Mask of madness

Look for me in the dark

В палате слышны только звуки аппаратов жизнеобеспечения. Бледный омега лежит на больничной кровати без сознания. В кресле, свернувшись калачиком, дремлет Хосок. Он здесь уже четвёртый день. Выходит только за кофе и в туалет. Не может оставить Юнги без присмотра, врачам не доверяет. Они даже спасать отказывались. У омеги пульса не было, Чон его уже мёртвого в больницу привёз. Пришлось пистолетом угрожать, чтобы с того света доставали. Смогли из-за страха, что сами могут туда отправиться. У окна высокой стеной стоит он. Свет утреннего солнца собой загораживает, впитывает, темноту в больничную палату поселяет. Волновался. Хосок ничего о Мине не говорил ещё сутки после того случая. Все думали, что его уже хоронить будут. Джо оборачивается, смотрит на Юнги. Его длинные ресницы чуть трепещут, правая рука дёргается. Просыпается впервые за столько дней, и сразу бросает взгляд на него. Присутствие Хосока он чувствует, но не обращает особого внимания. Джокер подходит к койке, склоняется над омегой и рукой в перчатках проводит по тёмным волосам. Через маску чёрную глазами бездонными на него смотрит, хочет душу новую сожрать. Юнги становится бледнее прежнего, размыкает сухие губы, руку тянет к альфе, не реагируя на шум со стороны угла, где в кресле спал Хосок. — Джо... — шепчет. — Нет, нет, молчи, — просит альфа, продолжая гладить чужие волосы. — Я умер? — с надеждой в голосе. — К счастью, нет, — улыбается сквозь маску Джокер, но Юнги этого не видит. Зато отчётливо чувствует, и нижняя губа начинает дрожать. — Ты плачешь? Почему, малыш? — ещё ближе наклоняется. — Убей меня, — тянется к пистолету, что был за поясом парня был. — Пожалуйста. — Не сегодня, — посмеивается и резко оборачивается, видя, как Хосок уже поднимается с кресла. — Пойду я, — глядя на Чона, говорит. — Увидимся. Ты выздоравливай, — последний раз смотрит на омегу и покидает палату. Хосок в два шага оказывается рядом с Юнги. Быстро глазами бегает по лицу парня, слезу, скатившуюся с щеки, стирает и грустно улыбается. Наверное, альфа никогда не был таким счастливым. Сейчас тот самый момент, когда в его тёмной душе возникает свет. Вот бы этот свет навсегда сохранить, а потом подарить омеге. Только Хосок знает, что когда Мина выпишут из больницы, он снова станет орать. Чон на это согласен, только пускай омега будет живым. — В чём дело? — аккуратно спрашивает альфа, видя, что поток слёз не прекращается. Юнги редко плачет и уж тем более никогда не говорит о смерти. Хосок не хотел бы услышать разговор омеги и Джо. Юнги на вопрос не отвечает, молчит, как партизан, а Чон идёт за врачом.