— Гугу... — девушка босыми ножками мнется в проеме спальни и нервно царапает свои руки.
Она боится подойти, чувствует себя не в своей тарелке и молится, чтобы сейчас телефон не зазвонил и она не услышала голос родителей о том, где дочь. Если она им скажет, где она и с кем, они точно разозлятся. Родители о парне и слова при девушке не говорили, постоянно убегали от этой темы, и Т/И несколько лет в ожидании Чонгука жила.
Брат стоит у окна, смотря на ночной город, который горит разными огнями и кусает губы. Момент слишком волнительный, напряженный, Чонгук скрещивает руки на груди и шумно выдыхает воздух, собираясь с мыслями.
— Т/И...я... — парень пытается подобрать нужные слова, которыми сможет объяснить все то, что чувствует, но лишь ерошит волосы от своего безвыходного положения. — Десять лет назад к нам в дом попала маленькая девочка с карими глазами и роскошными золотыми волосами... Я тогда с очередной тусовки пришел, все посылал к херам с похмелья и очень удивился ее присутствию в доме. Она тогда... — Чонгук замечает, как под окнами начинают закрываться некоторые магазины и гаснуть огоньки. — Она тогда совсем крошкой была, сразу на моих ногах повисла и попросила кушать, а я отказать не смог этим щенячьим глазкам.
В комнате тусклый светильник горит, дает девушке рассмотреть весь профиль брата со спины и она честно не понимает, что он хочет ей сказать. Чонгук поворачивается к ней, но шага ступить не может, ноги не слушаются, будто прикованы к полу.
— Годы шли, я стал все сильнее к ней привязываться. И в последствии стала для меня тем, за кого я отдал бы всё, в том числе и жизнь, лишь бы только она была счастлива и чувствовала себя в безопасности. — Чон прочищает сухое горло и продолжает. — Я дико злился, когда попадало из-за того, что я брал ее с собой. Попадал в различное дерьмо, пугая этим свою маленькую девочку. Мне до сих пор ужасно стыдно перед ней сейчас, стоя всего в паре шагах. — Чонгук закусывает внутреннюю сторону щеки и подходит к Т/И вплотную.
На ней футболка Чонгука, она в ней утопает, но доходит вещь только до середины бедра, парню морально плохо становится. Она в два раза меньше него, хлопает густыми ресничками в непонимании, а парень кладет руки на ее плечи и чуть голову в сторону отводит.
— Я никогда её сестрой не считал, не называл так, хотя она очень просила. — Гук выдает тихий смешок, вспоминая, как девчонка недовольно бурчала на: «Козявка, выключай телевизор и ложись спать».
