организм получает некий инстинктивный сигнал тревоги,имеющий малообщего с сознательным мужеством или жизненным опытом.
Он побледнел еще больше и долго смотрел на меня,застыв на месте. Постепенно на лицо его вернулись краски и выразительность.
–Хорошо,–сказал он.–Я буду здесь,когда ты вернешься . Но если этого не случится,я приду в бешенство!Клянусь,я больше не скажу тебе ни слова . Исчезни сегодня –и больше ни одного кивка от меня не дождешься.Это будет преступление против законов гостеприимства . Ты понял?
–Ладно,ладно!–ответил я,пожав плечами,хотя втайне был тронут его стремлением к моему обществу . Прежде я не был уверен в том,что оно ему необходимо,и так грубо себя вел.
–Вернусь.Мне хочется кое-что еще выяснить.
–Что?
–Почему ты не боишься смерти.
–Ну,ведь ты же ее не боишься . Или я не прав?
Я не ответил.Я снова увидел солнце –огромный пламенный шар, сливающийся с землей и небом,–и вздрогнул.А потом передо мной возникла масляная лампа из недавнего сна.
–Что случилось?–спросил Дэвид.
–Я боюсь смерти,–ответил я,подчеркивая сказанное кивком.–Все мои иллюзии разбиты.
–А разве у тебя есть иллюзии?–совершенно искренне удивился он.
–Конечно есть . Одна из них заключается в том,что никто не может сознательно отказаться от Темного Дара …
–Лестат,возможно,стоит напомнить,что ты и сам от него отказался?
–Дэвид,я был слишком юн . меня принудили . Я сопротивлялся инстинктивно.Но ничего сознательного здесь не было.
–Не стоит так себяне до оценивать.Думаю,ты бы отказался,даже в полной мере понимая,о чем речь.
–А вот это уже твои иллюзии,–возразил я.–Я голоден.Прочь с дороги,или я убью тебя.
–Не верю . Лучше ты возвращайся.
–Вернусь.На этот раз я сдержу данное в письме обещание . Ты получишь возможность высказать все.
Я охотился в лондонских переулках . Я блуждал рядом с вокзалом Чаринг-Кросс в надежде на встречу с каким-нибудь отпетым головорезом, который насытит меня до отвала,даже если его мелочные амбиции и не про льют бальзам на мою душу . Но все вышло не совсем так.
Впереди шаркала старушка в грязном пальто,собмотанными тряпками ногами.Сумасшедшая,
умирающая от холода,она бы не протянула и до утра;она выбралась через черный ход из того дома,где ее пытались запирать,–во всяком случае,она сообщала всему миру,ни к кому необращаясь конкретно,что твердо намерена никогда больше не позволить себя поймать.
Из нас вышли отличные любовники!Она подарила мне имя и огромную гроздь теплых воспоминаний,и вот мы с ней уже танцевали в канаве,и я долго держал ее в своих объятиях . Как и большинство нищих этого века,когда в западных странах пища водится в таком изобилии,она не страдала от недоедания,и я пил медленно,очень медленно,смакуя каждую каплю и чувствуя,как кровь растекается под моей обгоревшей кожей.Когда все было кончено,я понял,что уже давно и сильно замерз .Я
сильнее ощущал изменения температуры . Интересно.
Яростные порывы ветра отнюдь не доставляли мне удовольствия. Может быть,часть моей плоти действительно сгорела?Не знаю.Я почувствовал,что у меня промокли ноги,а руки болели так сильно,что пришлось спрятать их в карманы . Ко мне вновь вернулись воспоминания о ней зиме во Франции,о последних днях,проведенных дома,об отдыхающем на постели из сена молодом смертном деревенском господине,чьими единственными друзьями были собаки . Внезапно мне показалось,что всей крови мира будет мне мало . Пора искать новую жертву,а потом еще одну … и еще …Все они отбросы общества и все обречены,убеждал я сам себя,
выманивая их в ледяную тьму из лачуг,слепленных из мусора и картона, чтобы потом со стономнасладиться их кровью среди зловония прогорклого пота,мочи и мокроты . Но кровь есть кровь …
Когда часы пробили десять,меня все еще мучила жажда,и жертвы попадались на каждом шагу,но я уже устал,да и охота мне наскучила.
Я миновал много кварталов и перенесся в фешенебельный Вест-Энд,а там вошел в темный магазинчик,набитый элегантной,изящного покроя мужской одеждой –современной и очень дорогой . Я выбрал на свой вкус серые твидовые брюки,пальто с поясом,толстый шерстяной белый свитер и еще очки в тонкой золотой оправе с бледно-зелеными стеклами . Выйдя обратно в морозную ночь,навстречу кружащимся снежинкам,я напевал себе под нос и даже исполнил чечетку под фонарем,чем я,бывало, развлекал Клодию…
Ба-бах!Дыша винным перегаром,на меня яростно налетел молодой красавец,божественно омерзительный бандит . Он выхватил нож, намереваясь убить меня из-за денег,которых у меня не было,и тут до меня дошло,что и сам я –жалкий вор,укравший целый гардероб дорогой ирландской одежды . Ну и ситуация!Однако я уже погрузился в жаркие крепкие объятия,круша ублюдку ребра,высасывая его до последней капли, пока он не иссох,словно крыса на чердаке в летнюю жару . Так и не оправившись от изумления,он осел на землю,но до последнего мгновения продолжал цепляться за мои волосы.
У него в карманах оказалось немного денег . Вот повезло!Я оставил их в магазине,расплатившись таким образом за одежду,и сумма эта,по моим подсчетам,была вполне достаточной,хотя,несмотря на свои сверхъестественные возможности,в математике я никогда не был силен . К тому же я написал благодарственную записку,конечно же анонимную . С помощью нескольких телепатических приемов я тщательно запер двери магазина и отправился дальше.